Галина Ли - Своя дорога
— Агаи, — остановил я собравшегося прыгнуть в седло волшебника, — Ты сегодня не едешь, а летишь!
— Зачем? — изумился сирин.
— По двум причинам: во-первых, эту дорогу я почти не знаю, а во-вторых, нам теперь придется и днем оглядываться. Ты же не хочешь, чтобы похитили Морру? А сверху все хорошо видно, и самое главное — далеко.
Я еще ни разу не видел полностью преобразившегося сирин. Это было впечатляюще: огромная красивая птица с кривым тяжелым клювом хищника по размерам не уступала взрослому человеку. Темное, играющее синими и изумрудными искрами оперение, кипельно-белое, витое ожерелье из перьев на горле, постепенно растворяющееся в ярко голубом пятне, которое тянулось через всю шею до самого клюва.
Хорош, ничего не скажешь. Только не больно-то на мирную и безобидную птичку похож, любому хищнику по башке нащелкает! А если клюва не хватит, то лапами наподдаст, вон какие крюки отрастил.
Да, не тянет народ сирин на несчастных беззащитных страдальцев. Не знай, я, что это мой товарищ, первым бы потянулся за оружием! Так, на всякий случай.
Немудрено, что люди их до сих пор боятся.
Взлетал сирин тяжело, с помощью небольшого колдовства. Иначе, чем объяснить внезапный порыв теплого ветра, что ударил в распахнутые крылья оборотня? Воздушный поток подхватил тяжелое тело, и птица начала подниматься вверх по широкой спирали.
Отлично. Теперь у нас есть прекрасный дозорный. Со зрением, насколько я помню, дела у него обстоят хорошо.
Высоко кружила над головой огромная птица, указывая дорогу.
Вампиров, не смотря на угрозу князя, на горизонте не наблюдалось. Наверное, замок нежити лежал далеко в стороне от нашей дороги, Андру не желал лишний раз мозолить глаза своими владениями людям.
Правильно. Я и сам на его месте так же поступил. Чем меньше о тебе известно, тем крепче твой сон.
Теперь всю дорогу малышка ехала со мной. Казалось, мы минуем и этот отрезок пути без приключений, если бы не одно обстоятельство: ближе к вечеру сирин неожиданно вырвался далеко вперед, и пропал на час или два. Я уже начал тревожиться, когда черная точка снова появилась среди низких, похожих на высокие башни облаков.
Птица резко пошла на снижение, сев почти у самых лошадиных морд, и сломалась очертаниями. Ее линии тела словно поплыли, перья стали втягиваться, и через минуту перед нами предстал вымотанный и сильно встревоженный волшебник.
Не дожидаясь вопросов, он заявил:
— Плохо дело! Нам придется искать другое место для ночлега!
— А с тем что случилось? — хмуро осведомился я.
Новость не из разряда приятных. Нашу предпоследнюю ночь в пустоши планировалось провести в доме колдуньи, баловавшейся черной магией и вынужденной в свое время бежать от цепких лап правосудия на край света.
За десять золотых она охотно предоставляла убежище редким путникам.
— Сгорело, одни угли да печная труба остались — мрачно ответил сирин, не сводя с меня взгляда.
Он словно надеялся, что ему скажут «Не бойся, ерунда, тут есть еще местечко». Увы, не ерунда. На протяжении десятков верст ни одного укрытия.
Я слез с лошади, спустил на землю девочку, давая возможность размять ноги, сел рядом с сирин и развернул карту.
Нам предстояла нелегкая задача найти надежный схорон.
— Я тут немного полетал, — выговорил сирин, с трудом выровняв дыхание — Искал что-нибудь подходящее. Вот в этом месте, — оборотень ткнул пальцем в карту, — Большая балка. Одна ее сторона сплошь скалистая. По ней небольшая речушка течет. Дно — каменное, с обеих сторон — доломитовые склоны. Я низко пролетал, но, кажется, там есть небольшая пещерка, где можно вход завалить.
Эх, не люблю я каменных нор, только делать все равно нечего. Не на деревья же лезть. Наши лошади не белки, и даже не собаки. А без них далеко не уйдешь. Решено, пусть будет овраг или балка.
— Веди, — кивнул я сирин, усаживаясь в седло. Волшебник торопливо натянул штаны и рубаху и забрался на свою лошадь.
Если мы переживем эту ночь, значит, боги на нашей стороне.
Это была не пещера, только пролетающей мимо птице она могла показаться таковой. Всего лишь низкий неглубокий грот, с нависающим козырьком сводом. Слишком широкий вход для пещеры. Если мы тут остановимся — нам конец. Если встанем в другом месте — нам все равно конец. Придется выкручиваться, если хотим уцелеть.
Мысли крутились в голове с быстротой гончарного круга. Я пытался нащупать выход из тупика.
Ясно, что отсюда не уйдем. Худо-бедно, а три стены, пол и потолок здесь имеются. Дело за последней стеной. Ее можно сложить из камня. Дерево тоже подошло бы, да только некогда за ним по склону бегать вверх вниз, да еще и рубить. Камни, те хоть под рукой. Это при условии, что Агаи сумеет скрепить их колдовством.
— Агаи, можешь соединить в стену камни?
Сирин тоскливо огляделся.
— Попробую, только сил у меня немного осталось. Устал я с непривычки.
Ничего, жить захочешь — выдержишь.
Дальше дело заспорилось, мы с Танитой и малышкой таскали камни, а сирин укладывал их один на другой, нашептывая заклинания и чертя на каждом знаки. Булыжники словно обмыленная водой глина липли друг к другу, поднимаясь все выше и выше.
Мы очень спешили, и все равно отпущенное время истончалось, просачивалось между пальцев, оставляя один на один с предстоящим кошмаром.
А Агаи ведь еще требовалось наложить дополнительные заклятия, иначе первый же сильный монстр разнесет эту кривую стену в пыль.
Прошло еще немного времени, и балку накрыла вечерняя тень.
Все! За камнями уходить нельзя!
Ничего, мы принесли достаточно. Должно хватить.
Я принялся закидывать булыжники в грот, через возводившуюся ограду.
По моему приказу Агаи оставил у самой стены небольшой проход, шириной чуть меньше дверного проема. Его мы должны заложить в последнюю очередь.
А небо все больше темнело, зажигая на небосводе первые звезды. Наконец протяжный вой первого охотника заставил меня бросить камень на землю и взять в руки клинок и нож.
— Теперь все внутрь, — приказал я остановившимся товарищам, — Делайте тоже самое, но с той стороны, а я посторожу.
Агаи уставился на меня, с выражением великого ужаса на лице, и прошептал:
— Не успеем, да?
Столько отчаянья было в этих словах, что я понял, еще чуть-чуть — и парень ударится в панику.
— Все. Будет. Хорошо, — четко разделяя слова, ответил я, стараясь погасить фразой, в которую и сам плохо верил, страх сирин.
Сверху осталось выложить последние ряда два, а вот замуровать вход мы точно не успевали.
— Дюс! — окликнула Танита.
