Артем Тихомиров - Страшила
Вражда между Домами вспыхнула с новой силой. На этот раз герцог Бунтейн внял настойчивым просьбам нового начальника городской стражи. Эльфы лишились своих привилегий, и эшафоты Лагероны залила кровь. Бунтейна больше не интересовали сказки. Милее его сердцу был закон.
Сиэну и Риклеорна похоронили в усыпальнице Святилища Цветов. Их жертва оказалась напрасной. Ни любовь, ни смерть не смогли изменить порядок вещей. Проклятье, в сердцах брошенное Тавиаллой, росло и требовало крови. Через сто лет, повыродившиеся, чахлые, бойцы Сердец и Диадем еще продолжали свою войну. Через двести, потеряв лучших, перестав воспроизводиться, они исчезли. Остались лишь Алые Маки.
Старая Осса, единственная, до самого последнего дня приносила цветы на могилу Риклеорна и Сиэны.
Розы, которые удивительно долго не вяли.
Башня Зеленой Ведьмы
Это была фея. Сама наиобычнейшая фея в коротком платьице, с крылышками и высокой прической, похожей на растрепанный клубок голубых ниток. Росту в ней, как прикинул Браги, не больше трех локтей.
– Вы тот, о котором говорят? – спросила фея, зависнув у огра над животом, который был для нее все равно, что гора.
– Смотря, с какой стороны посмотреть, – ответил Браги.
Фея насупилась, уткнула ручки в бока. Ее крылышки трепетали и были точь-в-точь стрекозиными.
– Давайте смотреть с нужной! – сказала летунья, сердясь.
– О! Не возражаю… Хотя ваше бесцеремонное вторжение и нарушило мой сон. Хотелось бы заодно выяснить, кто вы.
Браги лень было вставать, поэтому он так и лежал пузом вверх, заложив руки за голову.
– Меня зовут Тук-Тук.
– Хорошее имя, – прокомментировал огр.
– Ядовитая ирония?
– Вроде того.
Фея взмыла под потолок, сделала круг. Потом спустилась и повисла в прежнем положении.
– Не похоже, что вы рыцарь! Про вас говорят, что вы великодушны, добры, вежливы, что всегда приходите на помощь тем, кто в этом нуждается.
– Правда. Говорят. Но есть и еще кое-что…
– Знаю. Еще я слышала, что вы грубый, невоспитанный, неуклюжий, нахальный тип… Чудовище, одним словом.
– Тоже верно, – отозвался Браги. – Ничего не поделать. Я чудовище. Мною пугают детей.
С улицы, на которую выходила эта стена постоялого двора, доносилось пение. Неподалеку находилась ярмарка, и подвыпившие гуляки, возвращаясь в Спарволлу, часто заглядывали в «Горгону Медузу» добавить кружечку-другую к своему хорошему настроению.
– Чему же я должна верить? – спросила Тук-Тук, присаживаясь на край стола. Фигурка у нее была точеная, волшебная, ножки в крошечных сандалиях выше всяких похвал.
– Я не призываю вас ничему верить. Я спал после обеда, отдыхал, не лез ни к кому с назойливыми вопросами… Это именно вы, уважаемая фея, влетели в окно и выдернули меня из сладкого сна.
Тук-Тук скрестила руки на груди.
– Обычно рыцари как только услышат просьбу о помощи, бегут выполнять ее со всех ног. Бывает, спотыкаются и падают в своем рвении. Разве нет?
– Ядовитая ирония? – спросил огр, садясь на кровати. Что-то в ее конструкции слегка хрустнуло. Спальные приспособления в «Горгоне Медузе» не были предназначены для создания такого размера и веса.
– Вроде того.
– Между прочим, рыцари, прежде чем бежать сломя голову, обычно знают, в чем состоит просьба.
– А я не сказала? – удивилась Тук-Тук. Ее крылышки дернулись, встали торчком, потом улеглись за спиной наподобие мантильи.
Браги кивнул. Он слышал, что у фей память девичья.
– Дело наисерьезнейшее. Речь идет обо всем моем народе! О жизни и смерти!
– Ну ясно. Обычно меня не зовут заштопать носки или прочистить дымоход, – зевнул Браги из Шидама. – Ну и что?
– Как это – «ну и что»? – Фея взлетела со столешницы, проделала круг над столом, села вновь. – Это же… Вы хотите, чтобы все мои соплеменники умерли?
– Нет. Но такова жизнь.
– Бездушное чудовище!
– И таковым останусь, если вы, Тук-Тук, не объясните, в чем дело! Терпение. Оно очень помогает. В большинстве случаев. Если мы станем спешить и нервничать, вашим соплеменникам лучше не станет. Согласны?
Фея что-то сердито пробормотала. Браги ждал. Скорее всего, она преувеличивала масштабы проблемы. Существа, подобные Тук-Тук, обладают болезненным художественным воображением и склонны к гиперболам.
– Речь идет о…
Огр приготовился к самому интересному, как в этом момент в окно влетел камень, очень даже небольшой. Крошечный, точнее говоря. Однако его хватило, чтобы лишить Браги удовольствия от рассказа. Снаряд треснул фею по голове, после чего красотка с крылышками, кувыркнувшись, упала со стола на пол.
Браги какое-то время тупо взирал на ее распростертое тельце. В окно влетел еще один камень и запрыгал по комнатке.
Огр высунулся в оконный проем. Зирвент в шляпе, сдвинутой на затылок, успел приготовить третий снаряд. Увидев Браги, он подскочил, словно кукла, которую дернули за веревочки. Рыцарь погрозил ему кулачищем.
Вагант выронил камень, изображая улыбку.
– Дружище огр! – Зирвент опять был подшофе. – Давно не виделись!
– Ты ушел всего два часа назад!
– Да? А… Ладно! Хочу познакомить тебя с Майлией. Иди сюда, детка…
Зирвент махнул кому-то, находящемуся вне поля зрения, и огр увидел румяную деваху в чепце и вышитом переднике.
– Майлия, это мой друг… ик… благоро…
Рот девахи превратился в вытянутый овал, а глаза в стеклянные шарики. Взвизгнув, она бросилась наутек. Подобрав юбки, Майлия, чесала вверх по улице, разгоняя гуляющих где ни попадя уток и гусей. Прохожие с удивлением оборачивались.
– Куда же ты? – воскликнул вагант, протягивая руки в сторону беглянки.
– Эй, – сказал ему огр, – а ну поднимайся! Надо поговорить!
Вагант вздохнул.
– Все равно она была… ик… глупа, словно колода для разделки мяса… – сказал Зирвент. – Вот Лума! Лума…
– Поднимайся! – прорычал огр.
2Вагант всем своим видом выражал раскаяние и желание загладить вину. В то же самое время в его хитрых глазенках играли бесовские искорки, заставлявшие Браги думать, что ничего подобного на самом деле Зирвент не испытывает. Огр успел достаточно хорошо узнать вечного студента, чтобы верить в его исправление.
Фея с перевязанной головой сидела на одном стуле, вагант на другом, напротив. Промежуточную позицию занимал Браги. Тук-Тук уже неоднократно грозилась наслать на Зирвента какие-нибудь чары, поэтому стоило опасаться выпадов с ее стороны.
Служка принес им троим пива и ушел, глазея на фею.
– Ужас, – сказала Тук-Тук. – Просто ужас. Мне, дочери короля, камнем по башке!.. – Она снова посмотрела на Зирвента, продолжающего пьяно и глупо лыбиться. – Ты что себе возомнил там? – фыркнула она. – А? Перестань на меня пялиться! Я тебе не подружка! Мурло пьяное…
