Вера Огнева - Возвращение к себе
Следом в руках оказался меч.
После памятного боя с Селимом, Тафлар длинной узкой лестницей повел франка в подвал, где располагалась другая оружейная. В отличие от той, что на верху, она занимала небольшой сводчатый зал без окон, запирающийся толстой окованной железом дверью. На стенах и потолке чернели следы факелов. В комнате стояли простые столы и козлы. На них - оружие. Но какое! Здесь не было помпезных парадных мечей, не слепил глаза блеск камней и золота. Но сама сталь стоила не меньше, а то и больше полагающихся ей украшений.
Тафлар абд Гасан шел мимо столов. Роберт следовал за ним. Араб время от времени указывал на какой-нибудь клинок, объясняя. С некоторыми видами оружия, выставленными в секретной оружейной, франк имел дело. Другие только видел. Были и такие, о которых он никогда не слышал.
- Что ты там рассматриваешь? Я собираю оружие, которым воюют в Европе, как бы сказать… для коллекции. Оно, прости Рабан, не представляет для меня другой ценности.
- Почему?
- Плохой металл.
Франк готов был спорить. В недалеком прошлом он владел очень хорошим мечом, но, конечно, европейскую сталь не сравнить с восточной. Тут возразить было нечего.
- У тебя есть оружие из вашего знаменитого булата?
- Видишь дзюльфакар? Да, тот с раздвоенным концом и волнистым лезвием, или вон лежит сейф. Они из турецкого булата, ничего особенного. Дальше, на соседнем столе ятаганы и киличь. Эти - уже лучше - дамаск. Булат, который вы, франки, почитаете лучшим в мире.
Роберт с неприязнью слушал пояснения Тафлара. Что тот мог понимать в оружии?
Конечно франкские и немецкие мечи с темной, часто перекаленной, хрупкой сталью не вызывали у ученого араба пиетета, но восточное оружие из легендарного булата, завладеть которым считалось в армии крестоносцев большой удачей, было достойно большего почтения.
- Не задерживайся возле них и не смотри с таким сожалением, - засмеялся Тафлар.
- Пойдем, я покажу тебе настоящее сокровище.
В глубине зала на отдельной подставке лежал меч. Глянув на него, Роберт уже не мог отвести глаз. Ничего помпезного, вычурного. Простой узкий клинок, гарда в виде перевернутой чашки, овальная рукоять - и все! Но это была драгоценность. По серому матовому лезвию разбегался чуть заметный узор. Меч лег оголовком в ладонь, будто для нее кован. Голомень слегка выдавалась.
Подержав меч в руках, граф Парижский осторожно положил его на место.
- По-твоему почтительному молчанию вижу - ты по достоинству оценил мою бхелхету.
- Как ты сказал?
- Бхелхета, - так называется этот меч. Сплав именуется табаном. Его умеют делать только в Индии. Нам секрет такой стали неизвестен.
- Он стоит целое состояние.
- Да, - просто ответил Тафлар. - Но вернемся к нашим реалиям: какое оружие ты выберешь?
- Не боишься утратить драгоценный экспонат из своей коллекции? Если… мне ведь может и не повезти?
- Все возможно. Выбирай.
- Роберт не колебался. Естественно, первым он выбрал индийский клинок. Сегодня же, тотчас, как покинет подвал, он займется им - приведет в надлежащий вид.
Затем из нескольких очень хороших клинков он выбрал легкую недлинную спату.
- Если на этом - все, пойдем, я тебе покажу еще нечто.
На длинном пристроенном к стене столе лежало разнообразное, совершенно незнакомое франку оружие - широкие тяжелые, даже на вид, неудобные клинки из темного металла, покрытого разводами зеленой патины.
- Бронза? - Роберт поднес к глазам один из них.
- Римский гладиус. Рядом акинак, им воевали скифы.
- Вы сражаетесь таким оружием?
- Что ты! Мечу, который ты держишь больше тысячи лет. Он пил кровь задолго до того как появился на свет твой пророк Исса… да и мой Мохаммед тоже. А тот наконечник копья еще старше.
Смуглая рука хозяина оружейной указала на тонкий конус желтого металла. Золото?
По поверхности разбегались знаки: глаз, волнистая линия, птица, фигура человека…
- Этой землей некогда правили могущественные цари.
- Ваши предки?
- Нет.
- А чьи?
- Ничьи. Они пришли из неизвестности и в не же канули. Мы даже не можем прочесть их письмена.
- Иди. - буркнул капитан стражи. Рука, опустившаяся на плечо, не вытолкнула, скорее ободряюще хлопнула. Похоже, за спиной оставался не враг.
Противник оказался высок. Даже очень высок - ростом почти с Мибу. По сравнению с ним приземистый, широкогрудый, кривоногий франк выглядел… в общем, никак не выглядел. Но насмешек с трибуны не последовало. В этом коротышке было нечто заставляющее придержать языки.
Что ж ты размахался? Вот он - я. Опять мимо? А это ты зря, зачем тебе в оборону?
Халиф расстроится. Давай, давай… мне долго на солнце нельзя, мне в холодок надо. Ну, все, опять пошел махать как мельница. Оп! Это я вовремя присел… Оп… не пройдешь! Богородица Заступница… Ну, откройся! Щас я тебя… ну, откройся чуть-чуть. Ты же видишь, я уже шатаюсь, рука висит. Немного осталось… давай замахивайся от всей сарацинской души.
Литой нагрудник от богатырского замаха приподнялся, обнажив незащищенную кожу.
Меч вошел под ребра в точке, где они сбегаются мягкими краями к грудной кости.
Не спас и широкий, окованный стальными бляхами пояс, с которого свисали такие же полоски.
Он не сразу умер. Роберту пришлось в падении уходить от последнего удара. Ну, глотнул пыли. Что ж теперь - не на турнире!
Жарко не было, наоборот, пробирал легкий озноб. Коротко кивнув в сторону трибуны, откуда истекала мертвая тишина, Роберт пошел к своему навесу. Не дошел. Воины охраны выставили копья. Пришлось обернуться.
Солнце по-прежнему мешало рассмотреть, что происходит на трибуне в деталях. Вот слева поднялась высокая фигура в поблескивающей золотом белой одежде. Роберт слушал очень внимательно.
- Неверный нанес подлый удар! Прикажи разорвать его лошадьми.
Вот ты, значит, каков, Омар Малик! Рост вроде соответствует. Остальное, прости, ни тогда не разглядел, ни сейчас не вижу. А на счет лошадей, это ты погорячился.
- Омар, он победил, - голос - кто говорил, халиф или великий визирь? - был ровен, только теплоты в нем не чувствовалось.
- Он победил хитростью. Такую победу нельзя считать судом Аллаха.
- А кто тут говорит про Божий суд? - чуть выше тоном, но следом опять ровно с заметной насмешкой. - Раз ты так волнуешься, выстави еще одного бойца. Я всегда считал, - такой воин как ты, стоит двоих.
- Газат! - крикнул Омар бей.
За спинами сарацин обозначилось движение. На красноватый песок соскочил невысокий, узкий в поясе воин. Кольчуга на нем была цельная, наверное, тяжелая, только вот носил он ее как простую рубашку. В одной руке воин сжимал ятаган с внутренней заточкой в другой - обоюдоострый кинжал.
