Неспящие (СИ) - Урбан Саша

— Давай честно, этот пидарас разбил тебе сердце?

Дез замерла, а потом зарылась носом в сгиб его локтя и тихо угукнула.

— Когда-нибудь ты поймешь, что оно того не стоило. И все будет хорошо.

Послышалось еще одно сдавленное «угу».

Когда Рем открыл глаза, оказалось, что на диван влезли все обитатели их маленького жилища. Он тупо осмотрелся, молча уговаривая мозг наконец включиться и собрать мелькавшие перед глазами пятна в полноценную картинку. Рем так и не понял, удалось ли ему поспать или нет. Он просто несколько часов проболтался где-то на границе сна и бодрствования, и теперь его терзала подкатывавшая к горлу паника. А что, если он помрет также, как Тай? Сердце зашлось бешеным ритмом от одной мысли об этом. Рука потянулась к карману, в котором хранились таблетки. На середине движения его запястье перехватила Кана.

— Все хорошо. Ты спал, — сказала она с твердой уверенностью.

— Этот Рива просто псих, — хмыкнула Вера и указала на экран. Рем немного заторможенно перевел взгляд на мешанину картинок, мелькавших под бодрый голос диктора.

Запись с нагрудных камер спецназа сопровождалась гордым рассказом, как бойцы Верхнего города вскрыли дверь и вошли в здание клуба. Как нашли связанных Мигеля и Риву без сознания и вытащили их на улицу. Плевое дело, но люди, собравшиеся в Фундо свистели и орали, кидали в них мусор и пустые банки. Кто-то даже попытался броситься на бойца, камера дернулась, и на секунду показался скрюченный силуэт, упавший в дорожную пыль. Ведущий эфира, довольно цокая языком, повторял на разные лады, что недовольства в Нижнем городе сходят на «нет», и вскоре жизнь снова вернется на круги своя. На секунду камера задержалась на темноволосой девушке. Она плелась за одним из бойцов, опустив голову, завернутая в причудливую красную тряпку. Внизу пробежала подпись: «Доктор Кана Хикари тоже освобождена и находится в безопасности. Похитители сбежали».

— Слышала? — хмыкнула Дези. — Они говорят, что ты в порядке.

— Видимо, чтоб еще и Острова не впутывать, — вздохнула Кана, не проявляя особых эмоций. — Не хватало им еще, чтобы Пятерка прислала свою комиссию по социальной безопасности.

— А они могут это сделать? — вскинула брови Вера. Кана пожала плечами. Интересно, родители хоть раз попытались до нее дозвониться за все это время? Она быстро отогнала эту мысль.

— Ну, вот и все, — вздохнула Дези, ерзая на диване.

— Что «все»? — прохрипел Рем.

— Не знаю. Просто все.

— Если бы мне платили каждый раз, когда я так говорю, — мечтательно протянула Вера. — Кстати, я пошуршала по местным запасам. Габриэль смог сныкать тут пиво со старых времен. В банках. Вы обязаны попробовать, это разрыв.

— Пир во время чумы, — констатировала Кана.

— Чего?

Девушка принялась объяснять. Рем смотрел за ее движениями рук, как завороженный. Она наклоняла голову, кивала, как бы подтверждая свои слова, ловила взгляды прислушивавшихся к ней. И это действовало так успокаивающе. Поток информации, никак не связанный с тем, что происходило в их жизни, лился прямо в мозг, как самое совершенное успокоительное. Рем даже подумал, что, может, перспектива отсиживаться в этом странном убежище в такой компании не так уж и плоха.

Но тут в его мысли ворвался нервный голос диктора.

«У нас какие-то помехи в эфире. Не переживайте, технические проблемы будут исправлены в ближайшее время. Мы скоро…»

Экран потемнел. А через секунду озарился ярким светом кабинета инспектора Ривы. Или, вернее сказать, бывшего инспектора, которого изволил посетить губернатор Мартин Никколо.

