Наталья Ручей - К черту! Но если ты сделала все эти глупости…
— Не понимаю.
— Кхе-кхе, — усмехнулся дракон и благоразумно спланировал подальше от резиденции Дона.
Адэр сошел с дракона, помог сойти девушке. Лепестки ромашек в сравнении с ними казались гигантами, оставалось догадываться, насколько поразительно маленькой окажется та часть его тела, которая откроет для девушки не только врата города, но и блаженства.
Выбора нет. Поразить размерами не удастся, но глупо преуменьшать навыки. Почти двести лет опыта — плюс минус шестнадцать, вполне достаточно, чтобы удовлетворить девственницу. Он скинул иллюзию.
— Ты можешь мне объяснить, что происходит? — Вилла невольно попятилась от его взгляда.
— Это город желаний, котеночек.
— Забытых.
— Да. — Шаг к ней, и ее шаг назад. — Но ты ведь его не забыла.
— Не забыла что?
— Желание. — Шаг к ней, и ее два от него. — Ты помнишь свое заветное желание, котеночек?
От его мурлыкания Вилла забыла дышать, а от взгляда чувствовала себя так, будто находится не в сумеречной прохладе города, а в центре пустыни. Ее желание? Заветное?
— Увидеть папу?
Он рассмеялся, не весело, скорее вымученно, и телепортировался перед ней, заключив в объятия. Если он прикоснется, она обречена!
Но…
Нет!
Она покачала головой и кажется, произнесла ответ вслух, но руки черта не отпускали.
— Я не обижу тебя, — прошептали его губы, приближаясь к ее губам. — Позволь мне…
Нет!
Увернулась, бросилась прочь, упала, выгнулась дугой от потока, пронзившего спину, змеей скользнувшего по позвоночнику. Отбросила руки, которые пытались поднять, закрыла уши от слов, которые хотели утешить.
— Я четко сказала тебе нет! — Поднялась, расправила плечи. — Нет — это нет, чтобы там тебе не говорило твое эго!
— Город не выпустит тебя, не исполнив желания. Ты хотела лишиться девственности, и тебе придется это сделать.
— Ты думаешь, у меня нет выбора? — Она рассмеялась, чувствуя, как струятся сквозь кожу холодные потоки. — Ты думаешь, я выбираю тебя?!
— А кого? — изумился наблюдательный Невилл, осмотревшись по сторонам и не облюбовав другой годной кандидатуры, потом вытянул одно крыло, рассматривая, второе; и плюхнулся на зад. — Я?!
Вилла расхохоталась, и чем больше росло удивление в лицах попутчиков, тем громче и отрывистей звучал смех.
— Мужчина, которого выберу я, об этом узнает.
— Фух, — дракон прижал лапы к вискам. — Не я.
— Мы больше не можем ждать, — Адэр снова перешел в наступление и сделал попытку обнять Виллу, но сильный поток отбросил его в сторону.
— Нет — это нет, — повторила по слогам, как слабоумному и пошла прочь.
Туда, куда тянули потоки, поглаживающие ее. Туда, куда тихо звал незнакомый и едва различимый голос. Туда, где сила, выплеснувшаяся на волю, обернулась теплым коконом и сказала насмешливо:
— Ты оставила Дона. Ты отказала черту. Ты обоих поставила на место. Мне понравилось. Я смеялся.
Голова закружилась, в глаза ударила пламенная разноцветная вспышка, казалось, еще секунда и останешься без зрения и ресниц. Вилла зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела высокого лысого мужчину, который ей улыбался. И еще поняла, что ее формы вернулись, она больше не муравей, которым всяк норовит командовать.
— Кто ты?
— Представиться согласно титула или родства?
Не веря, покачала головой и так же, не веря, спросила:
— Папа?
Мужчина кивнул и раскрыл объятия.
Он слишком молод.
У него нет волос и короны.
Она обижена на него.
Она ему не нужна.
И он ей тоже не нужен.
Она доверчиво прильнула к нему и, посмотрев в смутно знакомые серые глаза, с опаской сказала:
— Твои волосы… их нет.
— Давно и только на голове.
Он говорил совсем, совсем не так, как говорят с детьми папы, но Виллу волновало другое:
— Это наследственное?
Взрыв хохота, от которого задрожали стекла в пустующих домах, и утешительное:
— Нет, вовсе нет, если только ты не попросишь у меня бритву.
Она улыбнулась и с беспокойством подумала: только бы не проснуться!
— Не переживай больше, — успокоил тихий и теперь родной голос, — я заберу тебя в город без сна.
***
Несколько недель бушевал в Городе Забытых Желаний смерч. Несколько недель бестелесные боялись высунуться из убежищ, чтобы не лишиться своего жалкого существования. Несколько недель Чупарислиодиусс выдраивал комнаты от пыли, грязи и копоти, чихая, чертыхаясь и прислушиваясь к давящей тишине в доме. Несколько недель от криков ромашек и звона бьющихся стекол Летха пряталась в постели Марбаса. Несколько недель, не гаснув, в разбитые стекла смотрели уставшие фонари.
В одни из сумерек свет фонарей погас, все стихло.
— Он смирился? — спросила Летха, прижимаясь к обнаженному любовнику.
— Он вернулся.
И будет прежним, расчетливым, ожесточенным, бездушным, но Марбас не сказал этого вслух. Летха, приняв его любимую позу, просила остаться, но он оделся, вышел в прохладу вечернего города.
Он — демон, и не в его привычках высокие чувства, но оставаться надо с той и удерживаться рядом ту, для которой ты — один. А не один из многих.
Люби его кто-то так же сильно, как Вилла, он бы остался. Люби он кого-то так же, как Дон, он бы не отпустил. А эти двое любили друг друга и поцелуи с чертом не значили ничего. Забытье, ошибка, порыв — возможно, и первое, и второе, и третье, но чувств между ними не было. Она не выбрала черта, Марбас слышал, она ему отказала. Но там, где она сейчас, до нее не добраться.
Город без сна. Императорский город, в котором демонам оказывали далеко не радушный прием, если они пытались войти без позволения императора.
Мог ли он разрешить дочери вернуться сюда?
Когда-нибудь, под охраной императорских воинов-легал, и только после ликвидации монстра, который и мертвый ему мешал. Марбас, Аббадон и даже Самаэль, которому безразлично все и вся, настаивали, чтобы Дон сказал девушке всю правду, но он заставил молчать и молчал сам.
Но разве не он говорил, что выбирая, нужно знать из чего выбираешь? Сказочка для Виллы, и не ясно будет ли хэппи-энд. О, да, он поставил блок, чтобы никто из демонов не подслушал их разговор, но когда оборачиваешься другой тварью, ты не демон, и ограничения на тебя не действуют.
Ничего зазорного Марбас не видел в том, чтобы быть в курсе, и легко сменил собственный облик на паучка — в том здании их развелось достаточно, чтобы выглядеть правдоподобно. Был небольшой риск оказаться раздавленным, но обошлось. Он бы не пережил сеанс у лекаря Чупарислиодиусса, даже сейчас дрожь от одной только мысли попасть в его жадные лапки.
