Сын природы (СИ) - Иванов Тимофей
Возвращаясь же к шкуре тигра, кожура с хищников страшно ценилась не только за счёт своей редкости на рынке, но и потому что якобы владелец броньки из неё получал часть силы зверя. Я от своей набедренной повязки никаких усиливающих свойств не чувствовал, но однако что Эсуф, что Эфрим тут были солидарны с общим мнением. Стереотип ли это или здешние маги действительно научились тянуть силушку богатырскую от зверей диковинных было не ясно, так что этот вопрос был отложен. Как и шкура змеи, потому что подобные продукты на рынок надо вываливать осторожно и по чуть-чуть. Особенно если учесть, что мы и тигриной-то привлечём немало внимания, как не шифруйся, а кожа рептилий ценится ещё выше. Но одно дело, если кому-то по великой удачи удалось завалить раненного тигра, а потом они продали полосатый коврик и кости, другое, если где-то объявились перцы, что начали ходить в Смертолесье на хищников. Тут уже начнётся нездоровый ажиотаж с прикидками, какие шестёрки и семёрки, то есть старшие дворяне, занялись этим и зачем. Незачем тревожить здешнее болото. Появится у алхимиков новые лекарства, а у бронников новый товар, кто-то может и заинтересуется, кому повезло, но концы сыщутся не скоро. Уровень любопытства будет иной.
Кости тигра кстати я тоже притащил, причём как раз к отправке общего каравана. Они тоже стоили немалых денег. И если финансы были мне без особой надобности сами по себе, то идея привязать купца выглядела неплохой. Это сейчас он мелкий делец, а начнёт возить всякие интересные штуки с Севера в центральные княжества — станет интересен многим через пару-тройку лет. И возможно сможет удовлетворить мой интерес относительно подробностей тех событий, в которых сгинули мои ближайшие и не очень родственнички. Возможно те, кто стоял за смертью моих родителей уже мертвы, но если нет, я желал знать их имена с явками. И поотрывать головы.
После того как телеги двинулись в путь, я начал бегать каждую неделю уже не в Речнолеску, хотя и её посещал транзитом, а к каравану. Эна толково учила стрельбе из лука, но у меня тут нарисовался достоянный пользователь боевого шеста у которого в подчинённых ходил лучник, превосходивший старушку на голову. Было глупо этим не пользоваться, тем более что ветераны ополчения оказались вполне себе компанейскими мужиками. Водку мы по понятным причинам вместе не бухали, нет здесь той водки да и рано мне хмельное, но общались нормально.
Эфрим, Арэл и Кэрп вместе прослужили не один год, вместе и ушли в отставку. Им было безумно интересно как оно там всё в волшебном лесу устроено и я без особых купюр рассказывал им вечером у костра, чем дышит Смертолесье. Мне же в свою очередь было интересно узнать побольше о мире людей, не опираясь на слова жителей одной захолустной деревеньки на краю заселённого мира. А воинам, прошедшим несколько компаний, было что рассказать. И о организации ополчения, и о его взаимоотношениях с дворянами, и о порядке подчинения, и о особенностях карьерного роста разных сословий, и о своих знакомых на разных местах, и о наёмниках. Почесав репу, я даже пришёл к выводу, что при желании мог бы хоть через неделю стать дворянином, если бы мне это за каким-то бесом понадобилось.
Делов-то, принести ту самую шкуру какому-нибудь из князей, вручить в дар и поклясться в верности. Прецеденты подобного имелись, коврик тянул на материал для брони наследника или наследницы и заодно являлся доказательством доблести добывшего или как минимум его хитрости, титулы князь имеет права раздавать. А дальше или получение земельного надела в княжестве или попросить протащить через королевских чиновников оформление на меня «моих» четырёх деревень в глуши, в чём для удельного князя тоже нет никаких особых сложностей. Дальше можно было бы принять на службу тех же ветеранов, попросить их подтянуть ещё каких-нибудь своих боевых товарищей в дружину и богатеть, таская из леса всякое. Только всё упиралось в то, что мне и без титула неплохо живётся и я не собираюсь менять на него свою свободу. А со свободой пришлось бы распрощаться, присяга ведь подразумевает выполнение приказов того, кому ты её приносишь. В местном же окружении она тянула за собой ещё и очень низкие поклоны всем вышестоящим.