***

Гектор знал, что план у него самоубийственный, но других выходов он не видел. Мальчишку действительно нужно было вернуть, а себе — обеспечить встречу с Никколо наедине. Ему хватило одного взгляда на губернатора, чтобы понять — тот уже составил свое видение всех событий. Все происходящее в Нижнем городе, по его мнению, было продолжением хитрой схемы Тимидо, которая работала даже после его смерти с единственной целью — разнести в клочья с таким трудом созданный порядок. Единственный вопрос, который беспокоил бессменного губернатора, это какую роль во всей истории играл Гектор Рива? В этом Никколо решил разобраться лично. Он не дал Гектору даже освежиться после трущов и, не снимая с него наручников, привел в участок, завел в кабинет.

Молодой человек все пытался вывернуть руку, чтобы включить закрепленную на груди камеру. С третьей попытки ему это удалось.

— Должен сказать, когда ты говорил о предателях из Нижнего города, я считал, что ты бредишь, Гектор, — заговорил Никколо, включая голографическую доску со всеми портретами и схемами, которые молодой инспектор успел создать за последний месяц. — Но вот, мы здесь, и ты оказался прав. Черт возьми, твое грандиозное мышление, это, конечно…

— Я ошибся, — улыбнулся Гектор.

Губернатор окинул его недовольным взглядом. Он привык, что каждый провинившийся готов соглашаться с ним, что бы он ни говорил, лишь бы вымолить себе прощение.

— Что ты хочешь сказать?

— Я был уверен, что люди в Нижнем городе алчны и жестоки. Что им нужны наши дома и наши рабочие места. А потом я понял, что это не им нужно. А вам. И всем таким как вы, Тимидо и другие. Вы создали идеальную систему со всеми социальными рейтингами. Люди занимаются спортом, пьют больше воды, много работают, ложатся пораньше спать, перевыполняют планы, чтобы получить дом получше, работу по-престижнее или просто возможность не работать неделю-другую. А вы в это время предоставляете им препараты, стимуляторы и антидепрессанты. Строите все новые дома, за которые они должны грызть друг другу глотки. Мой отец знал об этом и был с Вами несогласен, так что вы убили его. Я это знаю.

Никколо сунул руки в карманы и покачнулся вперед-назад.

— И кто же тебе поверит?

— Надеюсь, что все, кому хватит мозгов посмотреть на свою жизнь критически. Вы же и сами говорили, как важно критическое мышление.

— А еще верность, парень. Тебе ее вот настолько не хватило, — он сомкнул большой и указательный пальцы, — чтобы получить все в этом городе.

— До тех пор, пока сын не подрастет и не займет Ваше место? — вскинул голову Рива.

В кабинете зазвонил телефон. Рива дернулся было, чтобы ответить первым, но Никколо его опередил. Старик снял трубку со старого рожка и поднес ее к уху, не сводя взгляда с Ривы. Раздался трескучий и сбивчивый голос. Гектор тряхнул головой и расправил плечи так, чтобы камера в нагрудном кармане могла захватить каждое изменение в выражении лица Никколо.

Старик положил трубку и посмотрел на Гектора, пылая от гнева.

«Мелкий говнюк», — проговорил он и на секунду озарился яркой вспышкой. А потом Гектор покачнулся, сделал пару шагов назад и осел на пол. Никколо медленно подошел к нему и сел рядом. Ладонь накрыла камеру, и цифровой взгляд померк.

***

Дези взвыла от ужаса. Потом вскочила на ноги и принялась орать прямо на телевизор. Остальные прятали глаза, пытаясь хоть как-то отгородиться от захлестнувшего ее отчаяния. Девушка вопила то на умершего Риву, то на Никколо, то на появившееся на экране лицо ведущего. Трясла кулаками и топала ногами, пока не выдохлась. Но замерла она только на секунду, а уже через мгновение, крича: «Я убью их всех нахуй», рванулась к лестнице. Тут-то Рем и Вера успели ее перехватить. Дез вырывалась, дергалась и дрожала всем телом, упиралась ногами, а через секунду начинала брыкаться, пока снова не обмякла.

Рем прижал ее к себе, потом просунул вторую руку ей под колени и, оторвав от пола, как маленькую, понес в сторону спальни. Вера открыла ему дверь, Кана тут же появилась со стаканом воды. Его и самого трясло. То ли от напряжения, то ли от осознания, что большинству людей, которые увидят этот слив, уже через час будет глубоко плевать, кто такой Гектор Рива и как он умер. Их не будет беспокоить, как этот малый жил и что он делал. А потом все его слова назовут фейком и удалят. От этого просто голова шла кругом.