Медиум (СИ) - Дронт Николай

Медиум удалился к себе в кабинет, а секретарша стала читать нотацию парню. В ней было много места отведено умению деликатно не заметить чего-то, и уж тем более не болтать о замеченном. Были затронуты и другие полезные для молодого человека качества, но Дугласа больше успокоила привычная обстановка и насильно подсунутая чашка чая.

В кабинет к учителю зашёл успокоенный и просветлённый ученик. Он начал было что-то говорить, но медиум не стал его слушать.

— Я представляю, чего ты мог увидеть. Тебя это взволновало до глубины души? Неженка! Хочешь, договорюсь с полицией, и нас пустят в морг посмотреть на криминальные трупы? Ведь если станешь медиумом, будешь видеть духов именно такими, как они выглядели в момент смерти. Тебе этого мало? Вспомни, что есть ещё жертвы несчастных случаев — сгоревшие заживо, затянутые в работающий механизм, раздавленные автомобилем. Из последних “красавцев” помню морячка, упавшего между бортом торгового судна и причалом. Ты не нервная девица из колледжа, ты сам выбрал себе работу. Теперь будь добр, принять последствия и приготовься к сдёрнутому флёру романтики со сложного и опасного дела. Или перестань морочить себе голову и уйди.

— На первом уроке вы обещали вместо чтения лекций бросить меня в воду, потому я поехал вместе с патером смотреть на сеанс изгнания?

— Как всегда у молодых виноват кто-то другой. Вспомни, кто сразу согласился с предложением поехать в Собор? Кто смотрел на меня взглядом голодного щенка? И что ты бы начал думать про меня в случае запрета? Учись принимать на себя ответственность за собственные решения. Я не имею ни времени, ни желания тебя воспитывать. Достаточно того, что собираюсь хоть чему-то научить. Остальное ты сам, всё сам.

— Я понимаю. Но можно в следующий раз меня хотя бы предупредить?

— То есть ты остаёшься и надеешься, что будет следующий раз?

— Конечно, остаюсь! Патер Бенедикт о вас так много хорошего наговорил. Он сказал, что мне сказочно повезло с таким учителем.

— Лестно. А ты знаешь, что патер иезуит?

— Нет, но…

— А кто такие иезуиты? Для чего был организован этот орден? Чем они занимались, пока их не распустили? Почему орден восстановлен, и чем он занимается сейчас? Отвыкай видеть только видимое. Научись анализировать и понимать скрытые мотивы. Например, для католической церкви, а тем более для иезуита, ты обычный еретик. Но тебе показали закрытое даже для паствы. Зачем? Какая от этого может быть выгода? Для всей Церкви или для конкретного духовного лица? Если ты считаешь, что это сделано по доброте душевной или из-за хорошего отношения к впервые увиденному молодому человеку, то ты показываешь невероятную детскую наивность.

— Наверное, вы правы. Я сейчас вспомнил — нас не представляли, но приглашая, он назвал меня “юным Толи”, то есть знал мою фамилию. А откуда?

— Браво! Ты вдруг начал думать и сделал правильный вывод. Продолжай размышлять и дальше.

— Так чего церковник от меня хотел?

— Понятия не имею! Но сразу предположу несколько мотивов: Заполучить в лоно церкви грешную душу. Завербовать шпиона в ближайшем окружении медиума. В недалёком будущем взять под крыло нового медиума. Тебе этого мало? Я могу придумать ещё несколько аргументов, но лучше назови мне их сам. Не сейчас! На следующем уроке. А перед тем сходи в библиотеку и почитай про орден святого Игнатия.

— Но тогда почему вы сотрудничаете с ними?

— С кем ещё мне сотрудничать? Церковь за столетия накопила многие знания. Правда, делится ими скупо и только с достойными. Такими немногими, как я. Кое-что другое там тоже можно получить. Например, за вчерашнего одержимого я попросил индульгенцию для своего клиента.

— А разве она помогает после смерти?

— Понятия не имею! Я же сам за кромкой не был. Но если клиент хочет и, главное, имеет возможность заплатить, то почему бы не добыть для него просимое?

