Птицы - Торин Владимир
– Не стоит раньше времени открывать бутылку «Фантига», – перебила девочка. – Так говорит мистер Фо. Это значит, что…
– Пока тайна не раскрыта, мы не должны радоваться?
– И надеяться на что-то. У нас есть план. – Арабелла достала из кармана маленький круглый сверток, из которого пахло рыбой. – Я все приготовила. Да и приманка уже лежит на своем месте. Так что ничего не откладывается и не отменяется. Уже почти все готово. А то, что ты выяснил… Как по мне, это очень неплохо для одного утра, не находишь?
– Да, – нехотя согласился Финч. – Очень неплохо, но зачем…
– Но ты такой дурак! – воскликнула Арабелла. – Только такой дурак, как ты, мог догадаться пойти в одиночку к человеку, который, скорее всего, подрался с твоим дедушкой перед тем, как он исчез! Это же было очень опасно! А что, если бы именно он был тем, кто похитил мистера Фергина?!
– Я ему сказал, что ты меня ждешь и что, если я не вернусь, ты позовешь констебля, так что он не может меня убить и спрятать мой труп под кровать.
– Ну… ну… – Арабелла с ходу не нашла, что на подобное ответить. – Это уже не так глупо. Но ты все равно очень наивный. Все как написала Фанни.
– Ничего я не наивный, – надулся Финч.
– Хорошо. Расскажешь о том, какой ты умный и дальновидный, по дороге к мистеру Хэмму. Одевайся!
И Финч, не в силах спорить со своим строгим воспитателем и угнетателем в веснушчатом лице одной рыжей курносой зазнайки, стал натягивать башмаки.
Когда они вышли из квартиры и двинулись вниз по лестнице, Финч уже чувствовал себя не так гадко и безысходно. «Она права, – думал он. – Мы не остановимся, пока не найдем дедушку. И пусть Человек в черном, таинственный мистер Гелленкопф и сам дедушка попробуют нам помешать!»
Они спустились на четвертый этаж. Арабелла приставила палец к губам и призвала Финча соблюдать тишину, словно до того он болтал без умолку. Она выглянула на площадку и на что-то указала ему. Это что-то лежало у порога двери квартиры № 8. Финч узнал свою «дохлую рыбу для Мо», которой вчера едва не лишился в «Фонаре констебля».
Он кивнул, и дети, проскочив этаж, ринулись вниз и не останавливались, пока не оказались у самого окошка консьержки.
Миссис Поуп не выносила детской беготни и мельтешения – в ее понимании, сама атмосфера дома № 17 должна была быть размеренной и неторопливой.
Консьержка клевала носом над вчерашним журналом. Мистер Поуп на своем стуле у лифта храпел и посвистывал, как дырявый чайник. Развалившаяся на стойке Мо, заметив детей, подняла правое веко и впилась в них взглядом лишь одного зеленого глаза – мол, чего надо?
Арабелла развернула сверток и, положив его на стойку, осторожно придвинула пальцем к Мо.
Миссис Поуп тут же ожидаемо сморщилась, разглядывая коричневый кругляш размером с детский кулачок.
– Гадость у моего окошка?! Это возмутительно!
– Это не гадость, миссис Поуп, а очень вкусная рыбная котлетка для Мо.
Консьержка наделила девочку презрительным взглядом.
– Что-то вы зачастили подкармливать Мо. Не припомню, чтобы вы делали это раньше. И вообще, хватит приносить всякую гадость! Моя кошка – очень привередливая мисс и ест только самые лучшие, самые… Мо!
Пока миссис Поуп разглагольствовала, лысая кошка успела не только заставить котлетку испариться в стиле лучших салонных фокусников, но и съела бумагу, в которую та была упакована. Привалившись к раме окошка, она с довольным видом умывалась.
– Мо, знаешь, кто ты? – раздраженно спросила миссис Поуп. – Ты разочарование!
Кошку оскорбление не особо тронуло – она лишь развернулась спиной к хозяйке и продолжила умываться.
Арабелла спросила консьержку:
– Миссис Поуп, а для нас не было почты? Кажется, там что-то лежит.
Она ткнула рукой за спину консьержки, где на стене висел шкафчик, разделенный на ячейки; каждая ячейка была отмечена номерком, соответствующим номеру квартиры.
Миссис Поуп машинально повернулась, бросив взгляд на шкафчик, и, пока она не видела, Арабелла быстро вставила какой-то тонкий продолговатый предмет в раму окошка.
