Стерлинг Ланье - Странствия Иеро
Выскочив на палубу, он обнаружил, что брат Альдо и капитан стоят на корме у штурвала и пристально смотрят назад. Причина их озабоченности была очевидной — большое трехмачтовое судно с прямым парусным вооружением нагоняло «Морскую деву» с неумолимостью рока. Иеро видел, как сокращалось расстояние между кораблями, и разглядел, что палуба преследователя черным-черна от людей; тут и там в этой толпе зловеще сверкали клинки и копья. На мачтах корабля развевались черные флаги, на парусах были намалеваны красно-синие изображения чудовищ.
Он обернулся к старому эливенеру:
«Нечистый?»
«Нет, не думаю, — пришел мысленный ответ. — Это пираты, жестокие, как хищные звери. Впрочем, все они связаны с Нечистым — у сынов зла длинные руки и много помощников. Ты можешь попытаться проверить это».
Иеро закрыл глаза, концентрируя ментальное поле. Капитан Гимп разглядывал чужой корабль сквозь большую подзорную трубу и чертыхался, сплевывая за борт жвачку. У палубной надстройки боцман, чернокожий одноглазый великан, раздавал оружие немногочисленной команде «Морской девы». Трое моряков возились на корме у большого стреломета.
Брат Альдо был прав, Иеро почувствовал это сразу: мореходы с чужого корабля, многочисленные и свирепые, походили на стаю хищников, загоняющих оленя. Но то была обычная человеческая злоба и жажда добычи, древние примитивные инстинкты, с которыми первые пираты бросались в погоню за первыми галерами купцов еще за три тысячи лет до пришествия Христова.
Но разум их вождей был защищен! Все, что мог извлечь священник, — это чувство злобной, уверенной в себе силы, исходившее от них. Но их мысли оставались недоступными ему, даже когда он попробовал свой новый ментальный канал. Нечистый учился быстро! Когда же они успели создать приборы или методы тренировки, сделавшие его телепатическое оружие бесполезным? Ну, не совсем бесполезным, отметил он. Только четыре сознания на корабле были защищены; кроме них, он мог взять под контроль любого мерзавца из этой банды.
Он сконцентрировал ментальное поле на рулевом пиратского корабля. Этого человека звали Хорг, и его жизнь была нескончаемой цепью преступлений, насилия и грабежей.
«Поворачивай штурвал, парень! Твоей жизни грозит опасность! Твой корабль сейчас погибнет! Не медли, поворачивай назад!»
Восклицание капитана Гимпа заставило его открыть глаза. Судно под черным флагом уходило с курса, его паруса хлопнули и обвисли, потеряв ветер. Снова опустив веки и сосредоточившись, Иеро почувствовал, что Хорг умирает. Враги не теряли времени даром, но все же «Морской деве» удалось выиграть четверть мили.
Почти вся команда столпилась на корме, зачарованно наблюдая за странными маневрами пиратского судна. Стон пронесся среди матросов, когда большой корабль снова лег на прежний курс. Проклятие сорвалось с губ Гимпа; повернувшись к своим людям, он велел очистить ют и всем заняться делом. Через минуту на корме вместе с капитаном остались только путешественники, рулевой у штурвала и троица у стрелометной машины.
Иеро снова сконцентрировался на рулевом. Однако кто бы ни командовал на пиратском паруснике, соображал он быстро: теперь судном управлял человек с защищенным разумом. Не отчаиваясь, Иеро проник в сознание стоявшего неподалеку матроса. Его звали Гаммер, и его мысли были еще отвратительнее, чем у покойного Хорга.
«Рулевой — твой смертельный враг. Он ненавидит тебя. Он для тебя — вечная опасность. Он убьет тебя! Но ты можешь убить его первым! Сейчас! Немедленно!»
Холодно и расчетливо Иеро разжигал неодолимую жажду убийства. Он не собирался церемониться с этими крысами, по попустительству Божьему принявшими облик людей. Но его намерения снова были расстроены — разум, который он контролировал, не успел выполнить свою задачу. Гаммер крался к рулевому, пряча нож в рукаве, когда стрела внезапно пробила его горло. Иеро ощутил острую боль, слабость и стремительное угасание мыслительных процессов в мозгу пирата. Затем Гаммер тоже умер.
Священник открыл глаза, снова оказавшись в собственном теле. Он чувствовал упадок сил, его руки дрожали.
— Плохо, — сказал он брату Альдо под шум начинающегося дождя.
— Они расставили стрелков с арбалетами во всех ключевых точках, и им приказано стрелять в любого подозрительного человека. Попробую найти одного из лучников и воспользуюсь его оружием, хотя я устал. Трудно раз за разом брать под контроль их людей, это высасывает ментальную энергию. Но я попытаюсь.
