Лэйна Джеймс - Книга камней
Дэви покачивал чашу перед собой, чтобы шербет растаял во фруктовый сок.
— Ты собираешься переделывать дворец, не так ли?
— Смени тон, — дружелюбно сказал ему король и перешел к предмету, который все время вертелся у него на языке. — Расскажи мне обо всем. — Он приблизил руку к талисману Дэви и наблюдал, как оба Камня вспыхнули внутренним голубым светом. — Это не наследие Госни. У вас в роду никогда не было чародеев. Но по линии твоей бабушки насчитывается длинный ряд колдунов и колдуний, через Черного Короля. Чей это?
Дэви со страхом взглянул на него:
— Там, в сундуке… за Книгой… металлический ящик, а в нем письмо.
— От Идонны? — Герцог кивнул, и король направился к сундуку. — Да он претяжелый!
Он обнаружил ветхую бумагу, спрятанную в потайном ящичке, и понес ее к кровати, на ходу пробегая глазами мелко написанные строки. Какой бы реакции Дэви ни ожидал, ее не было. Абсолютно ничего нельзя было прочесть на лице этого высокого рыжебородого человека, когда он снова опустился на подушку у кровати герцога. Снова воцарилось молчание, более тяжелое, чем прежде. На этот раз герцог нарушил его.
— Идонна ошиблась насчет Камня. В нем нет зла. Посмотри на меня… Я ношу его уже довольно долго, но я же не изменился.
— Нет, ты изменился. — Сожаление в глазах Гэйлона заставило сердце Дэви забиться быстрее. — Изменения небольшие, но все же они есть. Их не было бы, если бы я предупредил тебя, но ты был таким скрытным, нетерпеливым и недоверчивым!
— Но это не по вине Камня! Как я мог сказать кому-нибудь? Я не мог рисковать потерять его.
— Я — твой король, и ты должен был прийти ко мне.
В этих словах были боль и обвинение, и герцога охватил внезапный стыд.
— Я боялся…
Гэйлон кивнул:
— Я отвечу тебе, как ответил мне твой отец: ты имеешь право бояться. Но ты никогда не должен подвергать опасности других, только себя. Ты мог навсегда потеряться в Сновидениях.
— Нет. У меня был учитель… — Дэви спохватился слишком поздно, но, оказывается, король уже знал это.
— У тебя был Орим, создание, которое не служит никому, кроме самого себя. — Король предостерегающе поднял руку, когда Дэви начал было протестовать. — Я не обвиняю тебя. Я знаю, что значит желать магии так сильно, чтобы пойти на такой риск. Но, однако, что бы ни обещал тебе Черный Король — все это ложь.
— Но он слаб, милорд. Он всего лишь хотел встретить кончину хоть с одним добрым делом на душе.
Гэйлон горько рассмеялся:
— Он всего лишь хотел, чтобы ты навсегда потерялся в Сновидениях, оставив ему молодое сильное тело, в которое он мог вселиться.
— Нет!
— Ну подумай, Дэви. Неужели не было доказательств влияния Орима на тебя? Талисман — его последнее убежище. Убийца Королей уничтожен, его склеп и его кости давно уже разрушены, чтобы не допустить его возвращения. Тысячелетиями он ожидал наследника, который завладеет Камнем. И когда он заполучил тебя, радости его не было предела.
— Тогда Идонна была права! — признал герцог, ощутив укол боли и обиды.
— Камень Черного Короля должен быть разрушен. — Боль стала просто невыносимой, когда он снял золотую цепь с шеи и вручил амулет Гэйлону.
Торжество промелькнуло в глазах Рыжего Короля, но он даже не пошевелился.
— Ты чувствуешь его? Орим присутствует сейчас?
Дэви покачал головой:
— Я не ощущаю его с тех пор, как отправился в страну Сновидений. Он всегда исчезает, когда чувствует опасность.
— Хорошо, — задумчиво пробормотал Гэйлон. — Мы поймаем его позже, и тогда вдвоем мы уничтожим Орима… и сделаем Камень твоим целиком.
— Это возможно? — спросил герцог, не решаясь поверить.
— Когда-то это было возможно, это нелегко, но мы можем попробовать.
Выпусти талисман и успокойся. Не думай сейчас об этом. — Гэйлон похлопал Дэви по плечу: — Отдыхай и ешь. Ты должен собраться с силами. А я тем временем займусь своей «Книгой Камней».
Раф Д'Гулар не имел привычки вставать раньше полудня. Чистый и зябкий утренний воздух столицы не особенно привлекал его, но для сегодняшнего дня он сделал исключение — поддавшись слуху. Один из дворцовых конюхов рассказал конюху Д'Гуларов о том, что Сандаал Д'Лелан каждый первый день недели имеет обыкновение ходить в известную кондитерскую Бенджери, что на улице Сластей. Поэтому-то Раф и поднялся сегодня так рано в надежде встретиться с леди Сандаал.
Как часто говаривали, Занкос никогда не спал, но в эти утренние часы он был наиболее спокойным и безлюдным. Хотя на улицах встречались уже торговцы, рабочие и даже лорды в измятых вечерних нарядах, многие из которых еще и не ложились со вчерашнего вечера.
Сверху раздалось хриплое покашливание, и Д'Гулар увернулся как раз вовремя, чтобы не попасть под содержимое ночного горшка, оросившего плиты мостовой. Он завернул за угол и оказался посреди высоких домов улицы Модисток. В одном из дворов посередине возвышался огромный дымящийся чан с краской, в котором варились ткани и мотки пряжи, несколько работников изредка помешивали в нем длинными шестами. Плиты мостовой по всей улице были самых невообразимых цветов.
Аромат свежевыпеченного печенья ударил Рафу в нос, когда он свернул в узкий, мощеный переулок. Перед выходом он не успел позавтракать, встав даже раньше своего отца. Старик и его когорта будут заняты сегодня допоздна на Частном Совете у королевы. Разумеется, что Эовин Д'Ар тоже будет там, чтобы помочь дочери Роффо преодолеть непредвиденные трудности. Но Раф был убежден, что Джессмин отлично смогла бы справиться с этим сама.
Эта мысль понравилась Рафу. О, как бы он желал быть там, чтобы еще раз увидеть своего отца, униженного ее величеством. Однако ему это было запрещено. Лишь главы домов могли присутствовать на Частном Совете. Но частная встреча с Сандаал обещала гораздо больше удовольствия, и Раф надеялся извлечь из нее гораздо больше секретных сведений, касающихся дел его отца.
Раф решился идти один, без брата. Хэррен, заметив внезапный интерес Рафа к Килу, счел нужным снова разъединить их. Бедняга Кил был уже два дня заперт в комнатах, и Раф ощутил прилив негодования на зверское обращение отца с его сводным братом. Это всегда было так, но с некоторых пор Раф начал чувствовать обиду за брата, чего не было прежде.
Кондитерская лавка находилась в дальнем конце переулка. Подходя, он видел, как несколько покупателей вошли в нее, тогда как некоторые выходили оттуда нагруженные пакетами, в окружении шумливых детей. На востоке медленно всходило солнце, своими ясными лучами обещая жаркий день. Раф вошел в прохладное помещение магазина, обвеваемое огромным вентилятором, который приводили в движение несколько мальчиков-рабов.
