Игорь Конычев - Черные стрелы (СИ)
Оружие лишь инструмент, без воли, без души, без стремления. Так Тенро считал всегда, но сегодня впервые усомнился в своих убеждениях.
Когда он взял в руки верный лук и, ласково пробежав пальцами по тетиве, слегка натянул ее, то почувствовал заключенную в этом оружии силу. Разжав пальцы, он улыбнулся, слыша пение тетивы — столь знакомый призыв не раз и не два звавший его в битву. Может, у оружия и нет души, но у него определенно есть память. Тенро готов был поклясться, что чувствует, как старый приятель радуется новой встрече.
— Прости, что забросил тебя, — Тенро погладил украшенное великолепной резьбой изогнутое древко с причудливо выгнутыми плечами, символы на котором гласили — «Я несу смерть на кончике стрелы». Длинный глубокий лук подходил лишь опытным стрелкам, к которым Тенро без ложной скромности себя относил, поэтому подобное утверждение было весьма правдиво — мастера, вооруженные подобными луками, легко отнимали жизни и неважно чьи.
Спустившись вниз, Тенро застал отца ожидающим на пороге. Видимо привычка не заводить ненужных вещей передалась охотнику от предка, так как дорожная сумка Тара больше напоминала кошель бедняка.
Однако деревенский староста не забыл прихватить арбалет и нацепить ножны с мечом, а под просторным плащом тускло поблескивала старенькая кольчуга.
— Что было ценного, я уже в телегу забросил, — не глядя на сына, произнес Тар. — Мы вот только все продали, так что вещей немного.
— Хорошо. — Спустившись по так уютно скрипящим ступеням, Тенро встал напротив отца и положил руку ему на плечо.
— Решил утешить старика? — Тар горько хмыкнул.
— Ты никогда не любил утешений. К тому же я уже говорил, что не осуждаю тебя.
— И за это я тебе благодарен, сынок. Очень благодарен. Ведь разочаруйся ты во мне — какой смысл тогда доживать свой век, коли единственная кровинка отвернется? Один ты у меня остался, и я не хочу тебя терять.
— А ты и не потеряешь, — улыбнулся отцу охотник. — Пойдем, если готов.
— Да чего тут готовиться-то? — Пусть Тар и пытался бодриться, но Тенро сразу же увидел, насколько тяжело старику покидать дом. — Я всего-то прожил здесь лучшие годы жизни с женщиной, которую любил всегда и люблю до сих пор. Мы ведь с ней все здесь своими руками... — он взглянул на свою мозолистую ладонь. — И Халина моя здесь останется, в этой землице, а я, на старости лет уйду, мне бы лучше с ней ... эх!.. — Тар махнул культей и, отвернувшись, незаметно вытер подступившие от воспоминаний слезы.
— Мы еще вернемся, отец, — неуклюже попробовал успокоить старика Тенро.
— Никто не знает, как жизнь сложится, сынок, никто. — Задумчиво произнес Тар и посторонился, пропуская сына вперед:
— Ты иди пока, поиграй с Аром. Я сейчас.
— Хорошо. Встретимся у ворот. — Легко согласился охотник, понимая, что старик хочет немного побыть один. Что ж, они собрались достаточно быстро и у них еще есть время, а у самого Тенро было еще одно дело.
Выйдя из дома, охотник огляделся в поисках питомца, но почти сразу же заметил его. Ар уже растянулся в телеге, привычно положив морду на передние лапы. При виде хозяина волк вильнул хвостом и немного прижал уши, позволяя человеку погладить себя и довольно жмурясь от полученной ласки.
Начавшийся дождь немного намочил шесть зверя и теперь от него исходил характерный, пусть и слабый запах. Но Тенро это не смущало и он, потрепав Ара по холке, сказал ему:
— Посиди здесь. Охраняй и жди отца.
Оставив волка дремать под дождем, охотник поспешил пройти знакомой тропинкой, по которой ему уже доводилось ходить этой кровавой ночью. По пути он заглядывал в окна домов, где суетились жители, стаскивая на крыльцо нажитый за годы жизни скарб.
Плакали дети, слышались торопливые шаги, причитали женщины и раздраженно огрызались мужчины — страх делал свое дело, и нервы деревенских были напряжены до предела.
Дождь усилился и Тенро некстати подумал, что вода смоет кровь, заставит землю быстрее впитать ее, словно желая как можно скорее стереть следы минувшей ночи. Но дождь, к сожалению, не смывал шрамов с тел и памяти, не рубцевал он и ран, нанесенных душе.
Миновав двор, огороженный сломанным забором, охотник вышел к пепелищу. Пламя пугающе быстро пожрало дом, и крыша обвалилась, похоронив под собой и подвал и тех, кто остался там. От тел наверняка остался лишь прах.
— Вся семья... — опустившись на колено перед обгорелой балкой, Тенро провел рукой по земле, испачкав пальцы в прибитой к ней саже.
Не обращая на это внимания, мужчина снова погладил землю, будто хотел коснуться погребенной под ней Милы. Неожиданно чувства накатили на него, и мужчина опешил от их силы. Злость, обида, досада и грусть смешались в один ком, подступивший к горлу и мешающий дышать.
Пошарив рукой за пазухой, Тенро вытащил оттуда нитку бус, что купил для Милы, ощутив неприятный, пусть и легкий укол совести — это украшение он купил не столько для девушки, сколько для того, чтобы от него отстал отец.
Подари Тенро Миле эти бусы — дал бы девушке призрачную и, скорее всего несбыточную, надежду. А может, и нет. Теперь, он этого никогда не узнает, ведь так и не смог подарить безделушку Миле. Сейчас же, эти бусы ей ни к чему, как и ему самому.
Охотник хотел уже выбросить нитку, но за его спиной прозвучал тихий и вкрадчивый голос:
— Красивые, — Кира подошла бесшумно и поглощенный переживаниями Тенро не заметил ее присутствия.
— Наверное, — не оборачиваясь, мужчина пожал плечами, бессмысленно рассматривая небесно-синие бусинки.
— Этот лесоруб сказал, что в доме жили трое — мать и двое детей, — осторожно произнесла ищущая, подойдя поближе. — Ты купил это для той…
— Скорее нет, чем да, — Тенро не дал девушке договорить, резко выпрямившись и сжав безделушку в кулак так сильно, что твердые бусины впились в кожу.
Мужчина не понимал своих чувств к Миле и не был уверен, испытывал ли он к ней что-то кроме жалости. В любом случае, сейчас это уже не имело значения, ведь Мила, вместе со своими мечтами умерла. Огонь позаботился о том, чтобы охотнику не пришлось видеть ее с оскаленными клыками и яркими глазами. Не пришлось убивать ее собственными руками и еще раз переживать ее смерть.
— Мне жаль.
— И мне, — Тенро хотел разжать пальцы и позволить бусам упасть в пепел но, в последний момент, подхватил выскальзывающую из ладони нить.
Обернувшись, он встретился взглядом с синими глазами Киры и невольно отметил, как бусы на украшении в его руке подходят к ним. Не говоря больше ни слова, охотник вложил безделушку в руку девушки и поспешил прочь, оставив пепелище дома и удивленную ищущую за спиной.
