Саймон Грин - Волк в овчарне
– Нам больше ничего не надо, – возразил Хок. – Мы признательны вам за то, что вы не настаивали на раскрытии нашего инкогнито.
– Мне очень хотелось узнать, – ответил Джеми, – но я почти уверен, что мне не понравился бы ваш ответ. Скорее всего, вы опять бы солгали.
Усмехнувшись, Хок и Фишер промолчали.
– Боюсь, мы не смогли оказать вам достойного приема, – сокрушенно произнес Бреннан. – Все сразу же чем-то занялись. Холли и лорд Артур успокаивают друг друга по мере сил. Сейчас они оба горюют о Дэвиде, но не удивлюсь, если их горе закончится свадьбой. Думаю, им будет хорошо вместе. Кто знает? Возможно, ради нее он даже бросит пить.
– Возможно, – улыбнулся Хок. – Иногда совершаются и более удивительные поступки.
– Тетя Катрина укладывает вещи. Я сказал ей, что она может оставаться, сколько захочет, но, похоже, она не задержится. Катрина говорит, что не чувствует себя здесь в безопасности. Я понимаю ее. Прожив в Башне всю жизнь, я тоже не чувствую себя спокойно. Как будто старинный друг внезапно обернулся страшной темной стороной своей натуры. Вероятно, ощущение пройдет, но я не смогу больше доверять Башне, как раньше.
– Куда отправляется Катрина? – спросил Хок. Джеми пожал плечами.
– Возвращается в город. Не думаю, чтобы она знала, куда именно.
– Может, она вернется к мужу? – предположила Фишер.
– Надеюсь, нет, – быстро проговорил Бреннан. – Не пожелал бы Катрину в жены и злейшему врагу.
– А Алистер? – спросил Хок. – Он почти весь остаток дня старательно избегал нас.
– Он прячется где-то здесь. Думаю, он чувствует себя виноватым перед вами – ведь именно он счел вас монстром. Не сомневаюсь, после вашего отъезда Алистер снова появится.
Наступила долгая пауза, все подбирали подходящие к случаю вежливые фразы.
– Я сожалею о Дэвиде, – наконец сказал Хок» – Он был неплохим парнем. Если бы мы смогли, мы бы сохранили ему жизнь.
– Я знаю, – просто ответил Джеми. – Не сомневаюсь, все произошло именно так, как вы рассказали. У Дэвида много недостатков, но трусом он никогда не был. Он знал, другого способа спасти семью нет, и выбрал смерть. Не знаю, что им и сказать. Что-то придется придумать. Я ведь даже не могу вернуть родным его тело – труп давно унесло в море. Я чувствую вину перед ним – ведь мы дружили. Если бы я вмешался и помог ему до того, как он связался с этими людьми…
– Прекрати, – резко оборвал его Бреннан. – Если бы Дэвид хотел, чтобы ты знал, он бы сказал тебе. У него было достаточно возможностей, но не позволила гордость. К тому же он не хотел впутывать в эту историю друзей. Случившееся – целиком его вина и никого больше. Ты теперь глава рода Макнейлов, Джеми. Тебе не пристало сожалеть о том, что нельзя изменить.
A Джеми устало кивнул, но лицо его не прояснилось. Хок решил, что настало подходящее время, чтобы сменить тему разговора.
– А вы, Робби? Что вы собираетесь делать после того, как Дункан оставил вам целое состояние?
Робби усмехнулся.
– Честно говоря, совершенно не представляю. Мне хотелось бы немного попутешествовать. Давно я не выбирался из Башни. В мире произошло немало перемен, и мне хотелось бы посмотреть, пока есть силы. Не то чтобы я стал несчастлив здесь, Джеми, но с уходом Дункана все изменилось. Я вернусь посмотреть, как твои дела, спою тебе новые песни.
– Конечно, – вежливо согласился Джеми. – Это будет замечательно. Бреннан рассмеялся.
– Тебе меня не провести, Джеми. Мое пение тебе никогда не нравилось.
– Это дело вкуса, – уклонился Макнейл. – В конце концов я же слушал тебя почти двадцать лет.
Все засмеялись. Хок протянул Джеми руку. Макнейл крепко пожал ее. Все начали прощаться, Хок подтолкнул Изабель к выходу прежде, чем прощание затянулось. Они вышли на тропу, ведущую в город, и больше не оборачивались.
– Ну, – нарушил молчание Хок, – тебе понравилось быть светской дамой, Изабель? Фишер хмыкнула.
– Кормили здорово, вина великолепные, но компания отвратительная, и мода мне не по душе. Корсет совершенно не давал дышать, а от прически ужасно разболелась голова. Про туфли я уж и не говорю.
Хок засмеялся.
– Скажи еще спасибо, что нам не приходится сталкиваться с доброй дюжиной подобных семей.
– Спасибо, – с чувством произнесла Фишер, – Огромное спасибо!
– По-моему, мы выступили неплохо – никого не убили.
– По-моему, ты не относишься к высшему свету с должным уважением, Хок, – покачала головой Изабель.
– Кто бы говорил! – хмыкнул Хок. Рассмеявшись, они продолжили свой путь.
Алистер один стоял в картинной галерее, разглядывая портрет Стража семьи, висевший над горящим камином. В комнате царила тишина, нарушаемая только потрескиванием горящих поленьев. Он знал, что времени у него немного – скоро его начнут разыскивать, но все еще медлил в нерешительности. Ему так давно не приходилось бродить по коридорам Башни одному. Алистер даже не подозревал, насколько соскучился по старому замку.
Он оглядел зал, впитывая все мельчайшие детали. Много изменилось со времени его последнего визита. Большинство изменений не пришлись ему по сердцу, но что поделаешь – мода меняется. Алистер медленно обошел комнату, вдыхая аромат цветов, наслаждаясь картинами и статуями. Пальцы его нежно поглаживали полированное дерева Он не мог остаться здесь. Это был его дом, но остаться он не мог. Он больше не принадлежал миру живых. Девочка, Холли, вызвала его, и он пришел к ней, но больше здесь в нем не нуждались. Монстр наконец мертв, пришел конец Проклятию Макнейлов.
Алистер снова повернулся к портрету. Пора уходить, пока остальные не поняли, что он на самом деле не Алистер Макнейл. Ему так хотелось остаться, пройтись по улицам, увидеть восход солнца, закат, почувствовать дыхание ветра… Но он еще не уплатил сполна свой долг. Он должен нести кару за ужасное злодеяние – за то, что замуровал своего чудовищного и несчастного сына.
И верный Страж семьи Макнейлов вернулся в портрет. Он будет ждать, когда семья снова позовет его. Он придет, как только вновь понадобится им.
![Урсула Ле Гуин - Ящерка [Стрекоза]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)