Андрей Уланов - Крысолов
– Увидим… – пожал плечами маленький тан.
Впрочем, уже через несколько минут стало ясно, что этого спора Диего не выиграть. Данный факт не то, чтобы обрадовал капитана Сарзона, но внушил последнему некое мрачное удовлетворение.
– Теперь видите?
– Теперь вижу, – спокойно подтвердил Диего.
– Да ну? – капитан Сарзон уже не считал нужным придерживаться иного тона, нежели откровенно издевательский. – А что еще вы видите, позвольте узнать? Может, святого Кхайра, спускающегося из небесной обители, дабы поразить еретиков?
– Полагаю, – весело сказал Диего, – что даже если святой ныне и соизволит почтить своим присутствием здешний уголок земной юдоли, то сделает он сие незримо. Почетная же обязанность покарать нечестивых достанется в этот раз кому-то иному.
– Да ну? – чуть менее уверенно повторил Сарзон. В словах маленького тана несомненно таился какой-то подвох, но какой? – И кто же, по-вашему, возьмется исполнить эту почетную обязанность?
– Думаю, что не ошибусь, – медленно произнес брат Агероко, – если предположу, что это будет большой красивый корабль, который только что вышел из устья реки.
Капитан Сарзон резко обернулся – и на какое-то время забыл о необходимости дышать.
Зрелище, открывшееся его взору, вполне заслуживало столь бурного восхищения. Сомнительно, чтобы любая иная картина, за исключением разве что поминавшегося капитаном святого Кхайра, могла бы обрадовать Сарзона – как и всех находившихся на борту «Бригадира Чурукка» вплоть до корабельного кота, – больше, чем идущий под всеми парусами корабль с бело-красным флагом… и двумя рядами распахнутых пушечных портов.
Но и в эту минуту Интеко осталась верна себе.
– Это еще что за бакланий помет?!
– Это, – спокойно произнес тан Диего Раскона, – коронный фрегат «Мститель», капитанство на котором является одной из моих весьма многочисленных, как вы уже успели убедиться, обязанностей. До недавнего времени этот прекрасный корабль был приписан к личной эскадре Его Величества…
– Ф-фрегат…
– Понимаю, – кивнул маленький тан, – что вам, капитан, хотелось бы узреть, как минимум, линейную эскадру. Боюсь, однако, что трехдечный линкор не сумел бы так ловко угнаться за пиратскими кораблями, зато фрегат сумеет и настигнуть… и прикончить!
– А здесь он откуда взялся?!
– Из устья Ма-гуары. Согласно моему приказу, разумеется, – сказал Диего. – На переходе через океан днище порядком обросло, вот я и приказал своему первому помощнику недели две подержать «Мститель» в пресной воде, чтобы работы при кренговании было меньше. Как видите, очищенное днище весьма положительно сказалось на его скорости, а поскольку лучших ходоков среди пиратов мы уже выбили…
– Им не уйти!
Словно в ответ на этот выкрик Интеко, воздух над морем сотряс гром пушечного залпа. Когда же пороховые клубы чуть приподнялись, стало видно, что борт пытавшего проскочить мимо «Мстителя» пиратского шлюпа едва виднеется над водой – жизни на плаву ему оставалось явно не больше нескольких минут.
Следующий пират, очевидно, устрашенный постигшей его сотоварища участью, поспешно сменил черный флаг на рваную белую тряпку – видимо, первую, что попалась под трясущуюся от страха руку – и начал убирать паруса, ложась в дрейф. Однако итогом этот попытки сдаться на милость победителя стало лишь то, что пираты облегчили канонирам фрегата прицеливание. «Мститель», пройдя буквально «на дистанции плевка», разрядил орудия левого борта. Промахнуться было невозможно, полный бортовой залп коронного фрегата обратил шхуну в груду обломков.
Двое оставшихся пиратов явно вознамерились – больше по отчаянию, нежели по трезвому расчету – приблизиться к фрегату на дистанцию броска абордажных крючьев. «Мститель» пресек их усилия прочти сразу. Тяжелые ядра превратили носовую часть обоих кораблей в издырявленные руины, затем фрегат развернулся и помчался наперерез последнему пирату. Исход этой погони не вызывал сомнений ни у кого – за каждый пройденный пиратским кораблем ярд «Мститель» отыгрывал не меньше двух футов.
– Кажется, – сказал брат Агероко, – нам следует поднять тост за удачный дебют?
– Согласен. И кстати, – весело добавил маленький тан, – не знаю как вам, благородные таны и тана, но мне снова захотелось перекусить. Капитан Сарзон, прикажите своим матросам принести из моей каюты зеленый сундучок.
– Какого… что еще вы задумали? Зачем вам потребовался алмаз?
– Не волнуйтесь, я не собираюсь бросать его в волны в качестве платы Морскому Старцу за дарованную победу, – успокоил капитана Диего. – Просто прикажите принести его сюда.
– Но зачем?!
– Хочу проверить, не испортилось ли наше бесценное сокровище, – серьезно сказал Диего. – В здешнем ужасном климате, капитан Сарзон, стоит ожидать всего…
– Порой мне кажется, мой тан, что вы излишне строги к нашему доброму капитану, – заметил брат Агероко, глядя, как упомянутый капитан удаляется прочь, бормоча при этом себе под нос нечто явно не схожее с молитвами во славу Великого Огня.
– Охотно допущу, что вы правы, святой брат, – кивнул Раскона. – Но, боюсь, в противном случае я не смог бы сдержать желание украсить капитаном нок-рей этого славного корабля.
– А если серьезно, Диего, – с интересом спросила Интеко, – какого дохлого ската тебе сейчас сдался этот клятый алмаз?
– Я ведь уже сказал, – маленький тан вытянул из ножен кортик, поднес его к лицу, придирчиво оглядывая лезвие… вздохнул, и, достав платок, начал старательно протирать сверкающую сталь, – что был бы не прочь перекусить.
– И ты собираешься сжевать «око Дагна»?
– Ну… в общем, да…
– Я хочу на это посмотреть! – решительно заявила Интеко.
– Не уверен, – искоса глянул на ее Диего, – что сие зрелище доставит тебе то количество удовольствия, на которое ты рассчитываешь…
– Ваш сундучок, м`тан.
Разумеется, капитан Сарзон не рискнул доверить переноску сокровища простым матросам – зеленый сундучок, пыхтя и багровея от натуги, волокли штурман и второй помощник.
– Благодарю. Ставьте его на палубу.
Знакомый запах Интеко почувствовала почти сразу – едва лишь третий поворот фигурного ключа заставил крышку сундучка чуть приподняться…
– Великий Огонь… что за вонь?!
– Н-не понимаю, – в который уж раз за день становясь белее полотна, пробормотал капитан Сарзон. – Алмаз ведь н-не может… он никак н-не мог… ЗАПЛЕСНЕВЕТЬ!
– Алмаз, разумеется, не мог, – подтвердил Диего, откидывая крышку. – А вот кусочек превосходнейшего гзумгарайского сыра не просто мог, но практически был обязан сие проделать. Ведь именно этот зеленоватый налет плесени придает вкусу изысканнейшего продукта тот окончательный, неповторимый оттенок… Впрочем, – добавил он, глядя, как лица его слушателей стремительно приобретают цветовое родство с рекламируемым им продуктом, – оценить этот деликатес по достоинству способны только истинные гурманы.
