Своя правда (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

Мазай же покопавшись у себя за пазухой достал какой-то сверток и замахнувшись швырнул его подальше в воду.

— Возвращаемся обратно, — сказал он, устало примостившись на дне лодки. — И еще. Я хочу, чтобы вы забыли это место, но навсегда запомнили, что обязаны жизнью двум людям. Мне и Леприкару.

— Кому? — непонимающе переспросил Хорки.

— Леприкару, — устало повторил Мазай. — Я всю ночь пытался вспомнить его имя. Боялся, что если не вспомню, то он сам придет ко мне, во сне, чтобы его напомнить. А я не хочу смотреть ему в глаза. Страшно и стыдно. Слава Троим, как рассвело, так и осенило, Леприкар его звали.

Хорки стало еще больше не по себе. Сказанное имя было знакомым, но вот прямо сейчас он не мог понять чье оно. Да и разве это важно⁈ Куда важнее, какого демона тут происходит! Только сейчас Хорки заметил, что балахон, в который был укутан Мазай, местами тоже был багрового цвета.

— Мазай, ты это, давай уже отдыхай. Дальше мы сами, хорошо?

Хорки старался говорить аккуратно, не провоцируя находящегося не в себе командира. На это глава отряда лишь кивнул и, прикрыв глаза, тут же потерял сознание.

— Гребите быстрее, — прикрикнул он на своих напарников. — Командиру похоже сильно досталось.

Вернувшись назад, они вместе растолкали остальных наемников и Квилькома, после чего Хорки, пресекая все вопросы, начал раздавать команды. Никто с его статусом главного на период недееспособности Мазая не спорил, даже Колтун, который в обычное время не удержался бы от колких замечаний. Но сейчас явно было не время для споров и перепалок. Беглый осмотр показал, что валяющийся сейчас без сознания командир находится в плачевном состоянии, многочисленные раны и порезы привели к большой потере крови, а плечо и вовсе выглядело так, что без мага жизни, ну или хотя бы высокоранговой алхимии, им вряд ли обойтись.

Мазай был далеко не глуп, по крайней мере поводов усомниться в этом он пока не давал. А значит, людное место выбрал не спроста. Всё говорит о возможной погоне, или о том, что их кто-то будет искать. Значит, нужно придерживаться той же стратегии и выбирать проторенные маршруты, по крайне мере пока Мазай не очнется и не прольет свет на произошедшие ночью события. А еще им нужно поскорее найти лекаря, иначе командира можно и потерять, а этого в планах Хорки не было уж точно.

— Кто знает, где тут в городе лекарь-маг? — спросил он.

— При гильдии точно должен быть, — ответил Пруст, вместе с братом занимающийся сейчас лошадьми. Животные устали, хотели пить и нервничали. Да и не похожи они были, на тех, что были запряжены в повозку раньше.

— Он возьмется за работу? Мы же не в гильдии.

— За монеты можно о чем угодно договориться. Просто сдерет вдвое дороже, чем с гильдейских.

— Это сейчас не так важно, если других вариантов нет, то выдвигаемся туда.

— Это через город ехать придется, город просыпается, сейчас толчея начнется.

— Так даже лучше, — кивнул Хорки. — Квильком, ты как?

— Не очень, как будто меня плетьми секли нещадно, — ответил он, и начал обшаривать свою одежду. — А кошель то где⁈ Не уберегли⁈

— Не переживай, кошель твой у Мазая отыскался, — успокоил его Хорки, а далее шепнул на ухо. — Ты лучше скажи, что это за камень был, который мы перли из Приозерья?

Квильком отвел глаза. Между тем телега сдвинулась с места и покатила в город.

— Ну как знаешь, — не стал настаивать Хорки. — Тогда говорить будешь с Мазаем, как он очнется. Он, кстати, велел всем передать, что вы все жизнью обязаны. Ему и… какому-то Летридару…

— Леприкару, — с грустью поправил Квильком. — Помощник это мой. Тот, что с нами до конца был.

— Вот оно как… — почесал бороду Колтун. — А я и не знал, как его зовут, он всегда такой… неприметный был, молчал всю дорогу. А вот как повернулось. Если его с нами нет, то он наверно…

— Наверно, — кивнул Хорки. — Но скорбеть будем позже, сейчас наша задача спасти Мазая.

