Игорь Шелег - Нужно просто остаться в живых
А далее следовало то, что и было настоящей тренировкой. Когда-то мне говорили, что это называется работа в 'пограничной ситуации'. Это когда возникает опасность для здоровья или другая стрессовая ситуация, происходит резкий скачок умений, за счет того, что попавший в эту обстановку выкладывается полностью. Так было и сейчас, хотя ничего не предвещало беды.
Когда мы разобрали такие же ломы, как и в прошлый раз, только с рукоятками, то начали отрабатывать стойку и простые удары - колющий, рубящий. Сэр Генри рассказывал все в мельчайших подробностях, от начала движения и до конца.
- Запомните, ваша сила в передвижении. Еще ни один стоящий на месте боец не победил, вы должны двигаться, разить врага с разных направлений, сначала вы сбоку, а потом через миг уже за спиной, - когда у меня уже начало получаться, у Лекса практически сразу все получалось, произошла кульминация. - Никогда враг не предупредит о начале атаки, поэтому нужно быть готовым постоянно. Не напряженным, расслабленным взглядом следите за обстановкой, не стоит смотреть по отдельности в глаза, на ноги, на оружие, смотрите на все в целом. Защищайся!
Мгновение и он оказался передо мной. Короткий удар по кисти и мое оружие выпало, удар под колено и я упал, и завершающий удар в голову. Мир погрузился в темноту.
По склоненному сосредоточенному лицу Ивна и озабоченному взгляду Лекса я понял, что пролежал в отключке недолго. Удар по кисти был настолько сильным, что получился открытый перелом. Ивн занимался коленом, боль медленно уходила. Подняв наполненные слезами глаза, я только и мог спросить:
- За что?
- Не за что, а почему! Я тебе что говорил? Смотри полностью на меня, а ты мало того что растерялся, так еще и на дубину эту смотрел. Двигался я с твоей скоростью, но ты даже с места не сдвинулся. Получил по руке и потерял оружие, либо убегай, либо разорви глотку своему врагу зубами. Ты вообще ничего не сделал, - объяснял он все это спокойным голосом, от чего мне становилось не по себе.
- Но можно было предупредить, я бы подготовился!
- В этом то и смысл, ты должен быть готов всегда.
- Да нет в этом смысла! Я бы даже ответил.
- Ты слишком много говоришь. Нужно быть сдержанней. Да и больно тебе будет. Не люблю криков боли. Ивн, - позвал он своего племянника и пошевелил пальцами возле горла. Я сначала и не понял, что он показал, если бы провел черту, то догадаться несложно, это значит перерезать горло. Но этот странный жест я понял, когда в горле потеплело, а что происходит я спросить не смог. Мне отключили голосовой аппарат, что еще раз подтверждает, что медицина может еще и вред наносить, если умеючи.
- Извини, так надо, - прошептал мне Ивн. - Я закончил, дядя, - и вправду он закончил, рука была как новая, только тонкие полоски шрамов остались.
- Вставай. Это твой не первый и не последний раз, когда тебя лечат. Без этого не будет прогресса столь сильного как нужно. Вставай, бери меч и дерись...
До самого вечера была эта интересная игра по формированию у меня правильных рефлексов, было много травм, но ничего, благо целитель был. И я даже заметил прогресс в занятии. И именно это вселяло в меня желание продолжать, несмотря на боль и усталость, но я старался этого не показывать. Единственный перерыв был на обед, где я наелся до отвала и был положен спать на два часа.
Я, конечно, не выспался, но немного отдохнул. Дни, похожие один на другой, прошли незаметно, сэр Генри иногда отлучался, и на его смену приходили двое поджарых бородатых мужиков. Тоже неплохих бойцов из охраны дома. Но уже две из пяти схваток я к концу недели у них выигрывал. Лекс тоже становился со мной в пару, но он больше объяснял и показывал. Давал секунду передышки и помогал не сломаться под нагрузками. Я видел, как он старается мне помочь и где-то отдохнуть, сфилонить, но не давал ему этого сделать.
Видя огромный прогресс, я просто не желал останавливаться. Если подумать - это просто уникальная система подготовки. Сначала силовая часть, потом работа на технику, с помощью боли меня заставляли работать до конца, выдыхаясь, отдавая все силы и постоянно их восстанавливая.
Помню, когда-то давно читал то ли в журнале, то ли в книге о том, как готовили агентов спецслужб. Они должны были смотреть на картинку и говорить, что видят, сложность в том, что картинка очень быстро исчезала. Конечно, вроде ничего сложного, но перед этим их сажали в кресло и надежно фиксировали, а потом одевали на голову шлем, который бил курсанта током, если тот неправильно отвечал на вопросы. Не знаю, правда это или нет, а может даже выдумка самих спецслужб, чтобы посмеяться над нами, обывателями. Но сейчас я чувствовал себя тем самым курсантом, которого бьют током, добиваясь правильной реакции.
Очень обидно было, до слез, хотя я пытался это контролировать, но слезы позорно стекали по щекам. Часто, почти всегда, хотелось крикнуть: - Стойте! Остановитесь! - но ничего не изменилось бы, и я перестал это делать. Огромное моральное напряжение давало о себе знать. Сначала боль, которая уничтожает, потом тело, полное энергии и сил. Отсутствие возможности говорить и излагать свои мысли очень серьезно на меня повлияла и даже изменила характер, по крайней мере, я так думаю, попросту балаболить я уже не буду.
Единственное яркое событие, по моему мнению, за прошедшее время - это переход из пехотинца в конника. Во время очередного спарринга с Лексом появился сэр Генри. Еще секунду назад его не было и вот раз - он тут.
- Так, стоять! Мечи все на место, больше мы сюда не вернемся.
Мне даже показалось, что я ослышался. Сказать, что я был рад, это ничего не сказать, я пытался считать, сколько времени прошло, но потом сбился, а потом и вовсе забил, подумать у меня было над чем.
Недалеко от входа нас ждали кони, высокие, жилистые, мышцы переливались под кожей, как ртуть. Я не разбираюсь в конях, даже никогда не читал ничего про них, только видел по телевизору, но кони, несомненно, боевые, по крайней мере, один, тот, который черный, точно. Взгляд у него был совсем недобрый, казалось, он сейчас бросится на кого-нибудь и убьет, и первым это будет тот, кто на него сядет. Да ну его.
Второй мне понравился больше - весь огненно-рыжий и только на морде белый ромб шерсти выделялся. Этот был как-то менее агрессивен, стоял, не дергался, наклонил голову и смотрел настороженно, внимательно.
- Кому, какой? Подходите, выбирайте, - я сразу пошел к рыжему, черный, видя как я прохожу мимо, пытался меня мордой толкнуть, но повезло, под уздцы его держали крепко. Рыжий же, когда я подошел, уши прижал и начал дрожать. Так осторожно, медленно, подходя сначала аккуратно, а потом быстрее, стал его гладить по шее. Не знаю, почему и как, но я почувствовал, что напряжение уходит, и конь расслабляется. Как назвать я не думал, в голове сразу пронеслась мысль о том, что хочется назвать как-то по родному, по-нашему.
