Лада Лузина - Меч и Крест
— Святая гора! — с пафосом объявила Ковалева.
— А он что, на нее пописать хотел? — заржала Даша.
— А потом, — не унималась Маша, — твой муж, профессор Прахов, нашел некую вещь и отдал ее в Свято-Печерскую лавру? Что это за вещь?
— А я откуда знаю! — заныла Катя. Ей ничуть не меньше Маши хотелось разгадать вещий смысл своих странных провалов в прошлое, но Катерине казалось, что студентка исторического факультета подходит к трактовке ее видений со слишком уж академической точки зрения. В то время как крест наверняка означал какой-нибудь «конец прошлой жизни», а ссора — «скорый успех в делах».
— Хорошо, — не сдалась настырная историчка. — А где он его нашел?
— Кажется, — тщательно напряглась виртуальная «жена профессора», — я что-то кричала про Кирилловские пещеры.
— Пещеры под Кирилловской церковью? — потряслась Ковалева. — Все правильно! Прахов руководил ее реконструкцией. Но это же…
— Это же там, где сатанисты девушку убили! — эхом откликнулась Чуб.
— А он работает в одной бригаде с моим отцом!
— Кто, Прахов? — окончательно запуталась Катя.
— Парень с кольцом! Как я сразу не вспомнила! — Маша презрительно шлепнула себя ладонью по лбу. — Он был там еще в первый день аварии.
— Но разве можно быть одновременно рабочим и организатором выставки? — засомневалась Катерина.
— С твоим отцом? — задохнулась Чуб. — Так ты его знаешь? Близко? Давно?
— Папа знает, как его найти! — Маша азартно кинулась к ушастому телефону. — Ой, мама! — вспомнила она внезапно. — Я ведь не ночевала дома!
Несчастная зависла с телефонной трубкой в руках, тщась понять: как она, с роду не приходившая позже положенных 23.00, могла забыть, что люди в принципе имеют такую странную привычку — возвращаться домой по вечерам?
— А ты скажи, что у тебя в гостях ужасно голова разболелась, ты на секунду прилегла на диван и сама не заметила, как заснула. Или скажи, что звонила, но постоянно попадала не туда. Или что у меня в деревне дедушка Чуб умер и ты не могла меня бросить. А телефон там только на почте, а почта закрыта. Дедушке ведь уже все равно, а тебе надо, — с ходу предложила три варианта спасения Даша.
Маша обреченно качнула головой и набрала номер:
— Это я, мам…
— Проститутка! — немедленно донеслись до невольных слушательниц отголоски чужой булькающей и захлебывающейся истерики. — С цепи сорвалась! Ты знаешь, что из-за тебя… Твой отец… А ты…
— Мама! — истерично ойкнула Маша. И нажав черную клавишу, посмотрела мимо них плоскими остекленевшими глазами.
— Да плюнь ты на нее, — заквохтала Чуб.
— Мой отец арестован за убийство, — страшно сказала Ковалева. — Этого не может быть. Я должна ехать домой.
— Я с тобой! — вскинулась Землепотрясная.
— Нет.
— Гена тебя отвезет. Машина у входа, — быстро предложила Катерина.
— Только позвони. Обещай, что позвонишь через час! — вцепилась в Машин рукав Чуб.
Ковалева потерянно кивнула — не Даше, а черной телефонной трубке, на спине которой висела клейкая бумажка с номером.
— И помни, — убежденно сказала Катя, — у тебя есть друзья. Даже если твой отец действительно в тюрьме, я разрушу ее вот этими самыми руками!
* * *Едва лишь за Машей всхлипнула входная дверь, Даша подскочила к тонконогому бюро, придавленному тяжелой книгой Киевиц, и не садясь принялась судорожно перелистывать ее, выискивая вожделенную Присуху и постукивая ногой от нетерпения.
— Что ты делаешь? — свела брови Катя.
— Нашла! — издала хриплый возглас Чуб. — Муся правду сказала, их тут до фига и больше! — И принялась читать, водя взбудораженным пальцем по строкам.
— Что ты там ищешь?
— Знаешь, — деловито сообщила ей Даша, — у меня, как и у Маши, собственных проблем по горло… Есть одно дело на сто миллионов!
— На сколько?
— Очень важное, — не стала делить гиперболу та. — «Заклятие девственницы о супружестве». Во прикол! Только тут я, боюсь, уже пролетела.
У Кати вдруг пересохло во рту: «Они не должны пользоваться ею, иначе…»
— «Зашейте новый перстень с алмазом в шелковый зеленый лоскут». Новый перстень с алмазом! — нервно хохотнула Даша. — У меня и старого-то нет. «Когда луна впервые взойдет весной…» Опоздали, сейчас лето! — Чуб нервозно перелистнула страницу. — «Истолките свою предварительно высушенную кровь…» Да что ж это такое! — возмутилась она наконец и раздраженно плюхнулась в кресло.
Рыжая Изида Пуфик тут же полезла к ней на колени, заранее мурча от восторга. Даша не глядя смахнула ее на пол и низко склонилась над книгой.
— «Дождитесь, когда ваш любимый или ваша любимая пойдет в церковь к обедне…» Сани к обедне! До пенсии не дождусь!
Пуфик посмотрела на нее невинными младенческими глазами и начала старательно протискиваться в небольшую нору, образовавшуюся между коленями и упиравшимися в стол Дашиными локтями.
— «Смешайте лепестки красных роз и волосы блудницы…» Ладно, допустим, — хмуро согласилась с этим предложением Даша, машинально накручивая на палец одну их своих кос. — Хоть я не то чтобы блудница… Я ж всегда по любви.
«Они не должны пользоваться ею!» — угрожающе прошипел в Катиной голове голос Черта.
— «…и добавьте туда прах мужчины, умершего от неразделенной страсти». Б-р-р-р! — издала громыхающий звук Чуб и, подхватив нахальную кошку обеими руками, снова водворила ее на землю.
— А вы действительно летали? — резко спросила Катя.
Ход был стопроцентно верным — многокосая белая голова тут же отскочила от книги, как теннисный мяч.
— Клянусь мамой! — эмоционально заверила Даша, вскакивая с места и пытаясь изобразить эпохальное событие в лицах. — Я даже не поняла, как это произошло. Вдруг бац — метла у меня под задом и я на ней! Стекло вдребезги — бух! Видишь? — самодовольно показала она свои испещренные пластырями руки. — А потом, когда мы с Мусей, то есть с Машей, думали: нам совсем кранты, сейчас менты приедут и заметут, и хрен мы им чего докажем — она тут как тут, сама подлетает. Знаешь, что я думаю, — внезапно прервала свой сумбурный монолог она. — Мне кажется, метла — это мы!
— В смысле? — заинтересовалась Катерина.
— Как тебе это объяснить… — скомкала лоб Чуб. — Если в глубине души ты не веришь, что она не взлетит, — она и не взлетает. Потому что чтобы верить в чудо, надо быть немножечко дурой! А еще лучше — совсем дурной! И вот когда я сдуру к окну рванула, она сразу ринулась туда вместе со мной. Я хотела сбежать, и она сразу подлетела ко мне и понесла нас прочь. Она — мы!