А я всего этого не желал. Даже в городе, Шэлтэ, я планировал тихонько отсиживаться в телеге или комнате постоялого двора, прогулявшись лишь для сопровождения купца к нужным людям. Лук всё таки будет заказываться по моей руке, надо присутствовать, да и при продаже столь дорогих вещей, как останки тигра, лучше озадачится силовым прикрытием, в караване же я был самой мощной боевой единицей. Почесав с купцом и ветеранами репу, мы и вовсе порешили, что меня лучше представлять, как сына погибшего боевого товарища Эфрима, который был торговцу старинным другом, выросшего в глуши. Позвоночник посгибать придётся за компанию со всеми, но деревенщине если что спустят неправильный поклон, когда он в окружении серьёзных дядей, только поморщатся от невоспитанности юнца. А поклоны тут кстати ещё и имели целую гору видов… Послушав про них, я уверился, что лезть в человеческий социум сколько-нибудь глубоко не хочу даже с доплатой. Вот просто ну нах#р, даже если ко мне приползут с княжеским титулом в зубах.
Зато потренироваться с Эфримом и компанией оказалось на диво интересно. Мужики прошли не одну битву, многое знали, многое умели, были опытными бойцами. На первом привале, на который я прибежал с целебными травами на продажу, мы условились устроить тренировочный бой. Там я выехал исключительно на скорости, разница ступеней дала о себе знать. Но тем не менее мужики держались весьма достояно, от огненных вспышек Арэла пришлось побегать, а молчаливый Кэрп едва не достал меня одной своей стрелой, пока я разбирался с Эфримом. Тот хоть и вчистую проигрывал мне в быстроте движений и реакции, но зато прям как боженька тащил за счёт бездны опыта и длинны посоха, которому я противостоял кинжалом и ножом, постоянно подставляя меня под слаженные удары своих товарищей. Собственно после этого я и утвердился в мысли, что у мужика надо учиться настоящим образом.
Уговорить на уроки ветерана удалось легко, оказалось достаточно пообещать ему и его бывшим подчинённым шкуры добычи стаи из леса. Я конечно понимал, что и оленьи и кабаньи кожи стоят огромных денег, но у меня они просто сгнили бы за ненадобностью, а потому согласился. Мне не трудно, а им может броньки потом жизни спасут, когда Эсуфа охранять будут. Сотрудничество же с ним ветераны решили перевести на постоянную основу, заодно всё таки подтянув знакомцев. Дело пахло большими барышами, но сопровождать купца как не крути безопаснее, чем соваться в Смертолесье.
С учёбой правда у нас ситуация сложилась немного странная. Эфрим определённо за долгие годы в ополчении выработал очень стойкую привычку драть салаг во все отверстия, превращая их в что-то похожее на настоящих воинов и давая им тем самым шансы пережить свой первый бой. Только вот меня вздрючивать несколько опасался. Такие уж тут обычаи, что сильный может без особых проблем для себя убить слабого за малейшее оскорбление или просто недостаток уважения. А я был ощутимо сильнее. Так что мужик просто радовался, что ученик беспрекословно выполняет все его команды без попыток пофилонить. Вот и сегодня он показал мне связку ударов шестом, которую я повторял, комментируя:
— Локоть на два пальца выше, ученик. Ты… должен наносить удар с максимальной силой, но не проваливаться в нём, если противник увернётся. Для этого положение тела должно быть идеальным.
— Да, учитель — скромно ответил я, гадая, кем он на самом деле хотел меня назвать, но не стал.