– Ничего там нет, – буркнула консьержка. – Сегодня мистер Дьюи принес письмо только для мистера Си. Наверное, очередная дама сердца написала этому неудачнику, чтобы забыл ее адрес. Хи-хи…
Арабелла кивнула, и дети, пожелав ехидной консьержке хорошего дня, направились к черному ходу. Выйдя во внутренний двор, прямо под идущий снег, и оказавшись вне зоны видимости миссис Поуп, Финч и Арабелла переглянулись и рассмеялись. Все прошло по плану…
Несмотря на раннее утро, в иллюминаторе «Дженни» горел свет, а из трубы поднимался дымок, распространяя по двору вонь чего-то сгнившего, – судя по всему, мистер Хэмм готовил себе завтрак. Завтрак из старых носков.
Дети прошли по дорожке, протаптывая в снегу дыры башмаками, и постучали в дверь дирижабля. Ответом им стало кряхтение напополам с сопением, и дверь открылась. На пороге стоял сам мистер Хэмм в неизменных летных очках и бордовом твидовом костюме. В руке у него была поварешка, а на седых лохмах сидело какое-то подобие поварского колпака.
– О, Финч! – обрадовался он. – А я уж думал, что это лысая Поуп заявилась требовать, чтобы я расчистил дорожку к дому. А это кто с тобой? – Мистер Хэмм склонился к самому лицу девочки и протер манжетой запотевшие стеклышки защитных очков.
– Это Арабелла Джей, сэр, – сообщил Финч. – Моя подруга.
– Это что, девочка? – удивился мистер Хэмм. – А я думал, какое-то непонятное существо с рыжей головой.
– Конечно, я девочка! – возмутилась Арабелла.
Мистер Хэмм рассмеялся и пропустил детей в свой дирижабль.
– Усаживайтесь! Может, угостить вас завтраком? – спросил он.
– Мы уже позавтракали, спасибо! – не сговариваясь, хором соврали дети, едва сдерживаясь, чтобы не зажать носы от стоявшей внутри вони.
Глядя на то, как старик возится у печки, Финч вдруг подумал, что это прекрасная возможность кое-что уточнить. Раз уж они здесь…
– Сэр, я хотел у вас спросить, – начал он, – о том Человеке в черном, который приходил к дедушке.
– Да, что там? – Мистер Хэмм что-то мешал в казанке, скребя по дну поварешкой.
– Вы говорили, у того старика была трость…
– Никакой то был не старик, – сказал мистер Хэмм.
– Как это? – удивился Финч.
– Ну, он уже не молод, конечно, но не старик. Дымчатые бакенбарды, почти нет седины, да и морщин не так много, как даже у меня. А трость помню, да. Черная трость с блестящей, наверное серебряной, рукоятью – такой жуткой, фигурной.
– Фигурной рукоятью? – взволнованно спросила Арабелла. – Как голова вороны?
– Вороны? Нет! Как песья голова.
Дети недоуменно переглянулись.
– Вы уверены, мистер Хэмм?
– Что же, я ворону от собаки не отличу? Конечно, уверен!
Мистер Хэмм начал что-то бубнить над своим котелком, словно заговаривал варево быть вкусным, но, судя по запаху и зеленоватому дыму, поднимающемуся от печки, явно было уже поздно влиять на процесс приготовления. Разве что вылить этот кошмар за дверь, чтобы не отравиться.
Дети тем временем тихонько обсуждали услышанное.
– Ты понимаешь, что это значит? – прошептала Арабелла.
– Что Человек в черном не один, – ответил Финч.
– Да. У обоих трости, цилиндры и пальто с вороньими воротниками…
Тут откуда-то со стороны приборной доски дирижабля раздался звон. Часы отбивали девять утра.
– Нам нужно спешить! – напомнила Финчу Арабелла. – Он появится через десять минут, мы должны там быть…
– Да-да, – прошептал Финч. – Я помню. – И, повернувшись к старому штурману, громко сказал: – Мистер Хэмм, мы пришли к вам по одному очень важному делу. Хотели у вас кое-что попросить. Может, у вас где-то завалялось…
– Бомбу не отдаю, – тут же ответил мистер Хэмм. – Она дорога моему сердцу.
– Нет, что вы. Нам нужна не бомба. У вас тут много чего со времен войны осталось, вот я и подумал, нет ли у вас… ну, таких штук, которые надевают, чтобы не задохнуться.
