Анджей Ясинский - Ник-5
Я разлил вино по бокалам и сделал легкий глоток из своего. Видя, что мои «гости» не спешат воспользоваться приглашением, аккуратно зацепил их бокалы нитями и «пролеветировал» к ним. Пришлось и им присоединиться ко мне.
— Мое почтение, — я посмотрел на коменданта, — вино изумительное. Кто я такой, как вы понимаете, рассказывать не буду. Скажу лишь, что в свое время проводил один довольно опасный эксперимент… ну и доэкспериментировался. Оказался в бессознательном состоянии в вашей империи. Особых претензий у меня к вам нет — хоть вы и засунули мою тушку в ваш маноотсосный агрегат вместо того, чтобы показать целителю. Ну да ладно, в конце концов, заботились обо мне и то хорошо. Думаю, своей маной я вполне расплатился за гостеприимство. Но! — Я подался вперед, выделяя важную часть своего спича. — У меня с собой было два амулета. И они мне важны, ОЧЕНЬ ВАЖНЫ, скорее как память. Вам они в любом случае были бы бесполезны. И вот ради них, ради того, чтобы их вернуть, я способен не оставить от вас, от этого городишки, а если понадобится, то и от всей вашей империи камня на камне. И вам лучше поверить, что я не шучу. — Я откинулся на спинку стула и стал ждать ответа.
Глава 5
Да… давненько он не попадал в ситуации, подобные сегодняшней. Если честно, в столь сложное положение он не попадал никогда. Да и как можно сравнивать противостояние с подобным тебе противником, когда понятно, что от него ждать и что ты сам можешь предпринять, с этой ситуацией? Искусник непонятной силы, и собственное беспомощное положение… Несмотря на то, что сказано было всего ничего, Инжи чувствовал, как тяжело ему вести этот разговор в той манере, в какой его повел собеседник. Коменданта выручало только то, что в последние годы, вместе с повышением в звании, ему все чаще приходилось общаться с людьми облеченными властью, и опыт подобного общения пусть и не большой, позволял надеяться на благоприятный исход. Он отчетливо осознавал, что главным его оружием сейчас является не подобающая офицеру честная сталь, а язык и словесные кружева болтуна-интригана. Потому, что как бы это ни было неприятно признавать, но, в любой момент, собеседник мог бы прихлопнуть его как муху, несмотря на кинжал на поясе и годы боевого опыта. Сейчас, только правильное поведение могло выручить коменданта. Заговорить, убедить в возможности сотрудничества, потянуть время, попытаться спровоцировать конфликт с жрецом, чтобы тот призвал на помощь своего бога — глядишь, и удастся выкрутится.
Последняя фраза незнакомца наконец-то позволила коменданту полностью взять себя в руки: до этого Инжи хоть и хранил внешнюю невозмутимость, но готов был ее потерять в любой момент. Только подумать, этот наглец смеет угрожать империи! Тоже мне величайший из Искусников! Похоже, эти два артефакта слишком много для него значили, если желание вернуть их побыстрее туманит ему разум и делает неосторожным в высказываниях. Понимание целей этого загадочного человека принесло Инжи некоторое облегчение, хотя легкость, с которой тот высказывал угрозы Империи, заставляла усомниться в его разумности. Не стоило ему говорить такое в присутствии жреца, оказавшегося еще и искусником, которым любая угроза Кордосу будет очень не по душе. На них держится империя. По сути, они и есть Империя, и только наивные люди могут считать, что искусники находятся на службе Империи, а не наоборот. Кстати, тот факт, что жрец оказался искусником, весьма озадачил Лупаго. Как-то так получилось, что самым распространенным или внедряемым в умы жителей Империи мнением было то, что искусники отдельно, а жрецы — отдельно. А оно вон оказывается как бывает… Что бы это значило?
Ник
— Вы ведь понимаете, что за двадцать восемь лет, которые вы пробыли здесь, не только ваши амулеты могли затеряться, но и сама память о них, — произнес комендант. А меня кольнуло беспокойство. Я ведь ту игру в Джона Доу или Иванова Ивана Ивановича затеял с Кариной чисто для того, чтобы отвлечь ее, и даже не воспринял ее находку, как относящуюся ко мне. А выходит, что именно я, пробыл в коме двадцать восемь лет?!
