Анатолий Агарков - Семь дней Создателя
— Работай, Билли, я подожду. Сколько тебе надо — день, два, месяц, год? Работай — я подожду.
…. Мирабель подхватила насморк. Наверное, переохладилась на ветру, среди дюн разыскивая меня к ужину. На столике перед кроватью обычный набор лекарственных средств. Целуя её на ночь, застегнул на хрупком запястье оптимизатор.
— Что это?
— Подарок. Тот самый прибор, о котором я тебе рассказывал. Не волнуйся, он поможет.
Утром насморка как не бывало.
— Интересная штучка, — Мирабель любовалась серебряным браслетом. — А почему ты сам его не носишь?
— Мне противопоказано.
— Ну, и я не буду, пока ты здесь. Как же готовить обеды, не имея желания их пробовать?
Я торопил виртуального гения:
— Билли.
— Работаю, Создатель. Девяносто семь процентов земного населения носят оптимизаторы. Мне нужны ещё месяц-другой.
— К чёрту! На всех других, особенно несогласных, надеть наручник силой.
— Ты крут — не подозревал.
— Поднимай народ на последний штурм.
Позвонил Патрон:
— Кажется, заварили с тобой кашу. "Адамисты" цветочками были. Ты смотришь новости? Видишь, что в мире творится? Народ забросил работу. Остановились заводы и фабрики, шахты и рудники, школы и ВУЗы. Все поголовно вышли на улицы. Требуют разгона правительств и полиции, разоружения и роспуска армий, отмены границ и законов. Что делать, советник?
— Встать во главе.
И Патрон закатил такую речугу на Генеральной Ассамблее Организации, что искушённые политики рты поразевали. Мой шеф громил все и всяческие устои — в отставку правительства, распустить полиции, разоружить армии. Долой законы и запреты, долой аппараты насилия. Да здравствует человеческий разум без рас и границ!
Люба позвонила:
— Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, что затеваешь? Надеюсь, последствия предсказуемы и просчитаны. Мне что посоветуешь?
— Яви миру пример.
Через неделю Люба:
— Я отдала на рассмотрение в Думу проект указа о ликвидации Российской Федерации. Предлагается упразднить границы, лишить полномочий все властные структуры, силовые — разоружить и распустить. После этого бери нас голыми руками. Вот, Гладышев, до чего ты страну довёл.
— Я рад, любимая, что ты поняла обстановку так, как она есть. Стоит ли держаться за ирреальную власть?
— Как политик я всё понимаю, но как человек — жалею очень. Мы ведь только-только расправили крылья, стали выходить на передовые позиции. Люди зажили вольготно и весело. Самосознание нации укрепилось — мы русский народ! О. как мне хотелось макнуть дядюшку Сэма носом в ночной горшок, и такая напасть.
В новостях объявили: Дума приняла закон об упразднении государственной власти Российской Федерации, вернула Президенту, и Люба его подписала. Люди кинулись брататься, будто до этого дня смертным боем бились. Поздравляли друг друга с долгожданной свободой, будто в концлагерях томились. Пример России оказался заразительным. Мощная волна прокатилась по континентам. Евразия и Африка разом лишились границ. Оптимизатор разрушал языковые барьеры. Все легко и просто понимали друг друга. Снимались с насиженных мест и катили в гости через горы и реки, чтобы убедиться, что и в этих местах живут люди, которые хотят мира и братства.
Я позвонил Любе:
— Куда ты теперь?
— Поеду на Сахалин обучаться ракетному делу.
— Костыль в преемники прочит?
— Нет, но, кажется, там единственное место, где остались нормальные люди — работают.
— Это только кажется, дорогая. Все люди нормальны, просто время такое пришло — рушить старый мир. А в новом все будут трудиться не за страх и доллар, от любви к труду и созиданию. Поверь мне.
— Не узнаю тебя, Гладышев: тихий и согласный был всегда, податливый и вдруг — Потрясатель Вселенной.
— К тому всё шло, и когда-нибудь пришло само собой, возможно, не при нашей жизни, но пепел Клааса стучит в моём сердце, и я не могу больше ждать.
— А я и не подозревала, что была замужем за богом.
— Почему была?
— Но ты ведь не едешь.
— Это временно. Мы ещё будем вместе и родим кучку маленьких ребятишек.
— Две кучки.
Волна демилитаризации катилась по Земле с нарастающей быстротой. Разоружались армии, самораспускались правительства. Разведывательные и военные спутники, покинув привычные орбиты, нырнули в океанские глубины. Не по своей, конечно, воле, да и не по приказу до панического ужаса растерянных перед происходящим хозяев. Билли откорректировал им орбиту в том направлении. Точно также он поступил с самым мощным оружием Пентагона — авианосцами ВМС США. Казалось бы, неприступная, вооружённая до зубов цитадель посреди океана — как её взять безоружным миротворцам? А проще простого. В один день на американские корабли пришёл приказ (автор — Билли): открыть кингстоны, экипажам покинуть борт. И пугало всего мира — оплот милитаризма — пуская пузыри, пошёл ко дну. Бравых моряков и героических морских пехотинцев поднимали с плотов и шлюпок на гражданские суда, цепляли на запястье оптимизаторы и шлёпали по заду: гуляйте, янки, мир настал!
Пришло тревожное сообщение от Билли — меня разыскивает ЦРУ. Ясно, что не к чаю будет приглашение. С первого дня всеземного примирения паучье гнездо в Лэнгли лихорадочно работало, пытаясь вычислить, откуда дует ветер. Дул он, по мнению его аналитиков, из оптимизаторов. Мой фейс и анкетные данные замелькали на мониторах Разведуправы. В принципе, что тут долго гадать: если оптимизатор как-то засветился, останется ли в стороне его изобретатель? Была поставлена задача: мистера Гладышева, помощника Генерального Секретаря ООН, найти и доставить в Лэнгли, в крайнем случае, уничтожить. Вот этот крайний случай меня никак не устраивал, как, впрочем, и визит с мешком на голове в казематы ЦРУ. А за океаном для решения поставленной задачи была создана оперативная группа с аппаратами управления, связи и к ним специальное подразделение из девяти профессиональных агентов (читай — убийц) по захвату меня и препровождению в паучье гнездо или уничтожению. Итак, девять всадников Апокалипсиса устремились по белу свету на поиски Лёшки Гладышева.
— Билли, насколько это опасно?
— Это может быть смертельно опасно, если выйдет из-под контроля, но пока, слава Богу. Американская обстоятельность в этот раз играет с ними злую шутку: все их действия и решения, вся информация у меня на ладони.
— Растут конечности?
— Пока только средние.
Не устою восхищаться удивительным голосом Мирабель. А как она поёт! Пытался аккомпанировать на гитаре, и очень хотелось надеть оптимизатор, чтобы понять, о чём слова её скандинавских песен. У неё шведские корни, но отцом был русский моряк.
