Татьяна Зингер - Соль и пламя. Леди теней
Выживи, и всё у нас наладится.
Я легла рядышком с Траушем и, склонив голову ему на плечо, уснула обрывчатым сном без сновидений.
— Подъем! — услышала спустя, казалось, секунду.
В комнате суетилась Мари.
— Что ты…
— Я, конечно, обожаю Трауша, но спать с ним сейчас, — она выделила последнее слово осуждающей интонацией, — не лучшая затея. Сольд, идем, у нас много дел. Давай — давай, я распорядилась о позднем завтраке, повара Трауша готовят восхитительные крендельки.
Я покорно встала, не совсем ещё соображая, что происходит, и поплелась на запах сдобы. Уже в коридоре одумалась и застыла, подбоченившись.
— Мари, не изображай мою подружку, прошу. Что ты выяснила?
— Давай за завтраком? — взмолилась она. — Я дико голодна.
Мне оставалось только согласиться, тем более у самой живот выводил голодные рулады. В столовой уже восседал Дарго, закинувший ноги прямо на накрахмаленную скатерть — ну, разумеется! — и с аппетитом поедал тосты с джемом.
— Здрасьте! — Он помахал нам ложкой. — Ну, как твой муж?
— Жених, — зачем-то поправила Мари, укладывая на колени тканевую салфетку.
Интересно, как она относится к Траушу? Что испытывает? Любит ли она того, с кем провела множество часов, с кем сражалась в пылу битвы, кого защищала ценой здоровья? А если любила, то как сильно? И способна ли она вырвать с корнем эту любовь во имя общей цели?
— Не знаю, — без утайки призналась я, пододвигая к себе миску с густой овсянкой,
— он жив, и пока это самое важное. Мари, рассказывай, что тебе удалось выведать.
— За вчерашний вечер я пообщалась с лучшими из лучших в лекарском деле, жречестве и даже некромантии. — Рыжеволосая отпила глоток кофе. — Всем известно о ранении Трауша, но никто не догадывается, чем его исцелить. Кто бы ни изготовил этот яд, он бесов гений. Буду искать дальше.
— Спасибо. — Я ковырялась в каше, аппетит куда-то пропал. Слабая надежда на то, что отгадка найдется быстро, растаяла как снег жаркой весной. — Что-нибудь ещё?
— Две новости. Первая: хранители объявили о твоем наместничестве.
— Поздравляю! Надо бы это дело отпраздновать, — перебил Дарго. — Санэ, неси-ка…
— Замолкни, наемник, — рыкнула на него Мари. — Не всё так гладко, из чего и вырисовывается новость вторая: настала пора заявить о себе.
Я насилу затолкала в себя кусок свежеиспеченной булки, подавила рвотный позыв.
— Как?
— В нижней части Ре — ре, так называемом районе бедняков, вспыхнули восстания. Выкрики «Долой человеческую тварь» были самым пристойным из того, что мне пересказали осведомители. И это далеко не всё. Озлобленные тени прошлись по домам и… — она замолчала так театрально, что я, не выдержав, простонала:
— Ну же!
— …выволокли всех людей наружу, после чего уничтожили, — закончила она холодным тоном. — Одних сожгли заживо, других повесили, с третьих спустили кожу.
Дарго грязно выругался.
— И никто не вмешался?! — Я вскочила в самых дурных чувствах. — Куда смотрела стража?
Мари взялась намазывать масло на тост, рассматривая нож так, будто он представлял небывалую ценность. Кажется, её саму расправа над чужеземцами не радовала.
— Поверь, вмешивались, но когда лютуют все до единого, стражники бессильны. Самые отважные приняли участь людей, кто поумнее — благоразумно убрались подальше, и их, знаешь ли, никто не осудил.
— И что делать?..
Первое важное решение, которое, возможно, положит начало (или конец) всему. А я, признаться, трусила как десятилетняя девчонка, впервые попавшая в академию.
— Как что? — Дарго ударил кулаком по столу; молочник, стоящий на краю, упал на пол и разбился на десяток осколков. — Их нужно наказать. Ты — их леди, и они не имеют права убивать подданных твоей расы. Научи их уважению, Сольд! Сотвори с ними всё то, что они сделали с иноземцами. Пусть остальным это будет уроком.
— Либо же, — меланхолично заметила Мари, отодвигаясь от расплывающегося белоснежного пятна, — задобри их либо купи. Ведь эти бедняки, пьянчуги, воришки и убийцы — основа твоего правления. Если ты получишь их одобрение, то всему Пограничью ничего не останется, как смириться.
Мои туманы заплелись на теле кольчугой. Их решение было предельно понятно — бой. Я и сама в глубине души поддерживала Дарго: любое восстание должно быть подавлено. Но Мари говорила правильные вещи. На моей памяти многие правители начинали с кровопролития, и обычно они не задерживались на троне — недовольные попросту устраивали заговоры и расправлялись с ними.
— А чего хотят они сами? — спросила я не своим голосом. — Какие их требования?
— Свержение тебя, — удивленно напомнила Мари.
— А кроме?
Она развела руками, мол, так глубоко не копалась.
— Я должна выслушать требования мятежников. Безусловно, зачинщики будут наказаны, а с остальными попробуем договориться. — Дарго буркнул что-то про «тупейшее решение», но я не передумала. — Мне нужна стража и вы. Готовы пойти за мной?
— Дай мне час на сборы, — Мари не мешкала и секунды, — я с тобой.
— Угу.
Дарго, обтерев губы салфеткой и бросив ту в тарелку, ушел первым, а Мари специально задержалась. Взяв меня под локоток цепкими пальчиками, шепнула:
— Я накопала кое — какую информацию про твоего белобрысого телохранителя. Будет любопытно — расскажу.
— Мне не любопытно, — без раздумий ответила я. — Он со мной.
— У кого знания, тот вооружен. — Рыжеволосая смерила меня надменным взглядом. — Впрочем, дело твое. До встречи у ворот нижнего города.
Перед выходом я заглянула к Траушу и, сев у его ног, долго изучала мертвенно- бледное лицо. Вдруг не захотелось ни с чем бороться и никому ничего доказывать. Я нужна ему, а не мятежникам, с которыми вполне разберутся стража и жрецы.
Попыталась пустить свои туманы в тело лорда, ощупать ими рану, высосать яд из крови, но не смогла. Туманы отлетали, таяли, растворялись под действием темных сил. Было бы обычное ранение — я бы справилась; но в дело вмешалась магия, которую я не сумела побороть.
Бессилие раздирало на части.
— Пошли, — вдруг услышала за спиной.
Дарго заправлял за пояс наточенные кинжалы.
— Разумно ли оставлять Трауша одного?
И до крови закусила губу. Мне нельзя уходить, мой лорд ранен, я должна находиться с ним.
— Ну а чем ты ему поможешь? Сядешь у кроватки и будешь сопли пускать? На кого же ты меня оставил, и всё такое? Сольд, поднимайся. Если хочешь надрать задницу Шуру, ты должна действовать, а иначе младший братец отберет у тебя и муженька, и Пограничье.
