Игорь Алимов - Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора
l- Вениамин Борисыч!…
l- А? – антиквар очнулся от мыслей, вскинулся, закрутил головой, наконец заметил Котю, сфокусировал на нем взгляд, прищурился. – Это вы, молодой человек…
l- Извините… – пробормотал Чижиков, перехватив кошачью переноску в другую руку. – Я вас не ушиб?
l- А? Что вы?
l- Не ушиб, говорю?
l- А… Нет-нет… – махнул рукой Вениамин Борисович. – Спокойной ночи, молодой человек, спокойной ночи.
И уже было собрался пройти мимо, как Котя, повинуясь секундному порыву, брякнул:
l- А что же внучка ваша, Вениамин Борисыч? Вернулась домой?
l- А? – рассеянно обернулся антиквар. – Что вы?
l- Внучка, говорю, дома уже? Ника?
– А! Ну что вы, что вы, что вы… – отчего-то принялся вяло кивать Бунин-старший, потом отвернулся и, все так же мелко качая головой и бормоча «что вы», стал удаляться размеренным шагом в сторону Невского проспекта.
Котя ошарашено смотрел ему вслед. Как это понимать? Бори- сыч словно не в себе. «Что» да «что». И про внучку – разве это ответ? Даже на имя «Ника» не среагировал. Странно, странно все это…
Чижиков удивленно покрутил головой, еще раз посмотрел на медленно удаляющегося антиквара – Вениамин Борисович все так же отрешенно смотрел под ноги, казалось, шагал автоматически, – потом добыл из пачки сигарету, поставил кошачью клетку на асфальт и щелкнул зажигалкой.
Вот, кстати, зажигалка. Надо бы купить несколько с собой в Пекин, а то мало ли. Говорят, в самолет с зажигалкой не пускают… И вообще, уже пора собираться, прикинуть, что брать, во что паковать. Большим багажом Котя обременять себя не хотел, знал, что в Пекине легко купит все, что понадобится. Тем более – одна рука будет занята клеткой со Шпунтиком…
Размышляя подобным образом, он приблизился к улице Пестеля и, проходя задумчиво мимо одной – глубокой и темной – подворотни, услышал, как из ее недр донеслось негромкое: «Эй!» Котя машинально замедлил шаг, всмотрелся, но у местных подворотен было одно замечательное свойство: почти все они вели во двор сложным зигзагом, иногда загибаясь под прямым углом. В результате в подворотнях даже днем было сумеречно, а мусорные баки плохую видимость лишь усугубляли.
l- Эй! – донеслось из подворотни уже отчетливее. – Эй!
l- Кто здесь? – спросил Чижиков, машинально приближаясь.
И тут же мощный толчок в спину бросил его лицом на ближайший бачок. Не ожидавший ничего подобного Котя нелепо засеменил, пытаясь сохранить равновесие и подтянуть отстающие от тела ноги, выронил кошачью переноску, инстинктивно вскинул руки, дабы смягчить грядущий удар – но с двух сторон был перехвачен, перехвачен грубо, крепко и надежно, так что бачка лишь коснулся. Схватившие Чижикова мгновенно развернули его, прижимая к бачку, и Котя, страдая от исходящих от мусора миазмов и новизны ощущений, почувствовал, как еще две смутные фигуры, мгновенно оказавшись рядом, стали сноровисто ощупывать карманы его куртки.
l- Спокойно, мужик… – прохрипел один из нападавших.
Обалдевший Котя вгляделся сквозь темные, вовсе не добавлявшие зрению остроты очки: грубые, заросшие щетиной лица. Особенно поразили его глаза того типа, что оказался напротив: серые, холодные и пустые. Человек делал работу: быстро копался в карманах. Второй, такой же невыразительный, опасный, здоровый как шкаф, стоял за его плечом, еще двое – по бокам, именно они удерживали Чижикова за руки. Удерживали крепко.
l- Да что вам надо?… – попытался вывернуться из тисков Чижиков и тут же получил короткий, но очень чувствительный удар в живот.
l- Сказали, спокойно, значит, спокойно… – обронил сероглазый. – Слышь, Витек, посмотри за улицей, – велел он стоявшему за плечом здоровяку.
l- Это ограбление, – вдруг хихикнул тот, что держал Чижикова справа. – Понял, мужик? Ограбление. Расслабьсяи получи удовольствие. Понял?
l- Да у меня нет ничего… – попытался было объяснить Котя, но получил очередной удар и задохнулся.