— Как-то это…

— Цинично? Возможно. Но клиент сам попросил отпущение грехов, и никто ему не обещал, что церковный документ поможет в посмертии. Впрочем, открою небольшой секрет — у меня самого есть индульгенция с отпущением всех прошлых и будущих грехов. И это не обычная бумажка с современной красной печатью, а именная папская булла, написанная, как положено, на пергаменте из недублёной сыромятной кожи, со свинцовой печатью, прикреплённой к документу красной и жёлтой бечевой из натурального шёлка. Не уверен, что она поможет, грехов на мне больше, чем блох на бродячей собаке, но уж точно и не повредит.

— Покажете? Я такое никогда не видел.

— Может быть, когда-нибудь, твои глаза увидят многие секреты, но для того я должен тебе полностью доверять. Сейчас такого даже близко нет. Ты можешь проговориться, причём не по злой воле, а просто сболтнув что-то с твоей точки зрения мелкое и незначительное, но для моих конкурентов важное. Постоянно контролировать тебя сложно, да и не хочется, так что сам тренируй сдержанность.

— Я обещаю…

— Давай не будем терять время. Я пойму, когда ты будешь готов, но до того тебе ещё нужно долго учиться. Итак, если ты остаёшься, стоит продолжить наши занятия по выходу из тела и возвращению в него. А сразу после урока ты мне расскажешь о том, где и чему желаешь учиться. И перед расставанием получишь простенький учебник по истории оккультных наук.

Горелая падь

Тоби Гиббинс чуть-чуть попробовал вкус власти и прелесть надбавки за руководство оперативной группой, а потому желал вернуться к командованию. И, лишь услышав об обыске в доме подозреваемого в краже алмазов, добровольно вызвался выехать главой досмотровой группы. Его утвердили. Во-первых, следователь уже был в курсе расследования. Во-вторых, других желающих не нашлось.

Страховые сыскари в большинстве своём предпочитали надёжное следование командам вышестоящего начальства. Шаткая и непредсказуемая должность руководителя следовательской группы манила немногих. Действительно, наверху солнышко греет сильнее, да и обильней проливаются струйки надбавок, премий, процентов за раскрытое дело. Хорошо? Казалось бы, отлично. Но и бури первыми накрывают мелких руководителей. Шквалами критики их треплет на совещаниях у начальства. Тайфуны негодования обрушиваются за несвоевременно сказанное или, наоборот, несказанное слово. Про торнадо, случающиеся после неудачных дел, даже вспоминать не стоит.

Работать надо только в серёдочке, в серединке, в серединочке! Только среди своих собратьев! Рука к руке, плечо к плечу, не высовываясь и не выделяясь из толпы. Ты им помогаешь, они тебе. Ты одного прикроешь, другие прикроют тебя. Жалование много лучше, чем в полиции, грешно жаловаться, хотя, конечно, всегда хочется большего. Но на собственный дом и институт для детей хватает.

А шустрики пусть рвутся вперёд. Много их было, где они сейчас? Кто-то слёг с инфарктом, не выдержав начальственных разносов. Кого-то выгнали за служебное несоответствие. Наобещал много, а результат не обеспечил. Кто-то потерял семью, проводя слишком много времени на работе. Кто-то спился, снимая ежедневный стресс. Большинство заполучило сразу несколько позиций из этого списка. Наверх пробились единицы, сволочи из сволочей, и обязательно с дублёной кожей, нечувствительной к обидам.

Словом, конкурентов у Гиббинса не нашлось, но он не стал почивать на лаврах, продумал все возможные перипетии обыска, не пренебрёг мелочами, чтобы улучшить результат. Два штатных эксперта с металлоискателями, два специалиста с фотоаппаратами, запрошенные в техническом отделе, четыре крепыша с оружием из департамента силовой поддержки, два водителя на двух машинах из гаража и сам Тоби, царь, бог и главный начальник группы. До вечера, во всяком случае.

Коллеги двойственно отнеслись к сбору такой команды. Конечно, с ней не страшны любые случайности, а если удастся найти что-то полезное, то вопросов не будет. А вдруг не найдётся? Департамент, конечно, оплатит день работы одиннадцати человек и амортизацию двух машин, но хвалить за такое не станут.