Вкусно – Кусь или Попаданка с пирогами (СИ) - "Тиро Томое"

То ли удача, наконец, повернулась ко мне лицом, то ли мои работники вчера отлично отдохнули и развлеклись, но день был поистине продуктивным.

Сияющий дон Алэрико очень быстро доделал площадку и перешёл на дорожки. Он ничего не рассказывал, а я и не спрашивала. И так всё понятно было – план по возвращению невесты сработал в полной мере. Очень уж светились счастьем голубые глаза каменщика. Они сияли небесной синевой, а лёд из них исчез. Совсем.

Увидев законченную площадку, тут же послала записку дону Тито. Пригласила его к завтрашнему дню. Будем ставить печь и тандыр. Чего тянуть?

Дон Марко и дон Блас за пару часов доделали ступени на второй этаж и принялись за перила и балясины.

Ждать, пока лестница обретёт перила и покроется лаком, не хотелось. Получив от мастеров добро, я проверила удобство и прочность новой лестницы и поднялась наверх. Мой любопытный нос слишком долго этого ждал.

С опаской я ступила в коридор. Покрытый пылью пол немного поскрипывал, но в целом был крепким. Живучее же здесь покрытие. Даже гниль, сырость и вездесущие шмели-плотники не добрались.

Из полуотворённых дверей в коридор проникал тусклый свет. Две двери с одной стороны и две с другой. Воздух в коридоре не был затхлым. Пыльным, но довольно таки свежим. Видимо из-за отсутствия стёкол в паре окон, в этой части дома с вентиляцией проблем не было. Это кабинет был заперт намертво и занавешен толстенными шторами, законсервирован практически.

Я шагнула вглубь коридора, поднимая ногами весёлые пылевые вихри. Толкнула первую по счету дверь и осторожно заглянула. Не знаю, что я там боялась увидеть, но вошла только тогда, когда дверь распахнулась полностью. Осмотрелась и удивилась.

Я ожидала полнейшей разрухи, учитывая, то что было внизу и открытые окна с побитыми стёклами, но обнаружила вполне сносное состояние спальни. Да, да, именно спальни. В центре комнаты стояла приличных размеров кровать. Не двуспальная, но полуторка точно. Напротив неё, у стены, покрывался пылью крепкий шкаф для одежды, между двумя окнами притулился туалетный столик с помутневшим от времени зеркалом.

Проверила окна, чтобы убедиться. Так и есть. Это они – покалеченные глазницы дома, которые так меня напрягали с самого начала. Распахнутые настежь, с расколоченными стёклами.

Тщательно осмотрела подоконники, пол, стены. Искала признаки гниения и слой плесени, всё-таки окна были открыты долго и вездесущая сырость могла навредить. К моему великому удивлению, плесени было мало – под самым подоконником – а напольные доски практически не затронуло. Только вздулась пузырями краска под окном.

Уже смело прошлась по остальным комнатам. Все оказались спальнями разной степени сохранности. В одной из комнат требовалось больше всего работ. Она находилась как раз под тем местом, где на крыше не хватало черепицы.

Потолок отсырел и осыпался прямо на большую изящную двуспальную кровать под балдахином. Сырая штукатурка порвала балдахин, и теперь он свисал неровными клочьями. Куски затирочной массы важно, как круглый султан, почивали на вздувшемся дереве кровати.

Я походила вокруг «султанского» ложа, пощупала стойки, спинки кровати. Подумала и приняла решение. Кровать, вместе с гнилым балдахином на выброс. Потолок полностью очистить от старой штукатурки, затереть заново. Замазывать огроменую дыру нет смысла. Потом всё равно будет трескаться, сыпаться и вообще портить вид всей спальни. Потому проще сделать затирку с нуля, чем пытаться выровнять то, что есть.

Остальные комнаты нуждались в глобальной уборке и небольшой побелке-покраске.

Спальни были обставлены неплохо сохранившейся мебелью. Кровати, шкафы, туалетные столики, деревянные стулья. Но там напрочь отсутствовали матрасы, одеяла, подушки, ковры, занавеси или какие-то предметы обихода – типа щеток для волос, постельного белья и прочих нужных в жизни вещей. Зато стало понятно, откуда в холле нарисовалось столько гнилого барахла. Всё стащили со второго этажа. Только непонятно за какой надобностью. То ли уезжать собирались, то ли ремонт делать.