— Вижу, у вас уже есть кое-какая информация обо мне, — я махнул рукой, в которой были зажаты листки со списком имен. — И не пытайтесь меня обмануть. Очевидно, что вы уже перетрясли архивы. — А чтобы комендант проникся моими словами, я накинул на его шею силовую нить достаточно толстого диаметра, чтобы не порезать кожу, и слегка ее сжал. Комендант схватился за горло и покраснел, неспособный вдохнуть воздух. Думаете, мне приятно таким заниматься? Ничуть — я чувствовал себя в этот момент как последний подлец, но времени у меня немного, а воевать со всем городом мне почему-то не хочется. И это несмотря на вполне правдивую информацию, выданную коменданту — мои элементали спокойно могут разобрать городишко на камешки. Другое дело, что делать этого я не собирался ни под каким соусом. Однако знать это коменданту совершенно необязательно. Я ослабил петлю на его шее. Прокашлявшись, тот проговорил:
— Хорошо, хорошо… Признаю — был не прав, споря с вами. Но в самом деле, все, что я успел раскопать, это то, что вас привезли сюда, в город, практически голым. Если что-то и пропало, то по дороге. Думаю, вам стоит поискать тех, кто вас сюда доставил.
— Кто они?
— Деревенские. Не помню их имен, — ложь коменданта была очевидна. Судя по бумагам, он плотно занимался этим вопросом, и не мог не знать такие вещей, — надо поднять бумаги, это займет некоторое время.
Уличить коменданта во лжи мне помешали мои датчики, установленные в коридоре перед кабинетом. Несколько раз подходили какие-то люди, но подергав за ручку двери, уходили. Однако в этот раз там стоял искусник и уходить, судя по всему, не собирался. Одновременно с этим у меня в голове полыхнуло сообщение от биокомпа: «Слабые возмущения пространства третьего слоя реальности». Быстро оглядевшись, посмотрев на коменданта, сидящего рядом искусника и ничего особого не заметив, предположил, что это искусник что-то мутит, но кроме его стеклянного взгляда и состояния странного транса, ничего не было. Биокомп просто так в мои мысли обычно не влазит, так что не стоит отбрасывать в сторону его предупреждение. Тем более, что я не понимал происходящего.
К этому моменту вторым потоком сознания по-минимуму я уже разобрался с жезлом искусника, пришедшего с комендантом, отцепил привязку к ауре, которая, как и предполагалось, была в наличии, так что здесь все было в порядке — удаленно он не мог воспользоваться своим инструментом. Кстати, палка оказалась довольно интересным прибором. Именно прибором, иначе и не назвать. Очень сложный контейнер, в котором будто сельди в бочке располагались свернутые хитрым образом плетения. В таком состоянии, разумеется, их назначение понять было невозможно, но наличие модуля, способного дублировать эти плетения, говорило о «многозарядности» жезла. В верхней части — накопитель, но не из кристаллов, к которым я привык, а из интересного сплава стекла с большим количеством примесей неизвестного состава. И опять меня поразил уровень мастерства авторов этого устройства — он очень сильно отличался от того, что я видел до этого. Какая-то нестыковка… вот! Точно — несоответствие технологических уровней. То это что-то высокотехнологичное, то какое-то явно кустарное или «устаревшее». Так что жезл я в любом случае решил прибрать себе. Вот, кстати, одна из нестыковок — активация внутренних плетений осуществлялась воздействием модулированным аурным щупом хозяина в определенные точки на поверхности жезла, помеченные какими-то знаками. Если смотреть со стороны, то по поверхности шла вязь, вперемешку со значками-активаторами и, я подозреваю, у каждого искусника рисунок свой, вполне возможно подобранный так, чтобы другой искусник, даже если вдруг сумеет завладеть жезлом и снять привязку к хозяину, не смог-бы разобраться в этих значках. Но это мое предположение — для четких выводов пока мало данных. На этом жезле точек-активаторов было двадцать восемь. Так вот, если смотреть на внутренности жезла, то просто напрашивается более гибкая система активации спрятанных плетений, а не так, как сейчас. Да и внешние подводы активаторов к начинке жезла сделаны явно кривыми руками.
