Наука Плоского мира. Книга 4. День Страшного Суда - Пратчетт Терри Дэвид Джон
Разве не можем мы вообразить самолёт, в десять раз больше существующих, и прикинуть, что нужно сделать, чтобы он летал? Или велосипед с такой рамой, чтобы можно было ехать лёжа на спине и при этом видеть, куда едешь? А может быть, будет лучше, если велосипедист ляжет на живот? Кстати, оба варианта были опробованы, что служит отличным примером того, как плоды нашего воображения играют на поле смежных возможностей.
Разум способен воспользоваться для улучшения технологии и другой уловкой, а именно копированием: взять технологическую хитрость, применённую в одном изобретении, и распространить её на другие. Подобный фокус органической эволюции совершенно недоступен. Если не считать редких случаев горизонтального межвидового переноса генов, каждый род вынужден сам изобретать собственные уловки. Недавним примером подобного является распространение цифровых переключателей в самых различных механизмах: от тостеров и детских игрушек до автомобилей. Более ранний пример – замена металлов пластмассами в детских, кухнях и лабораториях. Ещё раньше прозрачные пластмассы, в основном акриловые, в некоторых случаях заменили собой стекло. Благодаря растущему применению технологии полупроводников мы получили солнечные панели, микроскопические холодильные или нагревательные элементы, а также целое семейство новых эффективных источников света – светодиодных ламп с белым светом. Теперь панели с разноцветными светодиодами можно настроить так, чтобы получить различные параметры освещения. Яркий белый свет не даёт уснуть, но ничто не мешает нам заменить его более тёплым. В лабораториях уже созданы гибкие телевизионные и компьютерные дисплеи, которые можно сворачивать в рулон словно бумагу, и совсем скоро начнётся их промышленное производство. Целую книгу закодировали в ДНК, а человеческое лицо было отпечатано на волоске.
В биологической эволюции бытовало мнение, что экологические ниши, вроде хищнического поведения, были доступны изначально и только «ждали», когда кто-нибудь их займёт. Словно в некоем вселенском сценарии уже было записано всё, что только может сделать живое существо. Сейчас же считается, что организмы создают ниши по мере своей эволюции. Сами посудите, как занять нишу блох, живущих на собаке, если отсутствуют собаки?
Даже принимая во внимание возможность копирования, в области технологии аналогичные вопросы конкуренции и создания ниш имеют столь же большое значение, как и в мире природы. И точно так же они стимулируют эволюцию на нововведения. Хорошим примером является захват в 70-х годах XX века рынка видеокассет форматом VHS, несмотря на то, что конкурирующий формат «Бетамакс» по некоторым характеристикам его превосходил. Как часто случается в природных экосистемах, менее приспособленный (иногда вообще чужак) использует экосистему более эффективно, провоцируя гибель устоявшихся местных видов. Серая американская белка переносит болезнь, уничтожающую рыжих европейских белок, точно так же как испанцы, вторгшись в Южную Америку, разрушили империи инков и майя. Рыжие белки были лучше приспособлены к среде, однако с появлением серых захватчиц среда изменилась. Теперь в неё вошли серые белки и их болезни. Изменение стало внезапным, подобно биологическому оружию, а не спокойным естественным отбором в медленно меняющейся среде.
В мире техники существуют и другие процессы, напоминающие те, которые проходят в биологических экосистемах. Многие из них имеют рекурсивный характер, поскольку влияют на собственное развитие: супермаркеты создают свою экосистему покупателей, точь-в-точь как собаки, создающие нишу для блох. Это несколько усложняет вопрос о замысле в технологии, так как по-настоящему новых идей мало, зато полным-полно экзаптаций, копирования и адаптационных векторов в развитии. Лишь малое число новых уловок можно по праву считать человеческим замыслом в неэволюционном смысле.
Существует определённый вектор развития технологий: автомобили начались с повозок, к которым добавили двигатель (парового или внутреннего сгорания); радио – с детекторного приёмника и наушников; велосипед, начавшись с «пенни-фартинга» [54], прошёл через систему «стойка на задних лапках» [55], до сих пор широко распространённой в Индии и Китае, пока наконец не развился в горные и «лежачие» модели, являющиеся позднейшей адаптивной радиацией.