Я спустилась вниз, вытащила из кладовки швабры и уцелевшие вёдра-тазики. Вооружилась «Очистином» доны Эсме. И призвала свою армию – фей чистоты и борцов с хламом – дочерей дона Николо.

Сегодня мы отвоюем у забвения второй этаж. А через пару дней у нас с Алиской появятся настоящие удобные спальни.

Старая спаленка, которая нас приютила в дни разрухи и бедствия, не будет заброшена. Я превращу её в изящную чайную комнату. Добавлю немного изящества и высокого штиля в наш практически обновлённый дом.

Глава №34

Глава 34

Серый рассвет разбудил меня заливистым пением утренних пташек. Я накрылась одеялом с головой и попыталась заснуть. Какая-то особо ретивая особь, пернатого телосложения, голосила прямо в распахнутое окно. Зараза маленькая, громкоголосая.

Она звонко выводила рулады, распевая о новом дне, о тёплом солнце, о любви и жизни. Я слушала, как пташка цверкала, щёлкала, журчала… и стало совершенно невозможно сердиться. Захотелось возлюбить весь мир и эту голосистую заразу тоже.

Я выползла из-под одеяла, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить сон Алиски, но оказалось, что она тоже не спит, а внимательно слушает песню пичужки.

— Давно не спишь? – хриплым ото сна голосом спросила я.

— Ага, — прошептала девочка, — слушаю вот. Красиво поёт.

— Не знаешь кто это? – мне показалось, что поёт соловей, очень похоже птица звучала.

— Это орф, — ответила Алиска, — он несёт счастье. Его песня лечит душу. Так мама говорила.

— Значит, нам повезло, — я ласково улыбнулась, — орф нам напоёт удачный день. Ты ещё поспишь или вставать будешь?

— Вставать! – воскликнула Алиска и резво соскочила с дивана. Рыжие кудри взметнулись огнём в лучах восходящего солнца, — ты мне обещала, что с утра позволишь выбрать комнату!

— Обещала, — улыбнулась я, — и обещания всегда держу.

— Ура! У меня будет собственная комната и кровать! – завопила девочка, сунула ноги в домашние туфли и умчалась. Только скрипнула дверь и гулко разнеслись шаги по пустому холлу.

Вчера, когда с уборкой комнат было покончено, я пообещала Алиске, что она не только выберет себе комнату, но и подберёт краски для стен и пола, выберет занавески, коврики и прочие вещи. В общем создаст комнату только для себя и под себя. Поэтому её ранний подъём меня особо не удивил.

Я сама всю юность делила комнату с двумя сёстрами, ремонт делали родители и они же подбирали «интерьер». Действовали они по принципу «чистенько и ладно». Поэтому обои в нашей комнате были безликими персиковыми уродцами с невнятным рисунком. На полу лежал клетчатый линолеум – место ему в кунсткамере – отвратного коричнево-красного оттенка. При этом запрещалось вешать плакаты с кумирами детства, фонарики или как-то украшать своё жилище.

Да и с личным пространством была беда. Ни пострадать в одиночестве о первой влюблённости. Ни заняться модной аэробикой по программе длинноногой красотки-модели. Сёстры постоянно таскали мои игрушки, школьные принадлежности. А повзрослев – принялись за косметику и одежду.

Но я достойно вынесла бремя старшей сестры.

Договорилась с девчонками об обмене друг с другом косметикой. О выборе подходящей всем троим одежды – благо размеры позволяли. И мы не рассорились из-за таких мелочей, а весело проводили юность. Жаль, потом нас жизнь раскидала. Остались только редкие звонки по видеосвязи и поздравления с праздниками.

Но с тех юных пор я очень ценю личное пространство и отдельные спальни. А главное – свободу выбора. Право делать свою жизнь лучше, но так как нравится мне самой, а не потому, что тётя Мотя из десятого подъезда считает, что серый цвет стен не сочетается, по её мнению, с кожаным диваном цвета слоновой кости. «И рюшечки должны быть на занавесках! обязательно рюшечки» - голосила мамина подруга, та самая тётя Мотя – или Матильда Властелиновна в миру.