Олег Шабловский - Этот Странный Новый Мир
— Сбежал скотина — удовлетворенно улыбнулся Спиридонов
— Точно — кивнул Шевченко — только пыль столбом. Как думаешь, он поверил?
— Обижаешь — ухмыльнулся Антон — все как по нотам разыграл. Школьная самодеятельность и институтский КВН — великое дело. Главное, чтобы гаденыш живым добрался до Абдуллы. Ну, почти двое суток форы у нас есть, идти надо.
В том, что эмир добрался до своих, друзья убедились воочию, когда после полудня третьего дня увидели небольшую колонну вооруженных людей, спешащую по следу беглецов.
Фигура одного из преследователей шедшего во главе передового довольно слабо вооруженного отряда показалась Спиридонову смутно знакомой. Слегка подрегулировав резкость старенького бинокля найденного на борту "Надежды" он присмотрелся и оторопел:
— Быть не может!
— Что там, ты будто приведение увидел — протянул руку за биноклем Шевченко — твою мать, Капитан. Действительно призрак. Живучий гад.
— На, глянь — Виктор протянул оптику, устроившемуся рядом в окопе Илье, единственному из беженцев, которого приняли в отряд — ты вон того толстого, что первым идет, знаешь?
— Его тут все знают — недобро оскалился мужик — это самый Муса и есть. От него тут все горькими слезами плачут, а вон и все его отморозки в полном составе. Следом сам Абдулла идет с ним двое арабов и пятеро духов караванщиков. А вы чего с этой падалью знакомы значит?
— Знакомы — хмуро буркнул Шевченко — уродом был, уродом и остался, только звали его тогда по другому. Ну, ничего сейчас он от нас не уйдет.
Между тем противник приближался, не подозревая об ожидающей его засаде, и вскоре преследователей и их вооружение можно было уже хорошо разглядеть. Шедшие впереди "полицаи", очевидно занимавшиеся исключительно надзором за безоружными поселенцами для боя с серьезным противником были оснащены довольно плохо. Только у их командира и одного из бойцов были автоматы, у третьего бандита за плечом болталось двуствольное охотничье ружье, еще трое имели при себе пистолеты и у двоих были арбалеты, причем явно фабричного производства. Один из телохранителей тащил ПК, все остальные моджахеды, включая Абдуллу, были вооружены "калашниковыми". Внезапно, словно почуяв каким то волчьим чутьем грозящую опасность, шедший впереди Муса остановился и стал тревожно вглядываться в расстилающуюся перед ним степь, и к явному неудовольствию избравшего его своей первой целью Виктора, постарался спрятаться за спинами своих подчиненных. Похоже, его тревога передалась остальным. Первыми забеспокоились арабы, один из них выдвинулся вперед, прикрывая собой командира, его напарник, напротив, на пару шагов отошел в сторону на всякий случай, освобождая сектор обстрела для своего ПК. Глядя на них, начали рассредоточиваться караванщики и только "отморозки" продолжали стоять неорганизованной толпой, бестолково крутя головами.
— Чего он тянет? — начал волноваться Сергей, беря на мушку находящегося к нему ближе всех пулеметчика.
Словно в ответ ему с противоположной стороны, где в точно таком же замаскированном окопчике прятался Войтенко, раздался звон, словно распрямилась большая, мощная пружина и в воздух взмыла зеленая ракета. Тот час же воздух разорвал грохот выстрелов. Экономя драгоценные патроны, находившиеся в засаде бойцы, стреляли короткими очередями, но, тем не менее, обрушившийся на бандитов огонь оказался для них убийственным.
Нажав спусковой крючок, Спиридонов отчетливо видел, как его пули ударяют в грудь, отбрасывают назад араба — пулеметчика, а второй телохранитель, срезанный, чьим-то точным выстрелом, падает рядом с рухнувшим в траву Абдуллой.
Слева, Шевченко спокойно занимался привычным делом, четко отмеряя по два патрона, садил из своего АКМСа по беспомощно и нелепо мечущимся под пулями врагам. Справа, свирепо оскалившись и азартно матерясь, на расплав ствола своего китайского АК, поливал без остановки звероватый Илья, безжалостно расходуя отнятые у эмира боеприпасы.
Осетин Камлоев, первой же очередью из своего РПК, срезал двоих шедших в арьергарде "духов", третьего буквально изрешетили автоматчики. Двое оставшихся, залегли и открыли суматошную и бестолковую ответную стрельбу.
Хуже всего пришлось неопытным "полицаям", один или два, наиболее сообразительных успели упасть, прижаться к спасительной земле, все остальные были убиты или тяжело ранены, в первые же секунды боя.
Нападающие между тем сосредоточили огонь на оставшихся в живых караванщиках. Надо сказать, их попытки увенчались успехом, что не удивительно при столь подавляющем численном превосходстве атакующих, очень быстро один из наркоторговцев поймал "свою" пулю и уткнулся лицом в землю. Второй перекатился, меняя позицию, огрызнулся несколькими короткими очередями, но вскоре тоже затих. Над местом недавнего побоища нависла тишина, нарушаемая лишь криками стервятников в ожидании добычи парящих высоко в небе, стонами и истошными воплями раненого бандита. Выждав некоторое время и убедившись, что противник не подает других признаков жизни, Сергей выбрался из своего укрытия и осторожно, двинулся к разгромленному каравану, со всех сторон по одиночке и группами туда же стали стягиваться остальные бойцы. В ноздри ударил запах крови и сгоревшего пороха. Вид разбросанных в причудливых позах трупов, тех, что еще пару минут назад были живыми людьми не вызвал никаких эмоций, они просто сделали свое дело. Возбуждение охватывающее его перед боем схлынуло, парень не чувствовал ни ненависти, ни гнева, только безграничную, тупую усталость как всегда наваливающуюся после успешно выполненной работы: кровавой, грязной, но нужной работы.
Рядом уже суетились товарищи, осматривая трупы, собирая трофеи. Сержант-пограничник подошел к орущему благим матом раненому "полицаю", осмотрел его, покачал головой, хлопнул одиночный выстрел и крики оборвались, а стрелок тут же получил строгий нагоняй от Войтенко за неэффективное использование боеприпасов. Камлоев ударом ножа прервал мучения хрипло постанывающего караванщика. Чуть поодаль переворачивая и разглядывая покойников, матерился Шевченко, безуспешно пытаясь найти тело давнего недруга. Рядом с ним Илья все еще под влиянием бурлящего в жилах адреналина, в ярости мстительно пинал ногами и плевал на тела поверженных врагов, припоминая каждому из них совершенные преступления.
Увы, все его потуги прапорщика оказались тщетны, невесть за что, но судьба была благосклонна к Капитану, и тому каким-то чудом вновь удалось ускользнуть.
— Во, мужики, смотрите чего у меня есть. Целехонький — один из погранцов, за шиворот поднял с земли бледного, трясущегося человечка.
