Андрей Сухин - превратности судьбы - превратности любви
Так я оценил заинтересованно-плотоядные взгляды, ощупывавшие меня с ног до головы.
Работать в этот день я естественно не начал. Надо было утрясти много чего. Начиная с санкнижки и кончая униформой. Лина заботилась обо мне, как о родном. Только что под руку не брала. Да и остальные девочки при каждой встрече мне улыбались так, словно у них до моего появления не только парней не было, но они даже и не подозревали, что таковые существуют. Ребята проявили гораздо меньше энтузиазма по моему поводу, встречая хмурыми взглядами. Что тоже понятно: конкуренции никто не любит, и девочки теперь будут гораздо менее податливы при просьбах о встрече на стороне.
"У них теперь есть с чем сравнивать!" - так я самодовольно решил, глядя на хмурые физиономии парней.
Но всё же самой хмурой и самой расстроенной была Галя. Она печально глядела на клиентов в зале, с расстроенным видом носила подносы из кухни, а при встречах со мной и вовсе казалось, что мы незнакомы. Она не только не улыбнулась мне ни разу, а такое впечатление, что и старалась проскользнуть мимо меня поскорее. Я сейчас ничего говорить не стал, а решил отложить на вечер процесс убеждения Гали в том, что я остался прежний, даже после знакомства с таким количеством симпатичных девчонок и бросать ее не собираюсь.
Я бродил по подсобкам ресторана, заглядывал на кухню, посещал зал, наблюдая затем, как тут всё работает. И одновременно зазубривая меню с пояснениями, запоминая обширную, более двух с половиной тысяч наименований, винную карту. Лина обстоятельно отвечала на любые вопросы. Учила двигаться, брать поднос, и много чего еще. Ее заботливость временами казалась чрезмерной и взывала ассоциации с наседкой, которая суетится вокруг любимого цыпленка. Подыскивает ему вкусных червячков (под предлогом того, что мне надо самому знать вкус блюд из меню, кормила меня... нет не объедками от клиентов, а излишками, которые образуются при готовке), защищала от коршунов (в этом качестве она всякий раз как бы ненавязчиво оказывалась между мной и какой-нибудь своей коллегой, когда та жаждала пообщаться со мной на вольные темы, мотивируя это тем, что мне надо учится) А уж как многообещающе смотрела сама... Но после Светы и Ирины это было совсем не то, а для постели у меня уже была Галина. Да некрасивая, но в постели она оказалась очень даже ничего и самое главное: у нее была квартира, а больше мне пока ничего и не надо было. Поэтому я со спокойствием воспринимал весь этот легкий ажиотаж в отношении меня, который впрочем, не выходил за дружеские рамки.
После работы мы с Галей сели в такси поехали к ней. Галина и машине выглядела совершенно несчастной и разговаривала со мной с явной неохотой. Я подумал, подумал и решил не форсировать события.
"Если надоел, сама скажет, тогда и буду думать..."
Но едва только дверь в квартиру захлопнулась и я, невзирая на хмурый вид Галины, обнял ее, как она немедленно повисла у меня на шее и впилась в мои губы с такой страстью, что все сомнения в том, нужен ли я ей, отпали сразу.
***
Спустя три дня, Лина при участи Валерии устроила мне блиц-опрос, он же экзамен. Выглядевшая до того, заботливой и мягкой, Лина на экзамене показала, что имеет твердый характер и по праву является старшей официанткой. Она ни разу не улыбнулась мне, и вообще всё выглядело так, словно она задалась целью засыпать меня. Но, покрутившись три дня в ресторане, я уже знал, что это не так. Просто ресторан был очень высокого уровня и то, что меня, вот так, без подготовки брали на работу было очень и очень ответственно... для берущих. Ведь даже один непутящий официант мог испортить усилия многих людей старавшихся, чтобы клиенты были довольны. А клиенты здесь были очень капризные. Вот и озадачивала меня Лина. Вопросы сыпались один за другим: правила подачи блюд, психология поведения, как посетителей, так и официантов, меню во всех подробностях, вплоть до составных частей всех используемых соусов, не говоря уже о составе блюд, вина и не только французские, как это можно было подумать исходя из названия ресторана, а практически все лучшие со всего мира.
Конечно, все они еще не улеглись у меня в голове особенно французские со всеми своими специфическими названиями, но подгруппы я знал все. А в подгруппах старался запоминать самые дорогие вина. Мне это было интересно и можно без попадания впросак рекомендовать их клиентам. Я-то отлично знал, что дорогие вина, как правило, и самые вкусные. И это оказалась правильная тактика. Ни Лина, ни Валерия не высказали мне неудовольствия тем, что многие из дешевых вин, относительно дешевых конечно, я еще не запомнил.
Но не только это было причиной снисходительного в отношения к моим пробелам в области знания вин. Главное было то, что меня собирались выпустить днем.
Насколько уяснил я, на ресторан накатывало две основные волны клиентов. Первая волна начиналась с открытия в двенадцать часов и состояла из оглодавших офисных работников, решивших перекусить. Эти клиенты обходились обычно без вина. Их начальники наверняка бы не одобрили такие вольности, если унюхали бы алкогольный выхлоп от своих подчиненных, пусть даже источником этого выхлопа и были бы знаменитые французские вина. Вторая волна приходила ближе к вечеру, часам к восьми и состояла из состоятельных буржуа, живущих в окрестностях `Иль-де-Франса`. Возможно, среди них были даже начальники того офисного планктона, что обедал тут днем. Вот эти-то господа и приносили основной доход. И это несмотря на то, что у многих, как я понял со слов Лины, были дома собственные повара. Это и показывало уровень кухни в `Иле` и обслуживание им требовалось соответствующее.
Я с этими господами в ближайшее время столкнуться был не должен. Меня предполагалось спустить на офисную мелочь.
***
С двенадцати часов дня я приступил к работе. Мне было выделено четыре столика на четверых и один приличных размеров стол на восемь человек. Первыми моим клиентами были два паренька в серых деловых костюмах, с серыми же галстуками при белых рубашках. Они были похожи друг на друга словно близнецы-братья, хотя масть была разная. Едва я приблизился, чтобы торжественно положить меню рядом каждым из них, как тот у которого волосы были потемнее, буркнул.
- Омлет по-французски, блинчики с мясом, чай - пуэр.
И второй подключился.
- Тоже омлет по-французски и сосиски с пюре, чай.
И тут же не обращая более на меня внимания, начали обсуждать свои производственные дела: что, сколько, где, почём. Моя улыбка, о наличии которой мне постоянно твердила Лина, пропала втуне. Никому из них я был не нужен, хоть с улыбкой, хоть без.
"Ну и, слава Богу!" - решил я и поспешил с заказом на кухню.