Вместе с болью пришла холодная ярость. Она поднималась откуда-то из солнечного сплетения – оттуда, куда только что точно и крепко засветил кулак сероглазого. Да что же это делается такое?!
Сероглазый между тем вытряхнул на асфальт все небогатое содержимое карманов куртки Чижикова – в вывалившуюся из бака дрянь полетела пачка сигарет, звякнули ключи от квартиры, хрустнула под подошвой зажигалка, и руки нападавшего скользнули ниже, к карманам джинсов.
Дракон!…
Он лежал в заднем кармане. От мысли, что чудесный предмет может попасть в руки грабителей, что он, Чижиков, здесь и сейчас может лишиться своего сокровища, Котю аж перекосило. Он утробно рыкнул, всем весом, одновременно приседая, качнулся влево, согнул ногу и со всей дури врезал сбоку по колену тому, что вцепился в его правую руку, одновременно выдирая ее из цепких сильных пальцев.
Стоявший справа налетчик взвыл, отпустил Чижикова и с грохотом рухнул на бачок. Котя не терял времени: сильно толкнув освободившейся рукой в грудь сероглазого, качнулся теперь уже вправо, увлекая за собой того, кто держал его с другой стороны. Ярость, неожиданность и былые уроки мастера Чэня сделали свое дело: сероглазый отлетел назад, врезавшись спиной в Витька, а тот, кто держал Котину руку слева, по инерции скользнул на своего ухватившегося за поврежденное колено приятеля. Чижиков ловко выскользнул из куртки, оставив ее в руках противника, и добавил ему ногой пониже спины, после чего отскочил к противоположной стене подворотни и приготовился защищаться. Удрать шансов не было: выход на улицу перекрывали сероглазый с приятелем, а во двор можно было попасть, лишь обогнув бачки, рядом с которыми уже встал, отбросив крутку, еще один грабитель.
– Каратист хренов… Не хотел по-хорошему… Ну, смотри… – пробормотал сероглазый, сделал в сторону Чижикова небольшой шаг и сунул руку в карман.
Приняв стойку и остро ощущая задом ребристую поверхность бачка, Котя судорожно прикинул шансы и понял, что они ускользающее невелики: против него было трое рослых парней, явно не страдающих ни комплексами, ни дистрофией – мускулистых и крепких, для которых такая драка явно не была чем-то из ряда вон выходящим. Бежать – некуда. Звать на помощь – тоже бесполезно: поздно, да и времена нынче такие, что местные обитатели скорее за пьяного сочтут, нежели посмотреть, что случилось, выйдут. Не говоря уж о том, чтобы вмешаться. А самому отбиться – вряд ли получится. Но не пропадать же так, зазря?
l- Уй-уй-уй… – задушено подвывал четвертый налетчик, баюкая колено. – Антох, он мне ногу сломал, сука…
l- Погоди, Серый, сейчас… – неопределенно пообещал, не отводя взгляда от напрягшегося Чижикова, сероглазый Анто- ха и вынул из кармана нож. Щелкнуло выпрыгнувшее лезвие. Его приятель Витек, здоровый и широкий, качнулся в сторону: окончательно перекрыл выход. Лицо его, плоское и равнодушное, отчего-то напомнило Коте сырник. По щеке Витька пролегли три свежие царапины. Маленькие глазки буравили Чижикова, могучие кулаки поднялись к груди. Котя отстраненно заметил: правая кисть замотана несвежим бинтом.
