Лорел Гамильтон - Прикосновение полуночи
Страх отпустил меня, и я была спокойна тем бездушным, ледяным спокойствием, которое соткано частью из гнева, частью из ужаса, а частью из того, чему нет названия. Они ранили Галена – они за это поплатятся. Где-то на задворках сознания билась мысль, что вместо "ранили" надо было употребить другое слово. Я отогнала эту мысль подальше.
В последний момент, когда палец уже нажимал на спусковой крючок, я узнала Никку, Бидди и остальных стражей, оставшихся вместе с Холодом, когда мы с Аматеоном унеслись в наше маленькое волшебное путешествие. Медленно выдохнув, я аккуратно подняла ствол к потолку, и меня бросило в дрожь, как только я поняла, что едва-едва не пустила пулю в грудь Никке. Будь у моего пистолета спуск помягче... Рана в плечо или руку не страшна, но угоди пуля в сердце... Здесь шансы пятьдесят на пятьдесят.
Никка и Бидди остались с нами, он – с пистолетами, она – с мечом. Они оба были добродушнейшими из сидхе, но сейчас они выглядели мрачными, высокими и мускулистыми – и опасными, как тигры в джунглях. Опасными просто по своей природе. Я никогда не видела на лице Никки такой решимости.
Холод по-прежнему меня прикрывал. Думать, что кто-то еще из моих любимых мужчин пострадает из-за меня, было почти невыносимо. Если бы я не цеплялась обеими руками за пистолет в стараниях не пристрелить никого из своих, я бы оттолкнула Холода. Глупо, но пока я не знала, насколько сильно ранен Гален, я никем больше не хотела рисковать. Очень глупо, особенно если вспомнить, что остальные стражи только что забежали за угол. Магия перенасытила воздух, мурашками поползла по коже. Лязг металла. Мужской крик, и следом – женский вопль, не боли, а ярости. Я не хотела, чтобы кто-то подвергал себя опасности из-за меня. И не могла ничего сделать, как только подвергать опасности их всех.
Глаза горели от невыплаканных слез. Кто-то тихо стонал. Слышались звуки – чирканье металла по камню, шаги, движение, – но звуки битвы прекратились. Все кончилось. Вопрос был только – кто победил? Если б с ними были Дойл или Холод, я бы не сомневалась в исходе, но Холод стоял передо мной, весь будто пружина. Серые глаза рыскали по коридору, словно он не доверял ничьей наблюдательности, кроме собственной. В отсутствие Дойла и я не доверяла.
Эти двое никому не доверяли так, как друг другу. Когда я утвердилась в мысли, что только они могут защитить меня? Когда я начала все больше полагаться на них двоих и терять веру в остальных?
Из-за угла показался Готорн – алая броня забрызгана кровью, будто кто-то стряхнул рядом с ним ручку, только что заправленную красными чернилами. Он протирал свой клинок куском материи, явно только что отодранным от чьей-то куртки.
– Все кончено.
Адайр шел за ним следом, сунув шлем под мышку. На лбу и на шее виднелись красные ссадины: шлем был рассчитан на пышную шевелюру и теперь натирал кожу.
– Они или мертвы, или обезврежены, насколько в наших силах было этого добиться, принцесса, Холод.
Я шагнула вперед, все так же сжимая пистолет в руке. Холод меня остановил.
– Убери пистолет, Мередит.
Я посмотрела в холодное лицо, но в глазах увидела боль.
– Почему? – спросила я.
– Потому что я не знаю, что ты сделаешь, если Гален ранен смертельно, как скорее всего и есть.
Сердце в груди вдруг заколотилось с бешеной силой, я силилась вдохнуть и не могла. Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но ничего не смогла выговорить, только болезненно сглотнула, что-то словно застряло в горле. Наконец я кивнула, убрала пистолет на место и поправила плащ, просто по привычке. Не нарушай линий одежды, если можешь. Привычка – вот что остается в те моменты, когда в голове звенит вопль, а ты в таком ужасе, что этот вопль липнет к языку, как металл на морозе.
Холод чуть отступил, убирая пистолеты, но я не остановилась посмотреть на это быстрое, отточенное одновременное движение двух рук. Я уже бежала к повороту. Только одно слово непрестанно звучало в моей голове: Гален, Гален, Гален... Я слишком боялась закончить фразу. Слишком боялась делать что угодно, кроме как бежать к нему. Мне бы надо было молиться Богине, молиться как никогда в жизни: ведь только что мы были с ней одним целым, она прислушалась бы ко мне. Но я не молилась ни одному известному мне божеству. Если я и молила кого-то, то Галена.
За поворотом я его увидела. Он лежал на спине, глаза закрыты, руки раскинуты в стороны, нога подвернута под тело, и везде – кровь. Море крови на каменном полу, на Галене и под ним. Столько крови, столько... Я наконец мысленно закончила фразу, единственную молитву, которую я могла вознести: Гален, не умирай, не умирай, Гален, прошу тебя, не умирай!
Глава 20
Я упала рядом с ним на колени. Яркая кровь оттеняла зелень его волос, и они казались еще зеленей, чем были. Мгновением раньше я отдала бы все на свете, только бы прижать его к себе. Теперь я медлила, рука в нерешительности застыла у его лица. Я хотела дотронуться до него, хотела, чтобы он улыбнулся и открыл глаза. И боялась дотронуться – боялась, что рука наткнется на холодную плоть, боялась узнать.
Я заставила себя коснуться его щеки. Кожа была прохладной, но не холодной. Тяжесть в груди стала чуть-чуть меньше. Я переместила руку на шею Галена, шаря по коже в поисках пульса. Ничего, опять ничего... легкое трепетание! От облегчения я вся обмякла, рука соскользнула с шеи на зеленые завитки на затылке, но они были пропитаны кровью. Я подняла вверх окрасившиеся алым пальцы.
– Откуда вся эта кровь?
Оказывается, я произнесла это вслух, потому что Адайр мне ответил:
– У нас не было времени осмотреть его раны, принцесса. Я кивнула, давая понять, что услышала.
– Надо остановить кровотечение.
Адайр присел у плеча Галена.
– Я послал за целителем.
Я качнула головой.
– Он холодеет. Надо немедленно остановить кровопотерю, не дожидаясь целителя.
– Сидхе, умирающий от потери крови, – это не сидхе.
Я повернулась на голос и увидела Киерана, лорда ножей, на коленях и со связанными за спиной руками. И все же Иви держал острие меча прямо у его горла. У Киерана была только одна рука власти, и никакой другой магии в его распоряжении сейчас не имелось, отчего многие сидхе считали его слабым. Но единственное волшебство, которым он владел, было смертоносным. Он мог использовать свою силу словно нож, глубоко рассекая тело даже на расстоянии. Теперь я знала, почему Гален упал, даже не вынув оружия. Но зачем было устраивать ему ловушку?
Мой взгляд переместился на еще три коленопреклоненные фигуры. Все три – женщины из гвардии Кела. Это меня не удивило. Чуть подальше на боку лежал роскошно одетый мужчина, он стонал, и под ним уже начала собираться лужица крови. Но руки у него тоже были связаны за спиной. Лица его я не видела, но мне не важно было, кто он. Может, позже мне станет интересно, но сейчас – если он не может вылечить Галена, то какое мне дело?