На самом деле, не признаваясь в том самому себе, Иеро был пристыжен. Он питал уверенность, что сможет сделать много больше, чем ему удалось, но враги оказались предусмотрительными. Командир корабля и его помощники были надежно защищены, а жизнь остальных не представляла ценности. И их было много, слишком много.
Тем временем капитан Гимп решил предпринять собственный маневр. Он рявкнул команду, рулевой навалился на штурвал, захлопали большие треугольные паруса, и «Морская дева» пошла круто под ветер. Теперь судно двигалось почти точно на запад, к затянутому низкими облаками горизонту, разрезая форштевнем свинцовые валы.
— С прямыми парусами тяжелей маневрировать, — пояснил Гимп своим пассажирам, вцепившимся в перила. — Может быть, нам удастся ускользнуть от этих сыновей греха. — Капитан кивнул на пиратский корабль. Он был опытным мореходом и знал, что должен держать круче к ветру, чем его преследователь. Если этот трюк удастся, то ветер встанет невидимым барьером между кораблями.
Но фокус не удался. Путники видели крохотные фигурки матросов, карабкающихся на реи; потом огромные паруса пиратского судна на мгновение обвисли, ловя ветер, и вздулись вновь. Корабль лег на новый курс; его форштевень смотрел точно в корму «Морской девы», как будто был привязан к ней канатом. Гимп, выругавшись, махнул рукой рулевому, и маленькое судно вновь повернуло на юг. Преследователь повторил этот маневр. Не более половины мили разделяло корабли.
«Можешь сделать что-нибудь, брат Альдо?» — послал Иеро мысленный вопрос.
«Я пытаюсь разыскать большое животное или рыбу, — пришел ответ, — однако все они слишком далеки. Кое-что мне удалось нащупать, но я пока что не уверен… Мне нужно время, пер Иеро. Попробуй взять под контроль одного из лучников, о которых ты говорил, и использовать его. Любое замешательство на их корабле позволит нам выиграть хоть пару минут».
— Я тоже так думаю, — буркнул Гимп. Они не блокировали мысленной связи, и, очевидно, капитан понял смысл их беззвучных переговоров. — Лысый Рок не из тех парней, с которыми стоит искать встречи. Надеюсь, живыми мы ему не попадемся и не спляшем на реях его лоханки. В команде у него мерзавцы и отребье, хуже которых за тысячу миль не найдешь. Одни печень вырвут, а другие ее сожрут… Каннибалы, багор им в задницу! Сам Лысый Рок мамашу продаст за медный грош и не подавится! Но он моряк умелый, и корыто у него быстрое.
Иеро слушал капитана вполуха — снова искал подходящий разум на вражеском судне. Он пропустил два нечеловеческих мозга: один принадлежал волосатому ревуну, другой — какому-то новому, неизвестному лемуту. Наконец священник обнаружил то, что было ему нужно: на одной из нижних рей скорчился стрелок, его взгляд скользил по палубе, он высматривал любую странность в поведении экипажа. Иеро не стал интересоваться именем арбалетчика, но, сконцентрировав ментальную мощь, разом отсек двигательные функции и завладел его телом. Он чувствовал ужас пирата, бессильно наблюдавшего, как его руки подняли оружие, нацелив арбалет прямо на капитанский мостик.
Но священника вновь постигла неудача: свистнула стрела, раздался шум рухнувшего тела, но побледневший рулевой по-прежнему сжимал штурвал — стрела поразила стоявшего рядом с ним человека. В тот же миг стрелок умер; три арбалетных болта и копье пронзили его тело. В последний миг Иеро успел разглядеть капитана пиратского судна, подавшего команду стрелкам на реях. Рослый, тощий, одетый в увешанный драгоценностями кафтан из красного бархата, с голым блестящим черепом, Лысый Рок являл собой странное и отвратительное зрелище. Бронзовое от загара, бритое лицо пересекал ужасный шрам, вздернувший верхнюю губу и изуродовавший нос. Иеро ощущал на себе его леденящий взгляд, даже когда освободился от мертвого тела невольного союзника. Но он заметил еще кое-что: на шее у предводителя пиратов висела цепь из голубоватого металла с квадратным массивным медальоном. Священник понял, что там находится источник силы, охраняющей разум врага.
Веки его поднялись, он провел ладонью по планширу, снова чувствуя сильную слабость. Какое еще оружие мог он противопоставить тайному искусству адептов Нечистого?
Его мысли прервал возглас брата Альдо:
— Во имя Единого и Милосердного, они идут! Спешите, дети Великих вод!
