Вольф Белов - Бельфеддор
– Но разве она враждебна повелителю империи? – повторил свой вопрос Бельфеддор.
Пламя в руках воинов-магов угасло.
– Чего ты хочешь? – спросил другой чародей.
– Только справедливости, – ответил Бельфеддор. – Благополучие империи действительно в опасности, но угроза исходит совсем не от тех, кто заперт в этих стенах.
– Хватит пустых разговоров! – нетерпеливо воскликнул один из легионеров. – У нас приказ – убить всех мятежников!
Он взмахнул клинком, намереваясь раскроить голову Бельфеддору, но тут же упал, объятый пламенем.
– Жизнь этих людей во власти императора – и ни в чьей более, – сурово произнес воин-маг, обращаясь к легионерам.
Воины черного легиона отступили прочь, опустив оружие.
– В любом случае мы пришли за вами, – сказал другой воин-маг, окинув взглядом освободившихся узников. – Участь Соттаноса решена. Император вынес приговор и уже не может изменить своего решения. У вас еще есть шанс оправдаться, но советнику вы уже не поможете. Следуйте за нами. Можете оставаться при оружии, но помните: любое вмешательство в правосудие императора грозит вам немедленной расправой.
Освободившиеся узники последовали за воинами-магами.
Телохранители императора вывели своих подопечных на одну из огромных террас дворца. Солнце уже начало подниматься, над столицей империи занимался новый день.
Бельфеддора и его товарищей сразу окружили полсотни гвардейцев. Никто даже не попытался их разоружить, впрочем, в присутствии воинов-магов любая попытка воспользоваться клинками была сродни самоубийству.
В высоком кресле у самых перил террасы восседал император. Десяток верных телохранителей окружал своего повелителя. Рядом расположилась вся императорская свита, включая наследника трона.
Ни император, ни его приближенные не обратили особого внимания на появившихся узников дворцового подземелья. Взгляды всех присутствующих были устремлены на площадь.
Услышав гул множества голосов внизу, Бельфеддор и его спутники выглянули за перила террасы. На площади собралась многотысячная толпа горожан. В центре в оцеплении плотного каре солдат возвышался помост с плахой. На эшафоте стояли полуголый гигант с огромным топором в руках – и такой же высокий широкоплечий человек средних лет в белой тоге.
– Это Соттанос, – узнал Сеттес человека в тоге. – Мы безнадежно опоздали.
– Теперь доказать свою невиновность будет сложно, – заметил Аттеконнос. – Похоже, мы следующие в очереди на плаху.
– Не спеши становиться в эту очередь, – ответил Сеттес. – Мне кажется, император готов выслушать нас, иначе нам не оставили бы оружия и прикончили бы еще внизу. Но Соттаносу мы действительно уже не поможем. Император не отменит своего приговора даже если сам передумает.
– Посмотрите на Октонноса, – произнес Бельфеддор. – Такое впечатление, что он полностью уверен в себе.
Советник и в самом деле торжествующе усмехался, поглядывая в сторону обескураженных сторонников Соттаноса.
– Да, видимо, надеяться нам особо не на что, – согласился Сеттес.
Между тем глашатай объявил приговор Соттаносу. Едва он спустился с помоста, император обратился к приговоренному:
– Твое последнее слово, советник.
Народ на площади притих. Советник Соттанос осмотрелся вокруг, поднял взгляд на императора и произнес:
– Невиновен.
Сказав это, советник опустился на колени и склонил голову на плаху. Палач вопросительно взглянул на императора. Аммитетоннос молчал, глядя на своего бывшего советника, приготовившегося встретить смерть. Приближенные начали несмело перешептываться, не понимая, почему медлит их повелитель. В лице Октонноса появилась тревога.
– Император колеблется, – заметил Аттеконнос.
– Он все равно уже не сможет отменить приговора, – ответил Сеттес.
– Объясни мне кое-что, – попросил Бельфеддор демона. – Я чего-то не понимаю. Все вокруг твердят, что император ни за что не отменит своего приговора. Почему? Ведь он явно сомневается в справедливости обвинений…
– Это уже не в его власти, – ответил демон. – Таковы традиции. Слово императора незыблемо, он принимает решение только единожды – иначе не был бы императором.
– Тогда я тем более не понимаю, каким образом все это может облегчить нашу собственную участь…
– Видимо, нам приговор еще не вынесен. Остается надеяться на красноречие твоего благородного приятеля Сеттеса. В крайнем случае, всех порубим и укроемся в полуночных лесах.
Император наконец подал сигнал, разрешая палачу приступить к его обязанностям. Палач взмахнул своим орудием смерти. Отточенное лезвие топора рассекло шею советника, сломав позвонки, и врубилось в дерево. Голова Соттаноса скатилась с плахи, но не упала на помост. Расчлененное тело советника вдруг окутал малиновый туман и поднял его в воздух.
Толпа на площади ахнула единым возгласом удивления. Приближенные императора заволновались.
– Это так и должно быть? – озадаченно пробормотал Бельфеддор. – Что происходит?
Сеттес взглянул на товарища и пожал плечами.
Над площадью заклубилось малиновое облако, из него появился небольшой челн. В суденышке стоял лысый безбородый старик, обликом похожий на храмового жреца.
– Это же сам Ксальмоннатос, – прошептал Аттеконнос.
– Кто он такой? – поинтересовался Бельфеддор.
– Один из самых могучих магов этого мира.
Ксальмоннатос взмахнул рукой, и, повинуясь его воле, тело казненного советника переместилось в челн. Соттанос встал рядом с ним, держа в руках собственную голову.
– Что тебе нужно, чародей? – сурово осведомился император, нахмурив брови.
– Я не посмел препятствовать твоему правосудию, повелитель, – ответил маг. – Теперь же вершу свое. Этого человека предали смерти незаслуженно, но я собираюсь продлить дни его жизни, если он сам того пожелает.
– Что означают твои слова? – Император нахмурился еще больше и сжал подлокотники своего кресла так, что побелели пальцы. – Объяснись, колдун.
Ксальмоннатос взглянул на казненного и произнес:
– Тебя лишили права быть услышанным императором до казни. Сейчас у тебя есть такая возможность.
В наступившей тишине громко и отчетливо прозвучал голос казненного:
– Империя в опасности, повелитель. Тебя окружают враги. Опасность грозит не только империи, но и всей цивилизации. Тень восходит над миром и надвигается на нас с Юга.[15] Верных тебе людей уничтожают повсюду, а к трону стягиваются заговорщики.
– Ты достаточно услышал, император, чтобы воздать по заслугам всем, кому посчитаешь нужным, – сказал Ксальмоннатос. – Судьба империи и всего мира в твоих руках.
