Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)
Об Эль придется им забыть.
Отныне путь к моей жене для каждого закрыт!
Бес понятливо кивнул и испарился выполнять указание хозяина. Вампир еще какое-то время мерился взглядом с негодующей Эльминой, а после, молча, покинул ее покои. Эль бросилась следом, но у самой двери взвыла от боли, когда ошейник впился ей в горло. Яростно выругавшись, она бросилась к окну и успела увидеть, как брат отходит от ворот. Он обернулся, заметил ее в окно и махнул рукой. Эль попробовала открыть окно, но длины цепи на это не хватило. Энцолор внимательно взглянул на ее шею, помрачнел и что-то произнес. После снова махнул, развернулся и ушел, оставив сестру мучиться от осознания, что Ройх лишил ее всех шансов на побег.
В покои вбежала Рени. Она испуганно вскрикнула, запнувшись за цепь своей госпожи и схватилась за щеки.
- Ох, что творится в мире этом.
Вас заковали цепью, а меня запретом.
Не смею я отныне пределы покидать дворца.
- Страданьям нашим не видать конца.
Прошептала Эль и направилась к креслу, уже не обращая внимания на громыхающую цепь. Цепь вообще оказалась примечательной. Она спокойно растягивалась, как резина, давая девушке свободный доступ в любую комнату покоев, но ее длина резко укорачивалась, как только вампирша подходила к двери и к окнам. Впрочем, этой примечательности вампирша не оценила.
* * *
На столицу человеческого княжества опустилась ночь. Князь Монтери, весь день просидевший в своих покоях, поднялся с кресла, подошел к шкатулке, отнятой у сына, и, прихватив ее, вышел из своих покоев.
- Наследник где?
- Он у себя закрылся.
Велел к нему не заходить.
- Пора мне сына подбодрить.
Он долго думал, пытался найти выход из сложившейся ситуации и принял решение, которое посчитал единственно верным. Видение двух юных супругов, так доверчиво прижавшихся друг к другу, все не покидало старого князя. И как бы в душе он не сопротивлялся выбору сына, но, наконец, признал, что ничего изменить уже не может. Анжар говорил, что время излечит душу молодого князя.
- Мой друг, мне в небе чудится гроза.
И страшно так, что сердце стынет,
не приползла бы к нам беда.
Она уже костлявой лапой нам грозится.
И время может стать не лекарем,
безжалостным убийцей.
- Уж больно мрачен твой прогноз.
Арман так юн, и в голове блуждает ветер.
Мой государь, не вешай нос.
- А кто сказал, что юноша не может быть серьезен?
Ты слышал бы ответ его, он так был грозен.
Он вырос, друг, мой мальчик стал мужчиной.
И коль судьба решила так,
то быть ему с Эльминой.
Князь подошел к дверям покоев сына, взялся за ручку и слегка скривился, дверь оказалась заперта изнутри.
- Арман, открой.
Ответа на последовало, и князь встревожился.
- Сынок, открой мне дверь!
И снова тишина. Князь Монтери забарабанил в дверь.
- Открой, Арман!
Отец к тебе стучится!
Ответь, твое молчание меня тревожит!
- Мой князь за своего наследника боится?
Арман распахнул дверь и вернулся в спальню, снова упав на кровать и уставившись в потолок.
- Мой сын, нам надо объясниться.
Князь сел рядом с сыном, посмотрел на него и тяжело вздохнул. Он неловко повертел в руках шкатулку и отставил ее. После протянул руку и встрепал волосы Армана.
- Я был не прав, прости меня, сынок.
Исправить все готов, но дай мне срок.
Отправлюсь лично я к вампирам,
дадут благословенье боги,
и разойдемся миром.
Арман порывисто сел и пристально взглянул в глаза отца, ища подвох, но увидел лишь грустную улыбку.
- Ты правду говоришь, отец?
Готов ты сам к вампирам во дворец
явиться,
чтобы о нас с моей женой договориться?
Отец, ты возвращаешь сыну жизнь!
Но как же верить сложно...
- Сомнения отринь!
Я принял выбор твой, отцу так должно.
Взрослеют дети и уходят от опеки.
Так повелось от времени начала и навеки.
Князь мечтательно улыбнулся и взял Армана за руку.
- Давно ли на моих коленях лежал в пеленках мой сынок?
Малыш совсем, не мог сам есть и пить, и говорить не мог.
В глазенках синих отражался мир,
счастливое младенчество справляло жизни пир.
Потом пополз, а после и на ножки встал.
Для нянек наказаньем стал.
Разбитые коленки, локти нос,
все юркий мой малыш со смехом перенес.
Он подрастал и с ним росла
любовь и гордость сильного отца.
То забавлял меня, а то печалил,
то радовал, то злил.
Но знай, сынок, всегда тебя любил.
Ошибся только раз,
когда гордыней ослепленной тебя я от Эльмины "спас".
Прозрел, принял, прошу прощенья.
Ну а теперь без промедленья,
ты познакомь с невесткой нас.
Князь Монтери вручил сыну шкатулку и ласково улыбнулся. Взволнованный Арман бросился к зеркалу, достал свечу с рунами и зажег ее, призывая духа.
- Тебе понравится моя жена.
Она красива и нежна.
От ее ласковой улыбки, в моей душе сияет свет.
Ее полюбишь, как и я.
Лишь в ней одной вся жизнь моя.
Призванный дух послушно явил изображение темной комнаты. В лунном свете, заливавшем комнату, блеснули звенья цепи, замкнувшиеся на металлическом ошейнике девушки, сидевшей на полу и глядевшей в пустое зеркало. Дух пока только показывал. Она глубоко вздохнула, отчего плечи поднялись, и цепь тоскливо звякнула.
- Ну, где же ты, приди, мой свет.
- О, боги! Как он смел?!
Эльмина, нет!
Арман оглянулся на отца, в его глазах вдруг появилась беспомощность, сменившаяся злостью.
- Отец, смотри, ты это видел?
Какой подлец ее обидел?
Ей покажи меня!
Велел он духу, и девушка вздрогнула, когда отражение комнаты исчезло, сменившись разгневанным взглядом синих глаз ее супруга.
- Любимой мой, дождалась я тебя!
Воскликнула Эль и вскочила с пола, устремляясь к зеркалу. Она подбежала к нему вплотную, приставила руки и улыбнулась, когда пальцы Армана соединились с ней с той стороны. И вновь, как когда-то, она ощутила его тепло. Взгляды юных супругов встретились, и неизвестно сколько бы тянулось молчание, не прерываемое ни одним из них, если бы князь не кашлянул за спиной сына, напоминая тому о своем присутствии. Арман вздрогнул, рассеянно оглянулся и взглянул на князя.
