Василий Головачев Головачев - ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЗВЕРЯ
Искать Гнедичу их не пришлось, у него была рация, и, дождавшись момента, он оставил спящую жену, связался с группой поддержки и узнал, где она остановилась.
— Черт бы вас побрал! — вместо приветствия сказал Юрий Дмитриевич, залезая в машину. — Вас чуть было не раскрыли. Тымко, Пашин и этот его дружок Громов вычислили вас сразу же, как только выехали за город. Хорошо, что вы догадались уйти вперед.
— Это Валя молодец, — покровительственным тоном произнес Заев, похлопав Сидорова по плечу; в другой руке он держал банку с пивом. — Мы немного отвлеклись, и он посоветовал обогнать ваш кортеж. Как доехали, командир? Мы ждали вас здесь часа три, уж думали, что вы решили где-то заночевать по пути.
— Разве вас под Валдаем не тормознули гаишники?
Оперативники переглянулись.
— Нет, нормально проехали.
Гнедич хмыкнул.
— Странно… А в дороге ничего необычного не примечали?
Молчаливый обмен взглядами, смущение на лице Сидорова, выражение растерянности на лице Заева. Капитан поскреб затылок, покряхтел, потом все-таки выдавил из себя признание:
— Чертовщина какая-то происходит, товарищ подполковник. До Демянска доехали — все нормально, погода хорошая, видимость отличная, прямо сердце радуется. А как только стали подъезжать к Парфино, почуяли слежку.
Гнедич перевел взгляд на Сидорова, тот кивнул.
— Если бы у одного меня появилось это ощущение, — продолжал Заев, — я бы еще засомневался, а то у всех троих. Смотрит какая-то зараза в затылок, и все тут! Что уж мы не делали, чтобы определить, кто за нами следит: и гнали под сто семьдесят, и сворачивали в лес, и аппаратуру использовали, — никого и ничего! Но впечатление так и не пропало, и сейчас оно есть, только ослабло немного. Мухин то и дело проверяется, бродит вокруг как тень, но никого не видит и не слышит. А вы ничего такого не чувствуете?
Юрий Дмитриевич прислушался к своим ощущениям, покачал головой.
— Ничего.
— Тогда мы все шизанулись. Мало того, что в спине булыжник чужого взгляда торчит, так еще и оружие греется.
— Что?!
Заев криво улыбнулся, допил пиво, выбросил банку в боковое окно «Волги», поднял стекло.
— Подъезжаем к Парфино, дорога вдоль болота вьется, и чуем, что в карманах и под мышками тепло становится, будто там утюги греются. Не придали значения, едем дальше, а когда совсем горячо стало, сообразили: до ножей и пистолетов дотронуться нельзя, такие они горячие! Словно в костре лежали. Пришлось вытащить, вон они, под ногами на коврике валяются.
Гнедич нагнулся, нащупал кобуру с пистолетом, поднял с коврика.
— Шутите? Он же холодный.
— А вы подержите в руке с минуту.
Юрий Дмитриевич достал из кобуры штатный «макаров», взвесил в руке, некоторое время держал на ладони и сунул обратно в кобуру.
— Что вы мне мозги компостируете? Никакой он не горячий.
— Не может быть! — Заев взял пистолет, подержал на весу, выругался шепотом в ответ на взгляды товарищей. — Сволочизм какой-то! Действительно, холодный. Но ведь он был горячий! Честное слово!..
Обменявшись взглядами, ошеломленные оперативники разобрали свое оружие, попрятали под полами курток.
— Ничего не понимаю… — пробормотал Заев. — Не сошли же мы все трое с ума в самом деле?
— Бывает, — промычал Гнедич, вспоминая провал дороги в лесу у деревни, где они едва не застряли. — Что еще с вами происходило?
— С нами ничего, а вот мост через небольшую речушку, не помню названия…
— Старовская Робья, — подсказал Сидоров.
— Мост через эту самую Робью позади нас рухнул. Мы на развилке свернули налево, к Залучью, хотели в сельмаге сигарет купить и заправиться, только мост проехали, он и обвалился в момент. Еле назад потом перебрались, бревна держали.
В кабине «Волги» повисло молчание.
— Похоже, недооценивал я серьезность утверждений Пашина о мистическом вторжении, — пробормотал наконец Гнедич. — С одной стороны, я уверен, что это просто психологические явления, эффекты нашей расторможенной психики, с другой — нельзя сбрасывать со счетов и неизученные области знания. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Ваша задача — незаметно добраться до деревни Войцы на Стрекавином Носу, подготовить аппаратуру и установить со мной связь. Дальнейшие планы будут зависеть от действий Пашина. Все понятно?
— Кроме одного, — ухмыльнулся Заев. — Где мы будем встречаться? Вы уже наметили координаты чата[14]?
Юрий Дмитриевич с удивлением посмотрел на капитана. Он не ожидал от профессионала-разведчика, мастера пистолета и кинжала, услышать термин профессионала-компьютерщика. Еще свежа была в памяти острота Заева, известного своими многочисленными амурными похождениями: новое знакомство с очередной женщиной он грубо, но образно называл «освоением места рождения».
— Место встречи изменить нельзя, — брюзгливо заметил Гнедич. — Остров Войцы, южный мыс Стрекавин Нос. Где именно — я сообщу.
Он вылез из «Волги».
Где-то совсем близко, буквально над головой, каркнул ворон, захлопали сильные крылья и снова стало тихо.
Юрий Дмитриевич, стиснувший было рукоять пистолета в кармане куртки, разжал пальцы, выругался сквозь зубы. Под мостом через Ловать было темно, свет фонарей сюда не достигал, но ему показалось, что от опоры моста отделилась черная тень и бесшумно сгинула на фоне черной пропасти реки.
СТАЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ
Утро занялось тихое, безмятежное, солнечное. Над рекой стлался туман, такие же туманы стояли над лугами на противоположном берегу Ловати, и казалось, что лес и крыши домиков деревни Конюхово над туманами нарисованы акварелью на фоне густо-синего неба.
Поеживаясь от холода, все толкались на песчаном пятачке у обреза воды небольшой бухточки, где стояли нагруженные имуществом экспедиции моторные лодки, и ждали деда Евстигнея. Происшедшие в доме Ломова события — лопнувшие сами собой обои, плачущий портрет неизвестного старика на стене — уже обсудили, однако отношение к ним у каждого члена экспедиции осталось разным.
Гнедич высказал мнение о своем любимом полтергейсте, как о проявлении каких-то физических полей. Серафим в полтергейст и колдовство не верил, поэтому заявил, что портрет старика Валерии приснился, а обои треснули потому, что были плохо приклеены. Анжелика свое мнение сообщить отказалась, Илья же с Антоном совершенно точно знали, что произошло вторжение темных сил, напомнившее путешественникам о том, что они находятся «под колпаком».
Еще Антон впервые видел, как нервничает и с нетерпением посматривает на часы всегда уравновешенный и невозмутимый Пашин, хотя объяснялось это, очевидно, просто: Илья жаждал достичь Стрекавина Носа и пуститься на поиски Владиславы. Он был уверен, что девочка-ведунья из деревни Войцы, дружившая с волком, ждет его возвращения.
