Пока я не закончусь (СИ) - Корнелий Луций

Кроме чернокожего Зеффа погиб еще один наш боец, а четверо, включая меня и Искру, получили ранения. Похоже, что за эти беды решили отыграться на пленных. А может быть их уже допрашивали. Охранял пленных сейчас один из слуг. Я подошел к нему и хрипло произнес, борясь с ознобом.

— Ну-ка сбегай, нагрей мне воды и… есть приготовь.

— Простите, господин Крайт. Мне…

— Я сказал быстро! Сам посторожу. Беги. Пошел.

Слуга ещё немного помешкал, но видия мою решительность и плохое настроение, рассудил что лучше подчиниться. Вскоре я остался с пленными один на один.

— Не вернетесь вы в свой город… — тяжко вздохнул я, глядя на узников сверху вниз и потягивая чай.

— За нас могли бы дать выкуп. — всхлипывая, ответил мне не боевой парнишка.

— Не стоит унижаться, господин Мартиш. — вмешался пленный воин. — Им не деньги нужны. Они же прихвостни железки. Охотятся для него за древними вещами.

— Да. — согласился я. — Денег мы награбить можем сколько угодно, а вот древние артефакты просто так не найти. Вы уже рассказали где находятся руины?

— Мы о них не знаем. — ответил воин.

Странно. Зачем отнекиваться? Возможно, они полагают, что их сталкерская группа ещё находится там и не хотят подставлять товарищей? Благородно, однако. Или просто понимают, что их все равно не отпустят.

— Будете? — я поднес флягу с чаем парнишке.

Тот сделал пару глотков. Затем воину, но он не торопился.

— Да ладно. — усмехнулся я. — Сам только что отсюда пил и какой смысл мне вредить пленникам, которые итак обречены на смерть?

— Верно. — мрачно ответил воин и тоже отхлебнул. — Много кислых ягод кладешь в свой чай.

— А мне нравится. И для сна полезно.

Я зашагал прочь, когда слуга вернулся. Вскоре яд начнет действовать. Тогда мне надо будет нейтрализовать его в себе с помощью лечебного заряда. Ядовитых ягод мне пришло в голову набрать еще по пути сюда. Об их свойствах мы узнали экспериментируя с Первым в руинах. Ягоды я собрал как раз на случай, если отряду удастся захватить пленных. Понимал, что прирезать их слишком палевно. Хромой может такого художества не оценить. Слишком хорошо я помню, что приключилось с рябым слугой, который воровал мою еду. Активировав лечение, снова лег и попытался уснуть. Это все-таки удалось после примерно получаса мучений. Снился мне долгий и очень подробный кошмар. Я скитался по выжженному, каменному плато. Острые скальные выступы служили его границей. А в центре возвышалась исполинская черная башня с шипом на крыше. Она смахивала на что-то среднее между архитектурой древних магов и даэдрическими шпилями из Обливиона. Острые загнутые лезвия, мерцающие кроваво-красным окна. На меня то и дело лезли монстры, которых приходилось уничтожать с помощью цельнометаллической глефы. Какие-то кривые-косые твари, похожие на циклопа. Но даже когда я побеждал, то налетал огненный вихрь, сжигающий мою кожу. Или камни под ногами крошились, превращались в шипы и дробили меня. Я погибал десятком разных, обязательно очень болезненных способов. Разорванный, пронзенный, освежеванный, заваленный тушами врагов. Но каждый раз как тьма смерти уже начинала закрывать мой взор, то раздавался утробный гул. Молния с непроницаемо-черных небес била в шип. Он искрился, мерцал, воздух вокруг него бурлил. И я оживал. Раны мигом зарастали, мышцы укреплялись, возвращались даже оторванные конечности. Я снова бросался в гущу бесконечного боя, вопя как безумный. И с каждым перерождением все меньше человеческого оставалось в мне. Я сам превращался в какого-то монстра. Обнаженный великан, гора мышц на выжженной равнине. Я забыл уже все слова русского и местного языков. Лишь ревел, вопил, кричал…

Крик. От него я проснулся. Сразу вскочил, но быстро успокоился. Это всего лишь результат моего ночного похода за чаем. Пленники умирали от яда, метаясь в бреду и захлебываясь пеной. Смерть крайне неприятная, но их все равно ожидали бы пытки. Мой ягодный чаечек в целом даже облегчил судьбу узников.

