Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы
— Может, и так. — Она рассеянно взглянула в зеркало. — Вызови также толнедрийского посла. Что бы ни делали в Хтол-Мургосе алорийцы, Вэрен в этом замешан.
— Простите меня, божественная Салмиссра, — сказал Адис, — но каким образом действия алорийцев и толнедрийцев касаются нас?
Королева медленно повернула голову, покачивая в воздухе изогнутой шеей.
— Неужели ты настолько туп, Адис? — спросила она. — Нравится нам это или нет, но Найс — часть мира, и мы всегда должны знать, что делают наши соседи и почему. — Салмиссра сделала паузу, нервно пробуя воздух языком. — Вокруг идет какая-то игра, и я хочу точно знать, какая именно, прежде чем решить, принимать ли в ней участие. — Она снова помедлила. — Ты выяснил, что случилось с этим одноглазым парнем — Исасом?
— Да, ваше величество. Он был завербован драснийской разведкой. По последним сведениям, он находился в Рэк-Урге с алорийскими дипломатами.
— Как странно! Думаю, дело достигло той стадии, когда мне срочно требуется подробная информация. Не подведи меня, Адис. Ты знаешь, что твое положение не вполне безопасно. Теперь можешь меня поцеловать.
Королева наклонила голову, и Адис коснулся дрожащими губами ее холодного лба.
— Хорошо, Адис, — сказала она. — Можешь идти. — И Салмиссра вернулась к созерцанию своего отражения в зеркале.
Натель, король Мишрак-ак-Тулла, являл собой персону довольно-таки жалкую — вялый молодой губошлеп с тусклыми глазами, гладкими волосами цвета пакли и полным отсутствием даже жалкого подобия интеллекта. Его королевская мантия была сморщенной и засаленной, а корона была ему велика и висела на ушах, нередко соскальзывая на глаза.
Агахак, похожий на мертвеца верховный иерарх Рэк-Урги, не выносил молодого короля туллов, но принуждал себя сохранять вежливость во время их теперешней дискуссии. Вежливость не принадлежала к сильным сторонам его натуры. Он предпочитал резкие приказы, подкрепленные угрозами ужасной кары за их невыполнение, но внимательное изучение личности Нателя убедило его, что молодой король свалится в обморок при любом намеке на угрозу или ультиматум. Поэтому Агахак был вынужден использовать лесть и уговоры.
— В пророчестве ясно сказано, ваше величество, — снова начал он, — что тот король, который будет сопровождать меня к месту встречи, станет владыкой всего Ангарака.
— Это означает, что я получу Хтол-Мургос и Гар-ог-Надрак? — спросил Натель. Его бессмысленный взгляд слегка оживился.
— Разумеется, ваше величество, — заверил его Агахак. — И всю Маллорею в придачу.
— Но не вызовет ли это гнев Каль Закета. Я этого не хочу. Знаете, что он однажды велел высечь моего отца? Он собирался распять его, но поблизости не нашлось ни одного дерева.
— Да, я слышал об этом, но не беспокойтесь. Закету придется преклонить перед вами колена.
— Закету — передо мной? — Натель рассмеялся. Смех его был таким же вялым и бессмысленным, как и взгляд.
— У него не останется выбора, ваше величество. Если он откажется, новый бог тотчас же расщепит его на атомы.
— А что такое атом?
Агахак стиснул зубы.
— Очень маленький кусочек, ваше величество, — объяснил он.
— Я бы не возражал, чтобы Ургит и Дроста склонились передо мной, — признался Натель, — но сомневаюсь насчет Закета. Ургит и Дроста считают себя очень умными. Мне бы хотелось сбить с них спесь. А вот Закет… — Его взгляд снова прояснился. — Значит, я получу все золото Хтол-Мургоса и Гар-ог-Надрака, верно? И его будут добывать в земле для меня? — Корона Нателя вновь соскользнула на глаза, и он тряхнул головой, чтобы она не мешала ему видеть.
— Вы получите все золото Маллореи, все драгоценности, шелка и ковры, и они даже подарят вам слона, чтобы вы ездили на нем.
— А что такое слон?
— Очень большое животное, ваше величество.
— Даже больше лошади?
— Гораздо больше. Кроме того, вы получите Толнедру, а вам известно, как много у них денег? Вы будете королем всего мира…
— Даже больше быка? Иногда я видел таких огромных быков…
— В десять раз больше быка.
Натель радостно засмеялся.
— Готов спорить, что слон — это удивительный зверь!
— Безусловно, ваше величество.
— Так что я для этого должен сделать?
— Вы должны отправиться со мной в Место, которого больше нет.
— А вот это мне непонятно. Как можем мы отправиться туда, чего больше нет?
— Пророчество откроет нам это в свое время, ваше величество.
— Ага, понимаю! У вас есть предположение, где может быть это место?
— Факты, которыми я располагаю, указывают, что оно где-то в Маллорее.
Лицо Нателя внезапно вытянулось.
— Ничего не выйдет, — с раздражением произнес он.
— Почему, ваше величество?
— Я очень хотел бы отправиться с вами, Агахак. Хотел бы получить все золото, все шелка, ковры и прочее и заставить Ургита, Дросту, а может, даже Закета склониться передо мной, но я не могу.
— Не понимаю. Почему не можете?
— Мне не разрешают покидать дом. Мать жестоко накажет меня, если я это сделаю. Я даже подумать не могу о том, чтобы отправиться в такую даль, как Маллорея.
— Но вы же король!
— Это ничего не меняет. Я делаю все, что говорит мне мать, а она рассказывает всем, какой я хороший мальчик.
Агахак еле удержался от того, чтобы не превратить этого полоумного в жабу или медузу.
— Почему бы мне не переговорить с вашей матерью? — предложил он. — Уверен, что я смогу убедить ее дать вам разрешение.
— Неплохая мысль, Агахак. Если мама позволит, я помчусь с вами как молния.
— Отлично, — кивнул Агахак, поворачиваясь.
— Да, Агахак… — Голос Нателя звучал озадаченно.
— Ну?
— Что такое «пророчество»?
Они собрались в Во-Мандоре, подальше от наблюдательных глаз своих королей, чтобы обсудить нечто личное и неотложное. Конечно, это слегка попахивало неповиновением, а люди используют весьма неприятное слово, характеризуя тех, кто не повинуется своим королям.
Там присутствовали Бэрак, Хеттар, Мандореллен и Лелдорин. Из Марадора прибыл Релг, а сын Бэрака Унрак сидел у окна на скамье с высокой спинкой.
Граф Трелхейм кашлянул, призывая к порядку. Они находились в башне замка Мандореллена, и золотистые лучи осеннего солнца проникали сквозь стрельчатые окна. Бэрак выглядел великолепно в своем зеленом бархатном камзоле. Его рыжая борода была расчесана, а волосы заплетены в косу.
— Хорошо, — сказал он, — давайте начинать. Мандореллен, вы уверены, что лестница, ведущая сюда, хорошо охраняется? Я не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал.
— Не сомневайтесь, достославный Трелхейм, — ответил великий рыцарь. — Ручаюсь своей жизнью. — На Мандореллене были кольчуга и синий, отороченный серебром плащ.
