Алексей Вязовский - Спящий бог
Боже! Как наивен я был, когда предполагал, что эльфы станут нашими друзьями и легко отдадут средний палец с ладони Спящего Бога. Но это выяснилось намного позже. А следующее утро я встретил на ногах. На меня тут же набросились друзья, командиры, гномы — всем хотелось узнать все. Я же дико хотел есть и пить. Если с последним проблем не было — река под боком, то с едой действительно были трудности.
После того, как наш легион захватил суда каравана, выяснилось, что купцы перевозили болотную руду или по-другому болотный железняк, купленный в землях гоблинов. Торговцы намеревались с большой выгодой продать руду в Империи. Дело в том, что маатанская равнина и кирианская возвышенность были бедны железом. Уголь, олово, медь — все было в Империи, кроме залежей железной руды. В силу этого, легионы Эссуниона были вынуждены носить бронзовые доспехи, которые уступали в прочности доспехам Дориана. Эссунион тратил огромные средства на покупку руды у гоблинов, тем более болотный железняк или лимонит практически не требовал восстановления углеродом для превращения в железо, за что эта руда очень ценилась кузнецами в Империи.
Так что никаких сокровищ, а тем более провианта на кораблях не было. Все что удалось добыть — это мешки с каперсом. Каперс — растение вроде риса, выращиваемое в протоках гоблинских болот и дающее большой урожай. Насколько я понял из объяснений, Великая Топь помимо лимонита и каперса, давала внешнему миру еще и железное дерево. Железное дерево — растение, которое растет только в Топи и обладает уникальными качествами, свойственными скорее металлическим сплавам. Короче, идеальный материал, для доспехов, обшивки морских и речных судов.
Мне выдали похлебку с толченными семенами каперса и я ее моментально проглотил. Нда. Жиденько и безвкусно, но лучше, чем ничего. После завтрака, мы с командирами отправились на инспекцию. За нами грузной поступью топал голем.
Лагерь легиона меня приятно поразил. Располагался он на пологом левом берегу Бурунгеи, принадлежащим Лесной Марке. Как мне объяснил Масумото, он от моего имени приказал гномам обнести его деревянным двухметровым частоколом — благо недостатка в деревьях вокруг не наблюдалось. Кругом лагеря растелился безбрежный океана зеленого леса. Кроме частокола, холм был окружен глубоким рвом, через который был перекинут подъемный мост. Ничего себе! Всего за две недели гномы сумели разбить на возвышенности даже не укрепленный лагерь, а почти крепость.
Я поднялся на самую высокую точку и обозрел окрестности. В лесу раздавался стук топоров, в лагерь тянулись цепочки приземистых коротышек, тащащих на себе кто что — стволы деревьев, камни. Заметил я и несколько охотничьих партий — в основном людей — вышедших за пределы нашей стоянки с копьями и силками. Временные шалаши внутри стен были расставлены ровно, в шахматном порядке. На отшибе кто-то умный приказал соорудить отхожие места.
Рядом с избушкой, где я провел столько времени, и которая была тут еще до нашего появления, проходила широкая улица. Улица упиралась в квадратный плац с ровно утоптанной землей. На плацу активно шли занятие. Несколько подразделений совершали перестроения, большая группа гномов отрабатывала выпады копьями. К своему удивлению, я обнаружил, что коротышки были одеты в полный доспех, включая большие квадратные изогнутые щиты. Сотня гномов явно тренировала построение фаланга — задние ряды несли тяжелые массивные копья, причем чем ближе к первому ряду, тем длинна пик становилась меньше. Если задние несли оружие двумя руками, то передние солдаты уже одной. Рядом с плацем была сооружено стрельбище, где несколько людей практиковались в стрельбе из луков и арбалетов. Тут же еще одна небольшая группа гномов метала молоты. С другой стороны площадки, я разглядел место оборудованное для физических упражнений — вкопанные в землю брусья, мешки с песком. Там тоже кто-то занимался.
Мой взгляд скользнул по реке и тут же уперся в захваченные нам судна. Это были шесть пузатых ладей с большими прямыми парусами и одна гребная галера с тараном на носу. Все семь кораблей стояли на якоре вдалеке от берега. Я еще раз поразился благоразумию того, кто командовал в мое отсутствие. Корабли были выведены на безопасную стоянку — с берега захватить их было невозможно. Я уже было собрался спуститься с возвышенности, как услышал гулкий перестук молотков. За хижинами поднимались клубы дыма и доносился запах гари.
— Что там? — спросил я стоявшего ближе всего ко мне Эгилона — Похоже на пожар!
— Кузница гномов — коротко ответил Неистовый и добавил — Нон, это надо видеть. Там такое твориться…
— Двалин, Дарин — подозвал я к себе командиров полков — Что у вас там такое твориться?
— Магия рун — пискнул из-за могучих спин гномов Ютас.
— Так! Срочно идем туда.
Пока петляли между шалашей, я порасспросил Эмилия, что за волшебство замутили мои соратники. Оказалось девушка-уголек сама мало, что знает на этот счет — дескать, это тайна магия гномов, которая внешних эффектов не имеет, но может усиливать или ослаблять свойства предметов.
Что это такое я понял, когда увидел священнодействие — другого слова нет — кузнецов в кузнице. Раскаленный горн, наковальня, различные формы для заливки металла — все это не произвело на меня особого впечатления. Еще на Земле я насмотрелся не только на это, но и на гидравлические молоты, прокатные станы. Отец увлекался исторической реконструкцией, да так, что смог увлечь меня, пацана. Намотались мы с ним по кузницам, лагерям ролевиков… Но вот одна процедура в гномьей мастерской очень сильно привлекла мое внимание. После того, как кузнец заливал форму заготовки расплавленным металлом, к ней подходил коротышка с повязкой на лбу из клана Септия Авера, опускался на колени и произносил: «О Шаива! Дух железа. Заклинанию тебя именем Ура, хозяина твоего и создателя. Одари своей стойкостью, одари своей твердостью этот наручь, а взамен получи нашей крови, крови сладкой, красной». На этом месте гном колол себя в палец и капал каплю крови на заготовку. Красная жидкость буквально взрывалась снопом искр, попав на поверхность заготовки. На мгновение мне показалось, что в металле появилось чье-то лицо, но лишь на мгновение.
После этого форма разбивалась и из нее извлекалась железная заготовка, которую затем, ухватив клещами, несли на наковальню. После того, как из заготовки выковывался наруч или понож передавали другому гному. Тот специальным инструментом — маленькие долото, щипчики, молоточки, принимался наносить на поверхность заготовки небольшой рисунок. Вернее даже не рисунок, а буквы, очень здорово смахивающие на клинопись. Получалось, что вроде??ІУҐ. При этом чеканщик тоже периодически смазывал долото своей кровью, так что руна получалась вполне себе багровой.
