Алексей Волков - За оградой есть Огранда
— Карнавал или цирк? — уточнил Антошка, давно не принимавший участия в народных гуляниях.
— Намного интереснее, — старший стражник расцвел в улыбке. — Публичная казнь. В программе отрубание головы, четвертование, повешение и даже сожжение. Так что вашей милости повезло. Будет на что посмотреть. Целых шесть человек в один день! Такой праздник не каждую неделю бывает.
Антошка представил ожидавшееся ближе к вечеру зрелище. В отличие от стражников, оно почему-то не вызвало у него энтузиазма. Лишь тошноту. С гораздо большим удовольствием рыцарь посмотрел бы телевизор, да только местные жители почему-то не торопились его изобретать. Или казни наяву казались им более интересными? О вкусах, как известно, не спорят.
Внутри город приятно ласкал взор средневековой романтикой. Узенькие, едва двум всадникам разъехаться, извилистые улочки, непрерывная вереница невысоких домов по сторонам с нависающими вторыми этажами, отчего внизу стоял приятный полумрак, выложенная булыжниками мостовая, по которой так весело и звучно цокают копыта.
Только пахло в городе не очень. Антошка даже подумал, не прорвало ли где канализацию, но тут же понял свою неправоту. Никакой канализации не прорывало по той причине, что ее просто не было.
В подтверждение истины одно из окон наверху вдруг распахнулось и чья-то мелькнувшая на миг рука выплеснула вниз содержимое довольно большой посуды. Внизу как раз проезжал Антошка, но часть досталась и Джоану.
Судя по вони, неведомая посуда была ночным горшком порядочных размеров.
— Блин! — Антошка мгновенно выхватил меч и заозирался в поисках нужной двери.
— Успокойтесь, милорд! С кем не бывает! — попытался удержать его Джоан.
— Я ему успокоюсь! — Антошка так и не смог понять, какая из нескольких дверей ведет в нужную комнату, но гнев настоятельно требовал выхода.
Уже не размышляя, рыцарь довольно ловко встал на коня, ухватился за подоконник, оттолкнулся, подтянулся и лишь тогда запоздало понял, что окно слишком узко для его богатырского тела. Пролезла одна голова, а вот плечи безнадежно застряли, и только ноги свободно болтались в воздухе.
В самой же комнате царил полумрак, еще более сгустившийся после того, как Иванов заткнул единственное окошко. А потом полумрак разорвался истошным женским визгом. Оглушенный Антошка тщетно пытался вырваться из западни, прорваться если не в комнату, то наружу, но не мог даже двинуться с места. Ему казалось, что еще миг, и его барабанные перепонки не выдержат, лопнут от визга, но тут исторгающий эти звуки чрезвычайно дородный женский силуэт шагнул к нему и что-то твердое с силой приложилось к многострадальной Антошкиной голове.
Сразу выяснилось, что застрял Антошка не так-то и прочно. Удар выбил его из оконной рамы, и Иванов успел подумать, что сейчас Вороному здорово достанется.
Видно, конь успел подумать о том же пораньше и предусмотрительно прошел чуть вперед. Поэтому вместо него досталось булыжной мостовой. Антошке показалось, что булыжники от сотрясения вдавило в землю, но даже это не смягчило посадки.
— Милорд! — верный Джоан мгновенно оказался рядом, пытаясь поднять своего господина.
Куда там! Оруженосец обладал слишком хрупкой фигурой, чтобы хотя бы сдвинуть благородного воина с места, а сам благородный воин был настолько шокирован двойным ударом — в голову и в еще одно место, — что ни двигаться, ни говорить не мог. Хорошо хоть, что на голове был не баронский шлем, а свой, переделанный из мотоциклетного, но посадочное место защиты-то не имело!
— Блин! — наконец смог вымолвить Антон и посмотрел наверх.
Окошко располагалось невысоко. Только повторять все почему-то не хотелось.
Рыцарь встал опираясь на оруженосца и, как ни в чем ни бывало, осведомился:
— Ну и где этот постоялый двор?
— Рядом, милорд. Совсем рядом, — успокаивающе ответил Джоан.
Хотя, учитывая размеры городка, рядом было все. Садись да поезжай. Или, как Антошка, иди прихрамывая пешком.
11
Постоялый двор действительно был рядом. Как и все в городе, размерами он не блистал, и от остальных построек отличался лишь наличием внутреннего двора с конюшней для лошадей постояльцев. Само же здание было довольно стандартным. На первом этаже — скудно освещенный общий зал весь в чаду и копоти от жарящихся прямо здесь кушаний, на втором — комнаты для гостей.
— Мест нет, — без обиняков заявил Антошке лоснящийся от жира владелец гостиницы.
Не ожидавший подобного обращения Антошка застыл, не в силах решить, что делать. Не то повернуться и уйти, не то вспылить и разнести здесь все к чертовой матери.
— Как нет?! — возмущенно вступился за сюзерена оруженосец. — Для кого нет?! А знаешь ли ты, толстая морда, что перед тобой сам князь Берендейский граф де ля Кнут барон фон де Лябр, бесстрашный победитель драконов и великанов, рыцарь в законе, только вчера небрежно убивший Ночного Глухаря? От одного разбойника он окрестности избавил, гляди, как бы не избавил бы и от другого!
Неизвестно, что из этого краткого монолога оказало наибольшее действие, но владелец вдруг изменился в лице и угодливо объявил:
— Что ж вы сразу не сказали? Да для убийцы Ночного Глухаря я лучшей комнаты не пожалею! Той, из которой открывается прекраснейший вид на площадь. Словно специально берег. Думал, может, кто особо знатный пожалует на казнь посмотреть. Гретхен, проводи гостей в шестой номер!
Молодая полненькая Гретхен, не то дочь, не то служанка, выплыла из висевшего в зале чада и повела гостей к лестнице.
Все познается в сравнении, и, возможно, эта комната действительно была лучшей в гостинице. Размерами несколько больше собачьей конуры, она почти вся была занята кроватью с явно несвежим бельем. В одном углу скромно притулились два знававших лучшие времена кресла, в другом — вместительного размера ночной горшок, накрытый крышкой.
Никакой другой мебели не было, зато все стены были густо испещрены пятнами от раздавленных насекомых, а два небольших окна действительно выходили прямо на площадь.
Впрочем, площадь тоже не впечатляла размерами. Небольшое мощеное пространство, окруженное со всех сторон домами, среди которых выделялись похожий на крепость костел и представительное здание, явно служившее не то мэрией, не то обиталищем отца города, а то и совмещавшее обе эти функции в одном лице.
В самой середине площади бригада плотников весело сколачивала эшафот, и Антошка был вынужден признать, что вид на предстоящее действо в самом деле будет великолепным. Даже жаль, что горожане из всех зрелищ предпочитают казни, а не какой-нибудь концерт заезжей поп-звезды.
