Ирина Успенская - Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут
— Ты что здесь делаешь, женщина? — пробасил Шеол, обращаясь к Амадее.
— А я жена посла, — улыбнулась графиня и протянула Дри руку для поцелуя.
Элизабет прикусила губу и сжала кулаки. Вот гадина! И здесь вперед влезла! Но не отталкивать же ее! Хотя так и хочется схватить сзади за волосы и оттянуть от улыбающихся мужчин!
И тут к ним подбежали наложницы. Они обступили ханов, оттеснив в сторону и Амадею, и растерявшуюся Элизабет. Зомбички, смеясь, сбросили с плеч накидки и застыли перед Шеолом в живописных позах.
— Как велел наш повелитель, — пропела одна из наложниц. — Гарем встречает своего владыку только в драгоценностях.
— Ух ты! — присвистнул Шеол, с жадностью оглядывая обнаженных девушек. — Я в предвкушении, красотки.
Элизабет улыбнулась, хотя ей хотелось рыдать. Она так готовилась, а они… они… Не они, а он! Дри спокойно о чем-то беседует с этой выскочкой Амадеей и не пялится на этих развратниц! А Шеол! Гад! Как он может так поступить с нею! Даже не смотрит! Да и шаман тоже хорош! Он взял эту белобрысую мымру за руку!
— Тихо, не нарушай ритуал, — легла ей на плечо тяжелая ладонь. Тетя Сагха подмигнула и улыбнулась. — Орочьи игры. Никогда не показывай, кто тебе по-настоящему дорог. И у скал есть глаза и уши. Мальчики не хотят тобой рисковать. — Элизабет недоверчиво подняла на свекровь глаза. — Шоб я только сельдереем питалась, коль это не так! Особенно теперь, когда погибла Зухра.
— Мне жаль, хотя я ее не знала.
— Шеол ее когда-то любил, — вздохнула орчанка. — Но она предпочла умереть. Красиво. Ее право.
— И что теперь? Шеол страдает? — шепотом спросила Элиза, с жалостью глядя на возвышающегося над всеми орка.
Он повернулся, почувствовав, что она смотрит, окинул Элизу оценивающим взглядом, от которого она зарделась, и не спеша направился в их сторону. Однако дойти не успел, на пути опять возникла Амадея и, взяв орка за ладонь, начала о чем-то с чувством говорить. Шеол слушал ее внимательно, вот он поднял руку, прерывая графиню, но что было дальше, Элизабет уже не увидела.
— Здравствуй, любимая. Скажи мне, Цветочек, у тебя под платьем ничего не надето? — Шепот Дри смешался с горячим дыханием, защекотал шею и вызвал легкую дрожь. Его руки оглаживали плечи, талию, бедра, пробуждая смутное волнение. — Нежная, невинная, желанная, — шептал орк, едва касаясь шеи губами, и от этих легких прикосновений по телу пробегали волны жара. — Мне хочется унести тебя в прекрасное место, скрытое от нескромных взглядов, где не будет никого, кроме нас с тобой. Мы будем танцевать под пение птиц, а потом я покрою твое тело поцелуями. Нежными, как крылья бабочек, страстными, как танец воина, жгучими, как кенерский перец, чувственными, как обнаженная кожа. Скажи, и я унесу тебя от всех. Я так скучал, Элиза, — едва слышно выдохнул он ее имя и прижался сильнее.
От слов Дри кружилась голова, не хватало воздуха, к щекам прилил румянец. Элизабет облизала ставшие вдруг сухими губы.
— Да, — шепнула она…
…и в тот же миг они очутились в лесу среди величественных деревьев с серебристыми листьями, которые нежно звенели от легкого ветерка. Большая солнечная поляна, заросшая мягкой травой и благоухающими цветами, встретила их пением птиц и тихой мелодией свирели, но, сколько Элизабет ни оглядывалась, она так и не увидела музыканта. Дри, обхватив жену за талию, закружился по поляне. Его глаза сливались цветом с листвой, и Элизабет отражалась в них. Погружалась. Неумолимо. Головокружительно. Они оказались так близко друг к другу, что она уже не видела ни поляны, ни деревьев, ни неба над головой. Только качающуюся на дне его зеленых глаз нежность. Дрожащее предчувствие волновало разум и тело, сделало танец чувственным, невыносимо сладостным. Элиза словно обрела крылья, ей казалось, что она и Дри оторвались от земли и кружатся в воздухе. По телу разливалось ожидание чего-то необычного, а в голове тихо звучала музыка.
— Что это: магия волшебного места или твое колдовство? — шепнула она.
Муж загадочно улыбнулся и медленно провел ладонью у нее за спиной. Платье зелеными мягкими струями стекло к ногам. Дри осторожно опустил ее на шелковое цветное покрывало. Элизабет была уверена, что мгновение назад его здесь не было. Лукавая улыбка тронула глаза орка, его черты неуловимо смягчились, но прежде чем опустить ресницы, Элиза заметила, как в темных глубинах зрачков мелькнуло удовлетворение.
Он медленно и чувственно провел ладонью по ее лодыжкам, огладил колено, заскользил вверх. Элиза напряглась, как струна, под его руками. Это совсем не было похоже на властные грубоватые ласки Шеола. Дри обращался с Элизабет, как с величайшей драгоценностью. Она ощущала себя хрупкой невесомой статуэткой в его руках. И это было так правильно, так естественно, что Элиза испытала незнакомое доселе желание — отдать себя. Она хотела этого орка, хотела его любви, хотела видеть обожание в его глазах и сама хотела любить.
— Ты прекрасна, словно белый цветок, плывущий сквозь сиреневые сумерки.
Дри взял ее руку, круговыми движениями погладил девичью ладонь.
— У тебя такие выразительные глаза, я тону в них.
Рука орка скользнула вверх на плечо, длинные чувственные пальцы, поигрывая, пробежали по шее, едва касаясь, погладили бархатистую кожу щеки, дотронулись до губ. Элизабет закрыла глаза. Дри склонился и начал покрывать поцелуями лицо, шею, грудь. Теплое дыхание, скользившее по коже, поднимало жаркие волны возбуждения.
Он огладил ладонями изгибы ее тела, плечи, стройную талию, округлые бедра. Требовательно сжал ягодицы, наклонился ниже. Элизабет положила руки ему на плечи. У нее перехватило дыхание, когда язык мужа ненасытно и требовательно проник в ее рот. Она отвечала на поцелуи, запрокинув голову и закрыв глаза. Ее пальцы перебирали его волосы, а из горла непроизвольно вырвался тихий стон.
Они целовались с упоением, жадно, страстно. Элизабет казалось, что она чувствует душу шамана, и разорвать поцелуй означало потерять что-то очень важное.
Наконец Дри оторвался от желанных губ, чтобы тщательно исследовать каждый миллиметр ее тела. Неспешно, смакуя, дразня. Он прикусывал темно-розовые соски, ласкал пальцами и языком, оставляя влажные дорожки, а затем дул на них, заставляя Элизабет вздрагивать.
— Как ты красива, — тихо сказал шаман и поцеловал Элизабет в пупок.
По мышцам живота прокатилась волна сладострастия. Дри спустился ниже и, найдя губами сокровенный источник удовольствия, принялся его ласкать. Элизабет застонала. Ее уносило вдаль к наивысшей точке наслаждения, туда, где не было места мыслям. Тело выгнулось, ноги задрожали, она зарылась пальцами в волосы мужа и подумала, что, если Дри не соединится с нею прямо сейчас, она потеряет сознание или сойдет с ума от нахлынувшего вожделения.
