Наследство Ушедших (СИ) - Артемьев Роман Г.

— Ну, что скажешь, Зван? — отсмеявшись, обратился дед к подошедшему сотнику. — Добрый воин мой внук или ещё одну проверку хочешь устроить?

Люди снова захохотали. Лицо Рачина чуть заметно дрогнуло в недовольстве, впрочем, он быстро справился с эмоциями. Не время сейчас реагировать на укол.

— Вижу, что добрый! Прошел он проверку! — сотник повернулся ко мне. — Поздравляю, Тихомир-Молчун! Быть тебе в сотне!

Вокруг одобрительно зашумели. Я только вежливо поклонился, принимая похвалу. Ну а что тут скажешь? Репутация после сегодняшнего у меня повысится, недоброжелателей тоже прибавится. Уверен, ни Зван, ни тем более Упырь ничего не забудут. И хотя винить им следует только себя, отомстить за провал попытаются мне. Почему думаю, что обязательно попытаются? Люди они такие.

Впрочем, неважно. О возможных проблемах подумаю потом, а сейчас надо принять почести и идти отдыхать. Всё же нагрузки испытывал предельные, организм к ним не готов. Чувствую, завтра всё тело болеть будет. Последовательно применить два заклятья, затем использовать внутренний приём работы с телом и несколько десятков секунд чрезвычайно активно махать оружием даже на третьей степени способны не все, что же говорить обо мне, неполноценной второй? Чудо, что без разрыва связок и истощения сплетения обошлось.

Не такая уж большая цена за победу.

Глава 26

У меня возникает странное подозрение, что родственники подумывают о покупке подворья в Березове. Собственного подворья, никак не связанного с сотней. Пересвет в последнее время интересуется ценами на свободные участки земли, а, услышав ответ, раздраженно качает головой.

В столицу мы прибыли месяц назад. На сборе старшина решила назначить поход в темный лес на январь, когда приметы обещали самые лютые морозы. Людям, конечно, от мороза плохо, но большинству чудищ ещё хуже, особенно мелким. Вожаки опасны всегда. До января предполагалось вести разведку малыми группами и в точности выяснить, где находится полосатый клубок.

Таким образом, у нас образовалась в планах пауза, которую родичи хотели использовать с толком. Дед, как уже сказал, строит какие-то планы, у него дела в Березове, с собой он прихватил дядю Деяна. Мы с Завидом напросились в попутчики из разных соображений — я рассчитывал подучиться у Синеокого, Завиду просто не сиделось в усадьбе, он жаждал деятельности. Ну что сказать… Деятельность дядя Деян ему обеспечил по полной программе.

Исторически сложилось, что в ноябре мы докупаем запасы на зиму. Основные закупки у нас в августе-сентябре, а к ноябрю женщины понимают, чего им не хватает, и сообщают отправляющимся в города мужьям, чтобы те привезли. Многое мы выращиваем сами, у нас и плодовые деревья лучшие в округе, и грядки с овощами разбиты, и пряные травы разных видов высаживают. А вот пашни нет совсем. Даже если отставить в сторону вопрос престижа, пограничникам выгоднее покупать зерно у пахарей, чем растить хлеб самим. Под хлебом в первую очередь понимается рожь, хотя тем же словом обозначают ячмень, привозимую с югов пшеницу, иногда овёс и другие злаки. Так вот, живущим на рубеже проще, удобнее и приятнее по деньгам потратить время на тренировки, пойти в лес, убить тамошнего обитателя, продать его и купить мешок зерна, чем выращивать его самостоятельно. Опаснее, безусловно опаснее, но выгоднее.

Кто на чудищ не охотится, тоже имеет возможность заработать. Подростки или увечные собирают растения, сок, смолу, ставят ловушки на небольших зверей. Прожить можно, хотя особо не пожируешь.

В этом году список покупок вручили дяде Деяну, ну а тот взял в помощники Завида. Поступок совершенно правильный, потому что торговаться друг умел и любил, а ещё был знаком со многими купцами и знал, у кого что можно купить подешевле. Он давно бы выполнил задание и вернулся домой, если бы хотел. Но ему нравилось в Березове, нравилось находиться в центре событий, поэтому Завид не спешил. Кроме того, он, как и ожидалось, оказался изрядным бабником, у него имелось три или четыре подружки, расставаться с которыми он не хотел. Девки на Завида вешались — веселый, симпатичный, не дурак, из сильного рода, в недавнем походе пояс получил.