Хирузен, старший слуга Отрекшегося, не так часто выполнял поручения патриарха. Его статус посвященного был достаточно высок, чтобы избегать подобной работы и самому принимать решения, как принести пользу Ковену и своему остающемуся в тени истинному повелителю, а не этой его марионетке. Но в этот раз патриарх лично попросил его заняться одним делом, и Хирузен не стал противиться. Еще не пришло время выступать открыто. Ему по-прежнему не достает как личной силы, так и союзников для того, чтобы бросить вызов действующему главе Ковена и самому стать правой рукой Отрекшегося в Павелене. В том числе поэтому он и согласился, ведь это была хорошая возможность поднять авторитет среди других старших слуг и заручиться поддержкой одного из молодых, но подающих большие надежды магов.

Еще в прошлом году Двунрик был на службе в королевской гвардии Греша. Но его склонность к сродству с источником и необычные методы преобразования привлекли внимание не только мастеров из грешского Круга тайн, но и ищеек Ковена. И если первые предложили молодому и сильному магу тотальный контроль, обуздание и подчинение, то вот слуги Отрекшегося нарисовали куда более радужные перспективы. В итоге Двунрик принял предложение и всего лишь за год зарекомендовал себя с лучшей стороны, выполняя поручения патриарха и его приближенных. Не прошло бы и десятка лет, и он бы взял 4-ю ступень, а Хирузен помог бы ему возвысится до старшего слуги и даже получить статус посвященного. Умный, исполнительный и благодарный за подаренный шанс… такой человек Хирузену безусловно пригодился бы.

Вот только сейчас Двунрик представлял из себя кровавое месиво, абсолютно бесполезное для его дальнейших планов. Наоборот, вся эта ситуация оборачивалась для Хирузена провалом. Молодой и перспективный младший слуга мертв, алтарь и жертвенный нож утеряны, м о роки погибли от его руки. А сам он вынужден бежать, так как уже чувствует приближение магистра, который имеет давние счеты к Ковену в целом и к нему, Хирузену, в частности.

Что за дерьмо случилось на этом складе, пока он отсутствовал⁈ Вмешался кот-то еще? При чем достаточно сильный, чтобы суметь убить мага 3-й ступени и натравить измененных на их же хозяина? Если так, то это уже третий по счету провал ищеек, считая тот, когда они не разглядели грешских витязей в охране Людомира, и тот, когда не сообщили, что магистр Протерус волею судьбы сейчас находится в Вольных городах. Или же… это все не случайности или ошибки, и патриарх не просто так попросил Хирузена взяться за это дело. Почувствовал угрозу в его лице и теперь хочет устранить ее чужими руками?

К демонам! Об этом можно будет подумать позже, сейчас важно замести следы и уйти от погони. Но одно Хирузен знал точно, своих обидчиков и предателей он не прощал, и за всеми ими он возвращался. Людомир не дал бы ему соврать, если бы еще мог это сделать.

Я очнулся в небольшой каморке, которую и комнатой трудно было назвать. Окна в ней не было, и глаза долго привыкали к темноте, пока я смог разглядеть хоть что-то вокруг. Это время я потратил на то, чтобы прокрутить в памяти произошедшие (вчера?) события.

Дорогу в порт я помнил смутно, выход в море на лодке — отрывками, а как оказался здесь, не помнил вообще. Но что я точно помнил, так это то, что чуть не сдох. Сейчас тело практически не болело, что было очень странно, учитывая то количество повреждений, которое оно получило. Я аккуратно ощупал его и обнаружил, что местами плотно забинтован какой-то тканью. А еще у меня практически не было сил, ни физических, ни магических. Хотя истощения источника я не ощущал, что-то на дне там все же плескалось. Но если присмотреться, все что успевало там скапливаться, тут же растекалось по телу по кем-то умело настроенным маршрутам, участвуя в процессах заживления. Надо бы запомнить схему, но мыслительный процесс давался с трудом, грозя снова отправить организм в бессознательное состояние.

Очень хотелось пить, так сильно, что я, наплевав на осторожность, постучал кулаком в деревянную стену, привлекая внимание. Это отняло последние крохи энергии, и я просто лежал в ожидании того, кто войдет в комнату.