Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы
Тень вновь мелькнула. На этот раз дальше. Обволокла поваленное дерево и исчезла во мгле.
— Ты видел? — Лант достал меч из ножен и на изготовке обратился к другу, который не торопился вытаскивать кинжал.
— Ш-ш-ш, — Мэроу приложил палец к губам, всё его внимание обострилось, выискивая малейшее движение.
Справа, теперь слева. Тень носилась кругами всё быстрее и быстрее, порою казалось — что их несколько, и все они приближаются, всё ближе и ближе. Тень то отдалялась, то резко выныривала из тумана, не была она похожа на человеческий силуэт, может, на большого зверя, а может… Мэроу она напомнила облако, тёмное и беспокойное. Тень замерла и то ли вздох, то ли стон пополз землёй от неё к Ланту и Мэроу.
Лант обернулся. Резкое колыхание воздуха возвестило, что оно — чем бы ни было — приблизилось.
Затрещало дерево. Треск громкий и болезненный от корней до ствола пробрался дальше и расколол кору. Пошли глубокие трещины разрывая старого исполина. Дерево с рокотом упало.
Мэроу толкнул Ланта в сторону и дерево приземлилось на том месте, где они только что стояли.
— Давай! — заслышав очередной треск Лант побежал вперёд. Потянул за собой и Мэроу. Они бежали туда, где туман уже становился тоньше и прозрачнее. Там были видны многочисленные стволы высоких деревьев и мерцало молочное небо.
Выскочив на открытое пространство, Лант первым делом огляделся: позади, были деревья, сбоку — скалистый обрыв, внизу которого блестела речушка среди торчащих из земли каменистых выступов. Впереди вновь начинался лес.
И снова побежали. И вдруг что-то врезалось между ними, оборвало верёвку и раскидало бегущих в разные стороны. Мэроу не видел, что это было. Он упал лицом в сырую землю. И теперь лежал у дерева, с изодранным лицом и руками, которые он невольно выставил вперёд, когда падал.
Ланта нигде не было.
Поднявшись и подбежав к обрыву, Мэроу с гулко бьющимся сердцем посмотрел вниз. Лант успел ухватить за выступ и теперь изо всех сил подтягивался. Подняв голову, Лант увидел склонившегося над ним Мэроу. Тот быстро протянул руку и Лант, не мешкая, схватил её.
Мэроу напрягся, ему пришлось со всей силы тянуть. Одной рукой он вцепился в камень чтобы самому не упасть, другой — всё тянул, пренебрегая нарастающей болью. И когда вытянул Ланта — откинулся, переводя дыхание.
Кругом было тихо и спокойно.
Тяжело дыша, Лант поднялся на ноги. Меч лежал неподалёку, его отнесло в сторону, когда нечто… Лант беспокойно смотрел впереди и по сторонам. Прислушивался, не слышно ли треска, вздоха, малейшего шороха. Но сколько он не стоял на месте — столько безмолвствовало и пространство кругом. Мэроу также замер молча, он тоже вслушивался.
— Что это такое? — первым тишину нарушил Мэроу, не ощущая присутствия более ничего, кроме Ланта.
— Не знаю. — Лант для пробы сделал несколько шагов перёд, напряжённый, готовый отражать атаку невидимого врага.
Они отошли подальше от обрыва, всё ещё не решаясь углубляться в лес, окутанный неподвижным туманом.
— Лучше подождать когда сойдёт туман. Это опасно, — сказал Мэроу.
И они стали ждать. Долго, не час и не два. Рассвет нового дня встречали на том же места, с облегчением наблюдая, как золотые лучи разгоняют густую мглу.
Тогда же и повеяло свежим ветром.
После того как был затушен костёр — который единственный приободрял всю ночь — продолжили путь. Сентябрь осторожно ступал мягкими туфлями. Закрался в дремучий лес, чтобы потешить его своими осенними байками. Чтобы танцевать среди прохладных потоков на трухлявых пнях и дарить начало нового времени миру. Остывали реки, холодели холмы, лишь только готовясь к предстоящей осени. Не было уже палящего солнца и необузданного жара, остывал, успокаивался мир. Открывался ещё не рождённым дождям и высоким ветрам.
А путники всё шли. Редко останавливались осторожные и недоверчивые. Навстречу всему, что ждало их впереди.
8
Элам
Низина просматривалась как на ладони. От пути, что шёл вниз от леса и до ведущей к северо-западному краю тропы, аж до зеленеющей рощи. За рощей возвышались несколько холмов и чахлых деревцев. За ними, как на подбор зелёная, желтоватая и светло-зелёная полосы степного края. Оповещая о скором вечере, медленно наползала голубая тень. Ещё к обеду небо очистилось от ленивых облаков и теперь было гладким, как отполированное зеркало.
— Мы севернее вышли, намного севернее. — Не оборачиваясь и продолжая упорно идти вперёд, сказал Лант. — Но ничего, город уже близко.
Кругом пахло иначе: исчез запах сосен, нагретого и сырого подлеска. Благоухание свежей листвы окутывало. Ветер приносил издалека запах реки Дары. А ещё витал кругом сладковатый весенний дух.
Этой ночью они хорошо выспались, зная, что лес скоро кончится. Вечером не торопились, поужинали не спеша чем было, спали до позднего утра и, набравшись сил, двинулись на восток. Как оказалось позже, взяв немного севернее.
Мэроу первым сбежал вниз, словно пробуя на пригодность мир в котором оказался. Присмотревшись, он увидел на земле следы копыт, с неделю давности. И невольно улыбнулся, видя свидетельство близкого соседства с людьми.
— Смотри, — он указал подошёдшему Ланту на следы ведущие южнее, в сторону Элама.
Шли они быстро, здорово привыкнув к такому темпу. По большей части молчали. Это там, далеко в лесу можно было предаваться различным мечтам, теперь же на место им пришла действительность. Различные тревожные мысли раз за разом посещали голову. Ведь до сих пор, куда бы они не шли, везде приходилось всё добывать с трудом, а когда и с хитростью.
— Конечно, легко не будет, — как-то сказал Мэроу, когда они дошли до рощи и теперь шли меж редких берёз. — Никогда легко не будет, но у нас есть мы, а мы не такие уж и слабые и потому справимся. Ты же сам расписывал, как всё пойдёт с твоей травой, так что нечего теперь мрачнеть. Нам не будут доверять, но ведь и мы не сможем так просто доверять. На нас будут смотреть настороженно, но ведь и мы будем.
— Я и не готовлюсь к торжественному приёму двух потрёпанных бродяг, — ответил Лант. — Спасибо, убедился — может статься — будет ещё труднее. Но ты прав, и мы не так слабы. — Тут он на некоторое время замолк, а после добавил:
— Оказалось, мы совсем не слабы. Быть сильным магом одно, а быть сильным человеком… Это труднее. Это ещё и кору есть, и червей под ней! — Он рассмеялся и довольный собой так и шёл, что-то напевая под нос.
Когда сумерки сгустились, друзья вышли на широкий луг, поросший густой невысокой травой. Там паслось большое стадо мелких овец.