На север ходили. Обитель Защитника по соседним землям клич кинула, мол, надо бы темный лес на востоке проредить. Собрались, проредили.

С девушками у Завида проблем не было, зато периодически возникали проблемы из-за девушек. Пока незначительные, в лице соперников и братьев его пассий. Чую, скоро к нам в ворота начтет стучаться старшее поколение, с отцами разобраться будет сложнее… Хорошо ещё, что о своей первой большой любови Завид забыл и под окнами Забавы Кошкиной вечерами не бродит. С боярами нам связываться не с руки.

События двухгодичной давности слегка затянулись в памяти народной, участвовавшие в мятеже роды понемногу восстанавливают репутацию. Не знаю, почему их не уничтожили. В схожих ситуациях оступившихся часто вырезают под корень, тут же всего лишь отняли часть владений, лишили доходов, проредили сторонников. Не более того. Кошкины и Плоскиничи даже из верхнего эшелона власти не вышли, по-прежнему в княжьей Думе заседают. Ведут себя, правда, тихо.

В моей жизни тоже произошли серьёзные изменения. После очередного занятия Весела Желановна задержала меня и, дождавшись, пока остальная группа в составе трех учеников выйдет, спросила:

— Ты ведь хочешь продолжать учиться?

— Конечно, — признал я очевидное.

Старица покивала, а затем её понесло в рассуждения.

— К Синеокому за воинскими умениями идут немногие. Всё ж-таки Обитель Испепелителя неподалеку, все, кому охота научиться мечом махать или пламенем швыряться, туда направляются. Мыслю, если бы дом Испепелителя не на отшибе стоял, а в городской черте, к нам бы вовсе воины не заходили. Был бы Синеокий богом мастеров, ремесленников и немного купцов.

Даже своеобразное разделение сложилось. Недавно опоясанные, до третьей ступени, учатся у нас, потом уходят к Испепелителю. Оттого и наша младшая дружина — самая большая, в пятьсот человек численностью. Зато в старшей всего пятьдесят человек… А вот сколько у нас бояр по прибору, никто не считает. Они же не старцы. Сидят у себя в уделах или на границе, отряды водят, на купеческие сотни работают.

Ростих к тебе уже подходил?

— Да, — резкий переход выбил меня из колеи разговора. — Предлагал вступить в младшую дружину.

— Что думаешь?

— Согласился, — пожал я плечами. Будто мог быть иной ответ. Без веских причин от таких предложений не отказываются. — Благодарю за честь.

— Ты, вроде, не совсем балбес, — сделала комплимент старица, — и к ратному делу в тебе я особой склонности не заметила. Поэтому прими совет: пока в младших ходить станешь, от заданий не отказывайся. Любых. Чем больше пользы принесешь Обители, тем лучше. Да и потом не пропадай. Понимаешь, о чём я?

Встав, я молча до земли поклонился. Чего ж тут не понять! В любой серьёзной организации достигнуть сколько-нибудь значимого уровня можно, только имея протекцию. Исключения редки и мимолетны. Своим советом Весела Желановна чуть ли не прямым текстом сказала, что я могу на неё рассчитывать и что, если не остановлюсь в развитии и буду приносить пользу, Обитель меня отблагодарит. Отныне здесь есть те, кто готов замолвить за меня слово, и только от меня зависит, насколько это слово окажется весомым.

— Удачи и упорства тебе, Тихомир, — взмахом руки отпуская меня, пожелала женщина. — Не оступись.

Оформили меня быстро. Буквально на следующий вечер приняли клятву у малого алтаря, выдали значок, нарукавную повязку, представили назначенному десятнику. Принятие в дружину давало многое. Возможность заниматься на закрытых ристалищах; отсутствие необходимости платить за обычные уроки и скидку на оплату дополнительных курсов; право обращаться к служителям и старцам низшего ранга с вопросами. Взамен приходилось периодически дежурить на рыночной площади и других публичных местах, или выполнять иные, не особо хлопотные поручения. Уверен, позднее от меня потребуют нечто более серьёзное, но пока так.