Это тропинки, проложенные в нашей культурной истории, которые по мере своей эволюции создают собственную среду. Автомобили создали обширные и очень важные районы наших городов, где их собственно создают, где живут рабочие и где строят свои заводы со складами поставщики комплектующих. Когда мы дарим первый велосипед маленькому Джонни на его семилетие, мы открываем перед ним новый мир: мир сбитых коленок, шестерёнок, проколотых шин и зависти к навороченному велику Фреда… Когда в 1960-х в западную культуру ворвались транзисторные приёмники, они навсегда изменили отношения подростков друг к другу и к поп-звёздам, хотя это не идёт ни в какое сравнение с тем, как за последние несколько лет всю нашу жизнь изменили мобильные телефоны. Во время рекламного тура Александра Белла мэр одного из городов был столь впечатлён его телефоном, что сказал: «Какое великолепное изобретение! Такая штука должна быть в каждом городе».
Предметы, созданные людьми, эволюционируют, их функциональность улучшается и расширяется, а сами они удешевляется. Но ещё они изменяют общество вокруг себя, так что следующее их поколение появляется уже на «унавоженной» почве. «Форд» модели Т был бы недоступен без заправочных станций, построенных для обслуживания его куда более дорогих предшественников. В свою очередь, этот «Форд», прозванный «Жестянка Лиззи», и другие подобные бюджетные автомобили, с их уютными, скрытыми от посторонних глаз задними сиденьями, изменили сексуальную жизнь молодёжи, внезапно получившей к ним доступ. Такие вещи, как «Форд», транзисторные приёмники, центральное отопление, метро и мобильные телефоны, меняя окружающую среду, изменили и общественную мораль, а та, в свою очередь, сдерживает или направляет развитие технологий.
Однако большинство изобретений ждёт менее радужная судьба. Как и почти все виды живых организмов, они процветают какое-то весьма короткое время, а затем уходят в небытие. Лишь немногие выжившие находят свой вектор, ведущий в будущее. Иногда они перемещаются в целиком и полностью новое фазовое пространство возможностей, где совершенно меняют оказавшееся негодным первоначальное конструктивное решение и обретают новую, улучшенную конструкцию. Подобно каменному топору, чьи рукоятка и лезвие менялись множество раз и которые теперь мы находим в современном мире с новыми материалами и новыми функциями.
В «Науке Плоского мира III» мы говорили, что жёсткие энергетические ограничения на доставку грузов и людей на орбиту Земли можно, в принципе, обойти, если изменить окружающее пространство. Когда вы используете ракету, количество энергии, необходимой для доставки стокилограммового человека на стационарную орбиту, можно рассчитать с помощью законов ньютоновской механики. Оно определяется разницей потенциальных энергий, возникающей в гравитационном колодце планеты. Вы никак не можете этого изменить, так что на первый взгляд ограничение кажется непреодолимым.
В середине 70-х годов прошлого века родилась абсолютно новая идея: космические болас. По существу, это гигантское «колесо обозрения», установленное на геостационарной орбите. Путешественник заходит в кабину, которая проходит сквозь верхние слои атмосферы, и покидает её, когда она приближается к точке наибольшего удаления от Земли. Подобные устройства могут вывести его на геостационарную орбиту всего за несколько недель.
Третья ступень технологической лестницы, ещё не воплощённая на практике, но широко обсуждавшаяся инженерами, – это космический лифт. Писатель-фантаст и футуролог Артур Кларк был одним из первых, кому пришла в голову эта идея: берёшь «канат», поднимаешь один его конец на геостационарную орбиту, а другой опускаешь на посадочную полосу в районе экватора. В результате устанавливается материальная связь между геостационарной орбитой и поверхностью планеты. Как только это будет сделано, система кают, шкивов и противовесов, аналогичная используемой лифтам небоскрёбов, сможет распрекрасно поднимать людей на орбиту. Противовесы или пассажир, опускающийся вниз, сократят стоимость до стоимости энергии, необходимой для преодоления силы трения.
