Ира Аллор - Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды
— Чем могу быть полезна? — спросила майэ с легким поклоном.
— Да вот побеседовать хотела — это удивляет? — слегка улыбнулась Элберет, небрежно облокотившись на перила.
— Отнюдь. Почему я должна удивляться? Хотя… о чем беседовать Повелительнице Валмара с ничьей майэ с глазу на глаз?
— Значит, есть о чем. А с глазу на глаз… Допустим, так уютней. Ночная прохлада опять же. Приятно вот так постоять на балконе, полюбоваться на звездное небо… Кстати, наваждения тебя больше не посещают?
— Какие наваждения? — невинно округлила глаза Эльдин. — А-а… эти? Нет, с чего бы? Впрочем, если приснится, расскажу.
— Кому это? — насторожилась Варда.
— Вам, Королева, раз интересуетесь.
— Думаю, они тебя больше не потревожат. В Благословенных землях должно хорошо отдыхаться.
— Чем и занимаемся.
— И правильно. А наваждения… Если что, не вздумай ни с кем говорить об этом. Даже с Аллором. Поверь, для вас обоих так будет лучше.
— Меньше видишь — дольше живешь.
— Правильно. Приятно иметь дело с разумными созданиями. Я знала, что мы поймем друг друга, — мне и впрямь будет жаль, если с вами что-то случится.
— Право, неужели во мне есть что-то опасное для покоя Валинора?
— Смертным здесь места нет: они уходят Эру знает куда — и все. Говорят, до Второго Хора. Ты — исключение. И неважно, видела ты там что-то или нет, — никакого это значения не имеет, слышишь?! — прошипела Варда.
— Конечно, — посмотрела ей в глаза Эльдин. — Я прекрасно понимаю. Все будет так, как говоришь ты, Королева. Я знаю, что такое ответственность за близких…
Она резко замолчала — остро, как вспышка молнии, пришло осознание: Варда видела. То же самое. И не скажет никому. Манвэ должен вершить волю Единого без страха и сомнений — иначе как выдержать ответственность за кары и милость — столько времени? Даже не знающему по определению усталости Вале…
«Не плюй против ветра, не стой на пути у высоких чувств». Ни того, ни другого Эльдин делать не собиралась. Да, Аллор видел — ее глазами, но Варде это знать необязательно, а он сам отлично знает, когда следует помалкивать.
— Есть масса других интересных тем для беседы, кроме разговоров о всяких грезах, — сказала майэ вслух.
— И то правда, — странно взглянула на нее Варда. — Вернемся в зал — Королеве негоже столько отсутствовать. Чувствуй себя как дома, майэ.
* * *
Выйдя из пиршественного зала в соседнюю комнату, Аллор застал там Короля Мира. С легким поклоном майа собрался было ретироваться, но Манвэ остановил его:
— Подожди. Что ты здесь делаешь?
— Выскочил покурить в тишине.
— Ну так что же ты не куришь?
— Не хотел бы мешать вашему уединению.
— Не помешаешь. Одиноким можно быть и в самой обширной компании.
— Одиночество и уединение — не одно и то же.
— Не суть. В данном случае это не имеет значения. Сядь.
Аллор, изящным движением подобрав плащ, расположился в кресле напротив. Достав пахитоску, коими их щедро снабжала Мелиан, закурил. Манвэ рефлекторно потянулся к портсигару, но остановился. Слабости не пристали Владыке, и уж заведомо не стоило их проявлять перед этим странным майа.
— Скучаешь? — ни с того ни с сего спросил он.
— Отчего же? Хотя… возможно. Возвращаются старые привычки — а в свое время я был пресыщен светским общением.
— Здесь все же не Нуменорэ. Хотя в свое время Эон-вэ обучал твоих предков манерам.
— То-то все так знакомо. — Это прозвучало почти двусмысленно. — Немудрено, что потом нуменорский этикет задавал тон всему Средиземью.
— Ты часто бывал там? В Средиземье?
— Разумеется. Путешествия были одним из любимых моих развлечений. В пути даже время течет по-иному.
— Вот как… И как вам здесь?
— Пока интересно.
— Пока? — вскинул бровь Манвэ.
— А потом — привыкнем. Впрочем, надеюсь, что заскучать здесь не удастся. Не скоро, во всяком случае.
Манвэ пожал плечами.
— А почему ты здесь сидишь? Устал? — поинтересовался Аллор.
— Валар не устают. Впрочем, за двенадцать тысяч лет многое действительно становится… слишком привычным.
— Всегда можно найти способ развеяться.
— Или забыться? — усмехнулся Манвэ.
— Не думаю. Стоит ли что-то забывать — и возможно ли?
— Для многих — да.
— Многие — это не все.
— По себе судишь? Кстати, как было в Садах Лориэна?
— Очень мило. Хорошо, что они есть. Такое особое, смутно-спокойное, чуть грустное состояние, правда?
— Я там давно не был.
— Вот как? Впрочем, большинство идет туда, желая забыться и успокоиться, а тебе, Владыка, ни к чему искать этого: тебя ничто не тревожит…
— Мне не о чем тревожиться. Следовательно, и успокоение не требуется.
— А отдохнуть?
— От чего?
— От всего. Власть выматывает. По-моему, даже в Блаженной земле управление — не самое легкое дело. И не самое приятное.
— Как сказать. И какая разница: Единый назначил меня править Валинором — и я буду править, пока на то Его воля.
— Неизменная.
— Само собой. — Манвэ показалось, что во взгляде Аллора промелькнуло подобие сочувствия — фиолетовой искрой на дне холодно-синих глаз.
— А Средиземье никогда навестить не хотелось?
— Что нам там делать? История развивается своим чередом. К тому же мы отреклись от власти над людьми, когда… — Манвэ запнулся, что было необычно для его плавной, уверенной речи.
— Воззвали к Единому, чтобы решить нуменорский вопрос, — закончил Аллор спокойно, глядя мимо Манвэ. — Неважно. Незачем сейчас говорить об этом. — Майа выпустил струю дыма в окно. — Собственно, зачем тебе путешествия или Сады Грез: у тебя есть музыка, песни — ведь это прекрасно — творить гармонии звуков и слов…
— Я не музицирую, — проговорил Манвэ.
— Правда? Но почему же?
— Не хочется. Видимо, в этом нет необходимости.
— При чем тут необходимость? Ведь это — твоя суть?
— Моя суть — вершить Волю Всевышнего, — отрезал Король Мира, — а музыка…
— Лишь увлечение? Без которого вполне можно прожить?
— Вот и живу.
— Давно?
— Две эпохи.
Манвэ поморщился — впрочем, под личиной это было незаметно. О чем это они? И что он, Манвэ Сулимо, несет? Совсем распустился в последнее время. И все же — что-то располагало к беседе. Может, ощущение, что они играют по сходным правилам? Похоже, они и впрямь оба — игроки: Манвэ иногда чувствовал в себе эту странную приподнятость, заманчивую дрожь — как хищник перед прыжком… Правда, все реже. Казалось временами, что прибит к земле, — а ветер… Словно и не его стихия. А музыка? Тогда, в Предначальную, — песни, возникавшие так легко, из глубины души, что были — как дыхание. Казалось — невозможно дышать — и не петь. И звенела услышанная и развитая им тема в мелодии ветра, грохоте бури и шорохе молний.
