Илона Романова - Иллюзия обмана
VII
Над Амграманой перекатывался скорбный гул колоколов — хоронили погибших. Место выбрали быстро. Более всего для этого подошёл небольшой пустынный островок, отдалённо напоминающий кладбище в Мэниге. Строить погребальные корабли вызвались лучшие плотники и каменщики. Несмотря на невероятную усталость, к печальной работе подключились и дюки, чьё волшебное умение сильно облегчило работу строителей. У серебряных дел мастеров работы было невпроворот — только у них получались лучшие колокольчики. Потом на лодках, увитых цветами, павших торжественно отвезли на остров. Погребальная процессия медленно проплывала мимо берега, на котором столпились почти все жители Амграманы и Тильецада.
Незадолго до этого, пока одни были заняты подготовкой похорон, другие просто разыскивали и оплакивали своих близких. Пекарь не понял, как, когда и, главное, зачем присоединился к последним. Терять ему было решительно некого, однако молодой человек бесцельно слонялся по берегу реки, пристально вглядываясь в лица погибших. Время от времени Никбелх останавливался около тех или иных носилок, помогал похоронным бригадам, потом так же печально двигался дальше. Искал ли кого-нибудь или просто скорбел по погибшим, он, пожалуй, не осознавал. Скорее всего, его просто гнала всё дальше и дальше глупая надежда хоть что-нибудь узнать о брате…
Пока…
Он не закричал.
Не бросился на колени.
И даже не пошатнулся.
— Брат!.. — прошептал он. — Вот ты и нашёлся…
ОДЕЛОНАР
I
Вопреки опасениям, Кинранста и Римэ даже не разлучили. Да и обыскали чисто формально. Обычно придирчивые солдаты успокоились на том, что брезгливо окинули арестантов взглядами с головы до ног. Потребовали повернуться спиной. Потом повторили процедуру и повели куда-то. И тут, к великой радости наших авантюристов, оказалось, что они попали прямо во дворец. Правда, не совсем туда, куда стремились.
Вообще-то в Мэниге было две тюрьмы. Первая, о которой знали все, располагалась за пределами города и предназначалась для разных воров и убийц. Вторая, секретная, находилась Императорском дворце. Сюда доставлялись персоны, интересовавшие лично Его Величество.
Именно туда и препроводили Волшебника и Прорицательницу. Комнаты были на удивление практично и удобно обставлены. У заключённых под рукой оказалось всё самое необходимое, кроме свободы… Впрочем, иллюзия таковой существовала, поскольку двери комнат не запирались. Вместо замков существовала система бесконечных лабиринтов. Тех, кто не знал точного плана здания, ожидало многодневное блуждание, пока сжалившиеся охранники не водворят измученного голодом и жаждой беглеца на место.
Ощущения провала и даже неудачи не было. К гонениям Кинранст привык и считал их делом привычным и рутинным. Подумаешь, неволя! Не было ещё случая, когда бы ему не удавалось найти хоть какую-нибудь дырочку в самых мудрёных силках.
Конечно, он владел тем волшебством, при помощи которого перенестись из старых добрых времён в нынешние недобрые и наоборот было парой пустяков. Но одно дело перепрыгивать через годы в одиночку, и совсем другое — вдвоём. Разница в ощущениях была примерно такая, как если перепрыгивать канаву налегке или перебираться через неё с поклажей. Да и годы — не исхоженные, а прожитые — лёгкости не придают. Кинранст понимал, что всему виной усталость, но признаваться в этом не то что Римэ, но и самому себе не хотел… Она была абсолютно права, когда увязалась за ним. Но теперь за всё приходилось отвечать вдвойне, хотя, с другой стороны, и всем неприятностям удавалось противостоять с удвоенной силой. Если бы не страх потери, Волшебник мог радоваться хотя бы этому обстоятельству. Да и с той самой Квадрой поодиночке им было бы не справиться. А в нынешней шаткой и малопонятной ситуации никто не мог гарантировать, что этой встречи можно было избежать. Впрочем, как и ареста.
Тупое ожидание допросов и связанных с ними радостей жизни никак не входило в планы наших героев, поэтому, немного передохнув и от души подкрепившись, они решили обследовать свои апартаменты на предмет поиска лазейки. Всё равно — простой или магической.
II
Брат Мренд в который раз бесцельно шатался взад-вперёд по Императорской галерее, скептически рассматривая собственные творения.
"Экий я, оказывается, гений! И вот ведь какой плодовитый… — сокрушённо думал он. — Намалевал безобразий — смотреть противно! Сжечь бы их, что ли? Вместе с галереей. И с дворцом… Да только вряд ли это поможет…"
В воздухе пахло одновременно вечностью и плесенью. Тоска… "Раньше здесь было по-другому!" — подумалось мастеру. Когда это раньше и что по-другому — а кто его знает…
Дверь. Шестьсот шагов туда. Парадные портреты. Конец галереи. Дурацкий гобелен, изображающий очередную охоту. Столько же — обратно. Сцены с участием Его Бессмертного Величества или его же костюмные портреты. Снова шестьсот шагов. Снова. И снова… Художник уже не прохаживался, он обречённо метался. Как зверь в клетке. Или как человек, потерявший что-то важное. Только что? И где?
Что-то заставляло Мренда приходить сюда каждую свободную минуту, несмотря на то, что ему решительно не нравилось это место. Он и сам не знал, что нового можно найти в душном, пустынном коридоре без окон, освещавшемся лишь рассеянным светом, шедшим откуда-то из-под уходящего далеко вверх потолка. Однако мастер чувствовал, что нужно продолжать искать. Когда ему надоело слоняться просто так, он начал корешком своей папки методично простукивать стенки, как будто надеялся найти за ними тайник. Звук везде был одинаков. Художник ходил и ходил. Но, как известно, случайность на то даётся, чтобы помогать отчаявшимся. Очередной раз дойдя до тупика, брат Мренд остановился, отрешённо разглядывая гобелен, и вдруг… Он почувствовал едва заметное дуновение отдалённого сквозняка. Сдвинув ткань, он обнаружил за нею ещё одну галерею, на стенах которой висели несколько картин, настолько нелепых и безвкусных, что оставалось лишь удивляться, зачем и кому взбрело в голову так серьёзно прятать эту чепуху. Но раз уж появилось что-то новенькое, то, хотя бы развлечения ради, нужно было изучить его более досконально.
Стены таинственной галереи, с позволения сказать, украшали портреты каких-то вельмож. Судя по всему, прототипы были столь же бездарны и глупы, как и мастер, их запечатлевший. Впрочем, в качестве карикатур картины были весьма недурны. По левую руку висели шесть мужских изображений, по правую — четыре женских, очевидно, парных к ним. Брат Мренд ещё подумал, что, наверное, два оставшихся дамских лица были отвратительнее других и поэтому их решили не увековечивать…
