Виктор Чирков - Три сферы ада
– Да… А скольких еще мы не видим с такого расстояния.
– Странный памятник, а кому он? – спросил Пуфф.
– Кажется, я знаю… – шепотом произнес демон.
– Поделись сокровенной тайной!
– Это Подкова ветров.
– Ты хочешь сказать, что эти каменные головы создают ветер?!
– Очень долго люди считали ветры реальными существами, имеющими облик.
– Это вполне вероятно, – согласился Ян, – встречал же нас Анубис…
– Да уж. Только нам бури и не хватало, – проворчал Пуфф.
– Ты же хотел развлечься?
– А не закончить жизнь на дне Стикса…
Одна их хорошо различимых с такого расстояния голов с длинными волосами и бородой открыла глаза.
– Приключение началось.
Следом за глазами приоткрылся рот, подул ветер. Он быстро усиливался, паром некоторое время сопротивлялся, продолжая двигаться прямо, но ожила еще одна голова, потом еще… Судно стало быстро сносить в сторону пылевого ковра. Пока путешественники думали что предпринять, паром пересек невидимую границу, ветер сразу стих, правда, вместе с ним исчезли из видимой области не только берега, но и река. Они плыли по жившему своей жизнью пылевой равнине без границ, под таким же небом зеркально повторявшим «море».
– Вляпались, – констатировал Марк.
– Подожди впадать в панику, – Ян протянул кисть над кипящей за бортом поверхностью…
Вокруг простиралась специфическая среда, пребывавшая в непрерывном движении. Насыщенная свободной энергией она готова была непрерывно строить и разрушать, но тем не менее, Стикс угадывался и здесь, это единственное, что имело размытую, но вполне определенную форму… Он продолжал нести плот по течению в мире без верха и низа, правда значительно медленнее.
– Я бы назвал это место районом неустойчивой динамики.
– Смотрите, а город вполне устойчив! – указал вперед и влево Пуфф.
Там, среди пылевой пустыни сверкал серебряный силуэт. Ажурная конструкция (видимо исполинских размеров, если понятие линейной размерности применимо здесь) соединяла собой «небо» и «море». Она непрерывно трансформировалась – появлялись новые башни, арки, мосты, исчезали построенные несколько секунд назад…
– Посмотрим?
– Думаю не удастся…
Из пыльного моря вырос мост, уходящий к горизонту. Паром проплыл мимо.
– Здесь все неустойчиво, даже корпус парома медленно разрушается несмотря на ослабляющий эффект Стикса.
– Наверное, из этого и возникают миры?
Над головой серый кипящий слой точно над паромом обрел черты темно-синего звездного неба. От зоны кристаллизации новой структуры разошлось кольцо и цепная реакция перестроения на глазах изменила картину над головами. Серебряный город стал еще прекраснее. Кольцевые волны образовались и на нижней плоскости. Через пару секунд до самого горизонта шумело настоящее море, лишь только паром остался на черной реке. Никакого моста уже не было.
– Пуфф, а ты хотел идти…
– Так и останется?
– Не думаю… Мы вносим определенные эффекты своим присутствием.
– Почти мыслящий океан у классиков, – отметил Марк.
– Там он пусть необычный, странный, но живой, это многомерное сумасшествие просто растворяет в себе все.
– А наш транспорт?
– Пока он на поверхности черной реки, то видимо какое-то время продержится.
По окружающему одновременно пошла рябь, словно кто-то комкал фотообои, небо и море поменялись местами… Где-то внизу светили звезды, а над головой ветер гнал пенные валы.
– В стиле Сальвадора Дали…
– В стиле кого? – спросил любознательный Пуфф.
– Художник такой жил, рисовал довольно необычные картины. Может быть, тебя отдать учиться?
Котище ухмыльнулся, глазки его сузились.
– Сначала домой отведите, родители…
– Ну, я тут не причем, – отмахнулся Марк.
– Совсем? – не унимался Пуфф.
Небо внизу стало голубым, постепенно в нем растворилось море. Теперь паром плыл среди редких облаков в бескрайнем небе. Судя по теням на облаках, свет шел снизу. Из прошлого сюжета перешел только Серебряный город, теперь сверкавшая конструкция напоминала две соединенные основаниями горы, да река ставшая невидимой простым взглядом. На краю парома проступили отчетливо различимые следы коррозии…
– Только хватило бы запаса прочности, – произнес Ян, рассматривая пятна.
– А мы вообще движемся?
– Да, веретенообразный город теперь сместился назад.
Словно в насмешку, серебряный призрак перестроился в нечто похожее на исполинские песочные часы, но остался на прежнем месте. Видимо он служил некой точкой координат в среде неустойчивой динамики.
– Отзывается, – отметил Пуфф, и добавил после паузы, – может поэкспериментировать?
Вместо ответа Ян так строго посмотрел на пушистого лаборанта, что тот прижал уши лапами и зажмурил глаза.
– Я все, молчу уже молчу. Животных бить нельзя, – котище приоткрыл один глаз.
– По-моему ты далеко не животное, хотя и нарядился в этот мех, – заметил демон.
– Да, из маленького хорошенького котеночка выросло…
– Что выросло, то выросло. Нет, скажем лучше – растет, – сморщив лоб, рассудил Пуфф.
– Значит все еще впереди!?
– Ага, – ядовито заявил Пуфф.
В это мгновение в окружающем мире снова произошла перемена, Серебряный город пропал. Паром оказался на черной глади реки под самым обычным небом. За спиной остался лежать пылевой ковер. Вокруг простиралась холмистая безжизненная равнина, справа, переходившая в высокий обрыв громадного плато.
Глава 33
ПЕРЕХОД «ЩУЧЬИ ЗУБЫ»
– Скучный пейзаж, – произнес Пуфф, – прозондируем берег.
В лапе неведомо откуда появился плоский камень и котище ловко отправил его в полет. Маленький каменный диск короткими пологими прыжками преодолел водное пространство, выпрыгнул на берег, затем не снижая темпа, будто вода все еще продолжалась, скрылся за холмом. Кто-то вскрикнул, затем последовала короткая оранжевая вспышка.
– Что мы разбили на этот раз? – строго спросил Марк.
– Твой любимый сервиз! Откуда мне знать?
– Ну, Пуфф…
– Давай проверим? Может быть пара чашек уцелела.
– Ни грамма раскаяния!
– А мне показалось, кто-то кричал, – вступился за шалуна Ян.
– В лоб такой камень попадет, закричишь, – возразил Марк, но он ошибся, так как камень попал не в лоб…
– Может, посмотрим?
– Хорошо, причаливаем. Все-таки любопытство – порок.
– И двигатель науки, – добавил Пуфф.
У самого берега Ян установил рычаг управления вертикально и инстинктивно нажал его вниз, стремясь зафиксировать положение парома. С углов выдвинулись телескопические шесты, судно замерло у кромки песка. Путешественники ступили на незнакомый берег.
