Норман Сеймон - Предтеча
- Живут, - печально согласился сын. - Но как живут! Неужели ты хочешь, чтобы твоих правнуков утащили скорпионы?!
Племянники Мита, внуки Бергама, и вовсе смотрели на деда словно голодные осы. Вместе с дядей они владел неплохим делом, шили богатым женщинам города платья, и в огородники не торопились. Тем не менее указ есть указ, и вскоре около двух десятков людей - сам Бергам, его дети и внуки, их жены и мужья, а также несколько сопровождающих, проследовали к Южным Воротам, окруженные стражей. На улицах, к счастью, было немного людей, но несколько комков грязи в процессию все же полетели.
Выйдя из города, Бергам, двинулся дальше на юг, к хорошо известному поселку огородников Сальники. Некогда там имелась топильня, принадлежавшая еще деду Бергама и обеспечивавшая тогда половину потребности города в сале, как называли перетопленный жир мух. Семья уже давно не имела никакого отношения к этому местечку, да и топильня перестала существовать, но куда пойти еще, Мудрец просто не знал.
Домашние вышагивали сзади, увешанные скарбом, и Бергам слышал их приглушенное ворчание. Что ж, он прекрасно мог их понять: по его вине жизнь преуспевающих, уважаемых горожан внезапно перевернулась. Теперь они - низы общества, ниже даже огородников и медоносов, потому что не умеют работать руками.
Солнце начинало уже склоняться к закату, когда они добрались до Сальников. Давно не приходилось Мудрецу передвигаться так далеко на своих двоих… То же, впрочем, касалось и остальных. Грязные, уставшие, злые, они остановились в одном из крайних домов, причем уплатили изрядную сумму - хозяин явно не был им рад.
Утро принесло новые неприятности. Оказалось, что участки земли в Сальниках стоят очень дорого, а когда Бергам предложил пойти дальше, женщины дружно запротестовали. Именно в Сальники вскоре должен был прибыть караван с остальным имуществом, оставшиеся в городе родственники обещали договориться со смертоносцами. Когда же Мудрец, махнув рукой, собрался выложить за ветхий домик и клочок плодородной, но неухоженной почвы два мешка наконечников для стрел и несколько прекрасно выделанных пряжек, выяснилось, что Мит куда-то исчез. Внуки и дочь отводили глаза, и Бергам понял, что им все известно.
- Ладно, пусть идет куда хочет, - стараясь обойтись без скандала сказал он. - Но куда делась наша казна?
- Так ты же сам доверил ее Миту. Вот он, наверное, и решил, что при нем она будет в безопасности, - ответила дочь. - Я тоже так думаю, тем более, что с Митом ушли внуки твоего брата.
- Ушли - куда? - спросил Бергам, стараясь не сорваться на крик.
Ему не ответили, но Бергам и сам все понял. Мит решил попытать счастья, поговорить с кем-нибудь из членов Совета, добиться от Наместника хотя бы смягчения наказания. Может, он прав? - старался уговорить себя Мудрец. Конечно, средства Миту понадобятся немалые.
День прошел в безделье. Горожане сидели в доме, боясь показаться на улице - сверху ее не прикрывала паутина, стрекозы летали прямо над головами людей, высматривая добычу. Неподалеку от дома проходил муравьиный путь, из окна пришельцы видели, как черные насекомые вдруг ни с того ни с сего погнались за женщиной, оказавшейся слишком близко. Она, не выказав признаков паники, забралась на дерево и помочилась на муравьев сверху, после чего те прекратили погоню и, тщательно почистив антенны, опять двинулись по своим делам.
- Мы не сможем здесь жить, - сухо сказала дочь, прижимая к себе младшего сына.
Бергам трижды раскрыл рот, и трижды не нашел слов. Оставалось только плюнуть и пойти спать, что он и сделал. Хозяин, из уважения к возрасту и богатству опасного горожанина, отдал Бергаму на время собственную спальню. Забравшись на скрипучую кровать, он уставился в затянутое куском грязной паутины окошко и попробовал собраться с мыслями.
Может быть, он рано сдался? Может быть, следовало пойти к Наместнику вместе с Митом? Но нет, все это бесполезно. Прямо сейчас на площади корчатся его друзья, по капле всасываемые в себя пауками. Бергам не верил, что они стали колдунами. С такими мыслями лучше держаться от города подальше… Но если Мит сумеет добиться прощения для детей Бергама, то он готов остаться в Сальниках один. Много ли нужно старику?
Он повернулся на другой бок, и при этом кровать сильно перекосилась - что-то вылетело из-под ножки. Бергам заглянул вниз и нашел, к немалому своему удивлению, книгу. Да не простую, а самую что ни на есть запретную, повествующую о Ларреле, последнем и самом ярком герое Эпохи Войны. Вероятно, владевший ей огородник просто не был обучен грамоте, иначе давно швырнул бы книгу в огонь. Тогда Бергам решил сделать это сам, но прежде, конечно же, прочесть.
Изложенная здесь история Ларреля немного отличалась от прежде прочитанных версий. В частности, между западным и восточным походами Златоглавый Король проходил мимо Мьяны, проклятого города, которым владела Соперница. Ларрель приказал своим воинам мочиться на стены, и Бергам пожалел, что некому теперь рассказать о таком забавном событии. Чтение постепенно увлекло, будто мягкой тканью прикрыв от бушующих над головой гроз.
Но вот наконец Ларрель Освободитель погиб, бросившись со стен своей последней крепости в самую гущу врагов. Книга на этом не окончилась: там еще содержалось пророчество о грядущем пришествии Ларреля, а также описывались Предтечи. Все это уже было известно Бергаму, но впервые он получил в руки полный текст.
- Мудрец придет с севера, прочтет книгу и потеряет детей, - задумчиво сказал он вслух, закрыв книгу. Спускаться вниз, чтобы сжечь ее в очаге, было лень. - Очень расплывчато. Я вот тоже пришел с севера, сюда, в Сальники. Ведь не сказано, куда он должен прийти! Книгу я прочел - и не сказано, какую именно книгу. Наконец…
Внизу послышался топот лап. Выглянув в окно, Бергам увидел прибывшего на смертоносце Мита. Сын выглядел довольным, хотя и немного смущенным, негромко пробасил что-то выбежавшим сестре и жене, вошел в дом. Старик натянул на себя одеяло, внезапно его пробил озноб.
Сын поднялся к нему не сразу, сначала долго о чем-то беседовал с остальной родней. Наконец Мит вошел, постоял в дверях, привыкая к уже заполнявшей комнату темноте.
- Ты ездил в город? - начал разговор Бергам.
- Да, - кивнул Мит и присел на краешек кровати, опять сильно качнув ее. - Мне удалось кое с кем поговорить, из влиятельных членов совета. Наместник… Он выпустил новый указ.
- Наказание отменено?
- Нет.
- Смягчено?
- Нет.
- Может быть, хоть кто-то может вернуться?
- Нет.
Они помолчали. Бергам чувствовал, что сын не решается сказать ему самое главное, и не имел сил торопить Мита. Наконец тот прокашлялся и сказал:
