Ишио Ямагата - Герои Шести Цветов Том 5
— О, это я понимаю.
— И ты все еще хочешь сделать меня счастливой?
Адлет был потрясен этим ответом.
— Конечно, — сказал он.
Фреми заметила выражение его лица и только сильнее убедилась, что он не врал. Он был уверен. Он хотел убить Тгунея и Маджина не ради себя или остальных, а ради Фреми.
Фреми отогнала все сомнения. Он не мог быть седьмым. Он не мог исполнять приказы Тгунея.
— Я ненавидела тебя, — сказала Фреми. — Из-за тебя я хотела жить. Потому ненавидела. Все это время я хотела умереть, но из-за тебя у меня возникали сомнения.
— А теперь? — в голосе Адлета слышалось одиночество. Фреми на миг растерялась.
— Теперь… я не думаю, что ненавижу тебя. С тобой я хочу жить, но это хорошо.
Фреми была впереди, так что не видела выражение лица Адлета. Но она была уверена, что он широко улыбался.
* * *В углу лабиринта лежал едва живой Кьема. Тело Темного специалиста Номер Четырнадцать разрушили бомбы Фреми.
Он едва цеплялся за жизнь. Но вдали слышал разговоры Героев.
Четырнадцатый не понимал только одного:
«Почему мои способности не сработали на Адлете? — на него сила повлияла куда меньше, чем на Ролонию и Чамо, и это было странно. — Неужели… Неужели Адлетом уже управляет другой Кьема?»
Но у Четырнадцатого не было времени подтвердить подозрения. Он беззвучно издал последний выдох.
* * *Рассвет тринадцатого дня после пробуждения Маджина. В тесной комнате под землей Тгуней и Кьема с тремя крыльями продолжали долгий разговор:
— Хмм, в чем дело? Тебе все еще мало моих объяснений? — сказал Тгуней. Кьема с тремя крыльями кивнул.
— …Прошу прощения за грубость, но я не могу не беспокоиться. Я ничего не могу сказать о том, кого вы выбрали, чтобы внедриться в виде Героя, но…
— Седьмой защитит Фреми. Я всем рискую на основе этого. Так почему ты тревожишься?
Не было причины для Кьема с тремя крыльями беспокоиться. Если Фреми умрет, сила Черного Пустоцвета рассеется. И если Герои все же решат ее убить, план Тгунея рухнет.
Но он слышал, что Тгуней подготовился к смерти Фреми, он не мог не продумать этот вариант.
Погибнув, Фреми могла убить всех Героев силой Черного Пустоцвета. Ее товарищи точно пострадали бы. Но сила Героев могла, наверное, изменить Черный Пустоцвет. Добавить эту силу себе.
Но Черный Пустоцвет уже был сложным, вряд ли к нему могли добавиться новые функции. Тгуней рассказывал об этом.
У Черного Пустоцвета была функция, что активировалась после смерти.
Только так можно было объяснить то, что Тгуней позволил так рисковать планом.
Тгуней хотел насладиться гибелью Фреми.
Смерть Фреми сделает ненужным седьмого. И весь план лопнет, как мыльный пузырь, и Тгунею придется уничтожать Героев грубой силой.
Если погибнет седьмой, это не отразится на лепестках меток Героев. Фреми могли подозревать. Но если умрет седьмой, некому будет защитить Фреми, и Тгуней будет загнан в угол.
Седьмой. Из-за него Кьема тревожился сильнее всего, хотя Тгуней эти тревоги не разделял.
— Седьмой… может ли он защитить Фреми? Об этом я беспокоюсь, да, но больше всего меня тревожит… — Кьема с тремя крыльями замолчал, подбирая слова. — Больше всего меня тревожит, будет ли он ее защищать?
Тгуней посмотрел на Кьема с разочарованием во взгляде.
Кьема с тремя крыльями знал многое, ведь был телом Тгунея при выборе седьмого. Он знал, что седьмой не осознает, что он — пешка Тгунея. Потому мог и не разделять желания Тгунея. Он верил, что он — истинный Герой, что они пришел на Территорию воющих демонов, чтобы убить Тгунея и Маджина.
Седьмой не бросит Фреми. Но разве он не выберет защиту человечества и убийство Маджина вместо нее? Если так, то зачем вообще было посылать седьмого к Героям?
Это тревожило Кьема с тремя крыльями больше всего.
— Почему вы не отдаете седьмому приказы? — спросил Кьема с тремя крыльями. — Ваши способности позволяют управлять разумом человека. И вы можете заставить седьмого сотрудничать с нами, сделать так, чтобы он не позволил Фреми умереть. Почему же не сделали? Как это защитит Фреми?
— Разве я не говорил раньше? — рассмеялся Тгуней. — Я верю в силу любви.
— Любовь?
Кьема с тремя крыльями знал, что способность Тгунея скрывалась почти ото всех Кьема. Способность не была поглощающей, на ее применение уходило время, действовала она только на одного человека за раз. Ею нельзя было управлять Кьема, да и на людей она оказывала разную степень влияния. Так способность можно было считать незначительной.
Но Тгуней, несомненно, верил, что его способность — самая сильная в истории.
Тгуней управлял сердцами людей.
Управлял их любовью.
Способность Тгунея заставляла жертву полюбить кого-то. И Тгуней мог легко выбрать, кого именно жертве любить.
И когда жертва этой способности видела улыбку любимого, ей тоже становилось лучше, а если любимый был печален, то и счастье жертвы исчезало. Она боялась смерти любимого больше собственной, она бы сделала все, чтобы избавиться от угрозы любимому.
И чем больше была опасность для любимого, тем больше была любовь, которой мог управлять Тгуней. Он мог сделать так, что жертва думала лишь о том, кого любит. И если любимый был при смерти, жертва могла сойти с ума.
Тгуней применил эту силу к Святой Одного Цветка. Он заставил ее полюбить его, чтобы она открыла ему барьер вокруг себя. Он услышал от нее о случившемся в прошлом, забрал оставшуюся силу и получил метку седьмого.
И теперь этой же способностью Тгуней управлял седьмым.
— Да, я мог заставить седьмого любить меня и слышать мои желания. Я мог бы заставить его сотрудничать с нами, завести Героев в ловушку. Так было бы проще заставить его защитить Фреми, — недовольно процедил Тгуней. — Но я не верю в такую грубую стратегию. Я верю в любовь куда сильнее, чем в свои ограниченные познания.
Кьема с тремя крыльями безмолвно слушал Тгунея.
— Куда важнее чувства Фреми. Уязвленная и желающая отомстить Фреми… Что же она сделает? Она не будет думать о себе, а попытается убить меня. А если узнает о Черном Пустоцвете или о том, что ею управляли, как она поступит? Фреми решит убить себя. И если так произойдет, все пропало. Я не смогу помешать ей убить себя. Но, несмотря на такой шанс, я все еще не сомневаюсь в своей победе. Потому что любовь творит чудеса.
В голосе Тгунея не было сомнений.
— Лживые слова не тронут сердце Фреми. Если бы я приказал кому-то притвориться, что он любит Фреми, она бы не поверила. Повлиять на нее может лишь тот, кто будет любить ее всем сердцем. Потому что она ненавидит фальшивую любовь, но больше всего ищет именно истинную любовь. Поддельная любовь не сработала бы. Она не может творить чудеса.