— Подыхают. — сквозь зубы процедил Рок. — Ублюдки как-то умудрились принять яд.

После Рок добавил еще несколько фраз, перевода которых я пока не знал. Но очевидно, что это были очень грязные ругательства. Перспектива обшарить нетронутые руины уплыла из рук отряда. Вернувшийся Скейл никак не прокомментировал ситуацию. Лишь велел слугам обыскать тела и бросить в лесу.

Обратный путь до форта дался мне очень тяжело. Говорят, что у человека, потерявшего руку или ногу, утраченная конечность время от времени напоминает о себе. Это называется фантомная боль. Древняя магия восстановила мою сгоревшую кожу, но это произошло слишком быстро. Организм будто отказывался верить в чудо. Думаю, маги прошлого умели справляться с такой напастью. У них, наверное, были специальные зелья или заклинания для успокоения нервов. Я из таких зелий знаю только алкоголь ну и иномирное снотворное. Ковыляя до форта, мечтал как нажрусь браги или закинусь парой таблеток Донормила, чтобы отоспаться. А то каждую ночь в походе меня преследовали кошмары, полные огня.

И вот мы снова вышли из леса к форту. Слуги потащили лут в хранилища. Хотя главная цель похода была провалена, отряд захватил богатую добычу. Отличного качества оружие, элементы доспехов из древнего металла, золото, зелья, магические предметы.

Выпивка или сон? Пожалуй, нажраться смогу и завтра, а вот выспаться мне сейчас точно не помешает. Однако когда я уже собирался ложиться, то в мою комнату посетил неожиданный гость. Не удивился бы визиту Искры, но это был Скейл. Хромой робоскелет медленно зашел в комнату, а я приподнялся с кровати.

— Не вставай. — произнес он металлическим голосом. — Мне уже нет дела до человеческих жестов уважения.

Грязная, местами обожженная одежда висела на нем. Шарф закрывал нижнюю часть лица, где был сорван клочок искусственной кожи и обнажались металлические кости. Глаза существа мерцали ледяным синим огнем.

— Вы что-то хотите? — спросил я.

— Это ты убил пленников. — безапелляционно заявил робоскелет.

Внутри у меня все похолодело, а кожу снова жег невидимый огонь. Со Скейлом мне сейчас не справиться. Оправдываться? Однако робоскелет не ждал моих оправданий и сам продолжил говорить.

— Была ли это месть или другой мотив — мне все равно. Ты поступил вопреки моим интересам. Обычного слугу я бы за такое уничтожил. Но твои способности слишком важны, поэтому ограничусь предупреждением. Если повторится — брошу тебя на месяц в камеру.

— Х-хорошо. Понял. — с облегчением выдохнул я. — Можно вопрос?

— Слушаю. — безразличным тоном ответила древняя машина.

— Вы помните прошлое этого мира? Почему он погиб?

Несколько минут Скейл молчал. Я даже немного занервничал. Вдруг мой вопрос активирует в нем какой-нибудь особо агрессивный режим. Фиг знает, что за опилки в голове у этого старого, сломанного робота. Но по итогу он ответил мне достаточно подробно:

— Прошлое год за годом пожирает мрак небытия. — медленно и спокойно произнес Скейл. — Я не должен был существовать так долго. Память постепенно стирается. Я уже почти не могу вспомнить мир до войны. Сохранились только фрагменты. Я не помню даже своего создателя. Не помню был это мужчина или женщина, как звучал его голос, чему он учил меня в первую очередь. Помню только последний взгляд и последний приказ. И пока эта цель еще держится в моей голове, я буду продолжать бороться. Сопротивляться подступающей тьме. Хотя однажды я обречён проиграть.

Речь робоскелета была лишена привычных эмоций, но звучала довольно мрачно.

— И ничего с этим нельзя сделать?

— Можно, но некому. Наши создатели исчезли. Нынешние "маги" обладают лишь малой толикой их возможностей и практически не имеют тех знаний. Они способны ломать, но не созидать. Наши повреждения накапливаются здесь. — Скейл коснулся пальцем лба. — Мы умеем восстанавливать себя, но с годами накапливаются ошибки. Многие потеряли память и сошли с ума. Бродят по руинам прошлого, убивая все живое. Мне пока удается держаться, хотя я утратил нормальный голос и центр анализа человеческих эмоций пришлось отключить.