Константин Протасов - Человек Вспоминающий
— Я не видел. Возможно, он и закрыл глаза — мы сидели рядом, а не напротив друг друга. — Старший следопыт подал руку принцу. — Вставай.
Они проследовали в спальню.
— Если нападения этой ночью не будет, мы все равно больше не спим до утра. На сегодня снов достаточно, — говорил Набрус теперь уже привычно спокойным голосом. — Выезжаем, как только начнет светать. В коридоре нужно убраться тихо, чтобы не напугать хозяина. Арумуса заберем с собой и похороним за деревней.
Предводитель еще что-то продолжал говорить. Голос его отдавался раскатистым эхом в голове Рурта пока не превратился в гул. И невозможно было различить слова.
Принц только сейчас вспомнил, что отдал во сне свой оберег, потрогал рукой — обруча на голове не было.
«Не понимаю, что все это значит?» — думал он. Туанец посмотрел на следопытов и на объясняющего что-то предводителя. Ему показалось, что Набрус оправдывается, — такой у него был вид. Принц тряхнул головой, и все стало прежним — предводитель просто говорил с бесстрастным выражением лица. Но не прошло и полминуты, как он опять оправдывался. «При чем тут Набрус? Где эта тварь, прелестница?! Я уничтожу ее!»
Принц остро чувствовал, что королева прелестниц находится где-то рядом. Он не раздумывал больше и не пытался придать стройность путающимся мыслям. Он выделил одну из них: «Уничтожить Пейринду!»
Следопыты не успели заметить, как принц покинул спальню, где они обсуждали дальнейшие действия. Он просто исчез…
Мимо Рурта пронесся дверной проем, стены и пол коридора, лестница и перила, парадная, прихожая, двери — одна за другой. Он поворачивал, подпрыгивал, приседал и снова поворачивал, но это можно было увидеть со стороны, хотя и затруднительно, так как двигался он с бешеной скоростью. Принцу же казалось, что он мчится по прямому туннелю, а элементы дома просто проносятся по бокам, сверху и снизу. В конце темного и бесцветного туннеля он видел ярко освещенную цель — ту, которую для себя выбрал.
Она была ужасна… и прекрасна. Все — мерзкое и чудесное — смешалось в одной девушке, возраст которой было невозможно определить…
Исчезновение принца из спальни Вспоминающие обнаружили с небольшим опозданием. Они покинули дом и оказались за двором, на лугу. Там его и увидели.
Принц тоже увидел следопытов и утолианку, появившуюся чуть позже. Но словно в тумане. Для него мир сейчас заключался в куске пространства, где границы были размыты, а четким оставался только он сам и Пейринда в противоположном конце этого пространства. Сбоку же, где-то среди размытых границ, он видел неясные, но знакомые очертания товарищей.
— Не вмешивайтесь! Рора, ты тоже! — закричал он. — Это моя схватка!
Предводитель показал остальным, чтобы послушались.
— Зачем ты хочешь напасть на меня, Рурт? Я же твоя любовь! — зазвенела своим чарующим голосом прелестница, как и раньше, не открывая рта. — Неужели ты готов предать свою любовь? Вспомни, о чем мы мечтали! Как хотели всегда быть вместе!
— Ты и я?
— Ты и я! Только ты, только я…
— Хватит! — прервал ее Рурт. — Ты меня больше не одурачишь! Я не предаю своих чувств! Они — мои друзья, а ты — Враг! И поступлю я с тобой так, как поступают с врагами!
Противники готовились броситься друг на друга.
— А-а-а! — раздался пронзительный вопль королевы прелестниц.
— А-а-а! — прозвучал ответный рык принца. Девица первая кинулась в схватку. Она соединила вытянутые пальцы рук, и, слившись воедино, длинные когти превратились в два лезвия, каждое длиною в метр. Угрожающе сверкали эти когти-клинки, когда она оказывалась совсем близко.
Рурт отразил первый выпад. Прелестница двигалась очень быстро, и было нелегко парировать ее удары, тем более что у принца был только один меч — против двух. Но он парировал.
Звон металла слился в протяжный гул, когда принц приноровился к манере Пейринды. Она была хороша, но он оказался лучше. Она начала ускоряться, а Рурт ускорился еще больше. Теперь он видел все попытки ее атак, малейшие движения, даже колыхания прозрачного плаща и каждого ее волоска. Все происходило в замедленном действии, так, что он, отражая удары, успевал даже каждый раз подумать, как это лучше сделать. Pope и следопытам, наблюдающим со стороны, скорость поединка казалась невероятной.
Все усилия Пейринды были тщетны. Желто-красные искры то и дело мелькали между соударяющимися со страшной силой лезвиями. Уже слишком много ударов она нанесла, пытаясь поразить противника. Может быть, сто, может, двести — королева прелестниц не знала.
Рурт чувствовал, как она устает и увеличивает скорость уже из последних сил. Он, в свою очередь, был готов продолжать в новом темпе хоть целую вечность. К принцу пришло то чувство ярости, готовности поражать противника, которое приходило к нему в Каимском лесу во время схватки с драконом. Это чувство сейчас казалось ему безграничным в пространстве и времени.
Королева, понимая, что проиграет, если ничего не изменится, решила увеличить количество клинков. Туанец увидел, как на ногах ее когти превратились в такие же длинные метровые лезвия. Атаковать в четыре меча он Пейринде не позволил.
«Достаточно развлекаться, пора тебя останавливать», — подумалось принцу. С новой волной ярости он подсел под девушку-оборотня и воткнулся плечом в ее грудь со всей силой. Пейринда Лучшая полетела спиной вперед, Рурт — по инерции за ней. Пока длился их короткий полет, взмахами меча он отсекал одну задругой выставленные конечности оборотня… Отрубленные, они падали на траву луга.
Принц повалился на девицу, оказавшуюся за спиной, и тут же попытался вскочить на ноги, что было трудно — мешала какая-то тяжесть. Он все же встал, но почувствовал сильную боль: Пейринда, вцепившись клыками в плечо, повисла на нем. Она рычала, как зверь. Рурт повернул голову и увидел ее зеленые глаза, полные злобы. Он вдруг почувствовал, что его безграничная ярость все-таки нащупала свои границы и прошла, оставив за собой только усталость. И слабость…
— А-а-а! — Утолианка с бешеным криком бросилась к ним и, с лета схватив прелестницу, оторвала ее от Рурта. Затем навалилась на королеву и перерезала ее мерзкое горло. Та, булькая кровью, еще пыталась рычать, но вскоре замерла.
Пейринда Лучшая замолчала навсегда. Список ее жертв больше не будет продолжен. Смотря туманным взором на поверженного врага, Рурт и сам готов был упасть рядом. Но он ощутил, как товарищи вовремя подхватили под руки, надели ему на голову обруч с камнем-оберегом.
Послышались слова Набруса:
