Дэвид Коу - Магистр
— Совершенно очевидно, что этого не будет, — сказала Элайна.
Кайлин кивнула:
— Я это понимаю.
— Поэтому тебе придется поискать другой способ.
— Вы слышали хоть что-нибудь из сказанного мной?
Темные глаза Элайны сердито вспыхнули.
— Да, все слышали. Но ты больше не ребенок, Кайлин. Ты маг, у которого появился орел. А это означает большую ответственность. Боги выбрали тебя, поэтому они, наверное, полагают, что ты готова. И сейчас все зависит от тебя.
Некоторое время Кайлин сердито смотрела на нее, не говоря ни слова.
— Наверное, в том, что вы говорите, есть доля правды, — наконец сказала она. — Вероятно, она больше, чем та, с которой я бы согласилась. Но раз уж вы все обо мне знаете, вам известно, что я никогда не была ребенком. У меня никогда не было такой возможности. — Обе женщины смотрели друг на друга еще несколько секунд, прежде чем Элайна отвела взгляд.
— Я сделаю, что смогу, — произнесла Кайлин ледяным тоном. Затем взглянула на Джарида. — Да хранит тебя Арик, Орлиный Магистр. Я надеюсь, мы будем действовать вместе, пока это все не закончится.
— Береги себя, Кайлин, — ответил Джарид. — Если мы хоть чем-то сможем помочь, дай нам знать.
Кайлин кивнула и вышла из комнаты. Некоторое время Джарид с Элайной молча стояли, слушая, как шаги Кайлин эхом отдавались от куполообразного потолка Палаты Собраний. Когда она наконец ушла, Элайна повернулась к нему с мрачным видом:
— Мне не следовало так сурово с ней обходиться.
Джарид пожал плечами:
— Трудно сказать. Она так молода.
— Она не моложе, чем были мы, когда отправились в лес Терона.
— Я знаю, — ответил он с улыбкой. — Помнишь, как молоды мы были тогда?
Элайна было засмеялась, но быстро снова стала серьезной.
— Если я права и мы не сможем справиться с этим врагом сами, ей придется поискать другой способ обойти влияние Эрланда.
— Да, — сказал Джарид, кивая. — И это единственное, в чем мы как маги Ордена совсем не можем помочь.
— Мне это не нравится, — наверное, уже в тысячный раз сказал Хенрик. — Мне это совсем не нравится.
Таммен мельком взглянула на него, а затем снова стала рассматривать группу деревьев, стоявших перед ней.
— Ты нам уже говорил, — ответила она, даже не пытаясь скрыть презрения. — Если хочешь, уходи, я тебя задерживать не стану.
Темноглазый маг было зашевелился, но не ушел. Таммен точно не знала, вздыхать ли ей с облегчением или разочаровываться в нем.
Они находились на западной опушке леса Тобина, менее чем в дне пути от Северной равнины и, если верить Нодину, на расстоянии крика от того места, где Передур встретил свою первую птицу более шестидесяти лет назад. Но тем не менее не было видно ни малейшего признака неприкаянного духа.
— Ты уверен, что это то место? — спросила она Нодина, ненадолго встретившись с его пристальным взглядом, который в последние дни, казалось, постоянно был прикован к ней.
Он нахмурился:
— Кажется, да. Я давным-давно не был в этой части леса. Я знаю, что мы близко, но это, возможно, не совсем то место.
Она сердито посмотрела и встала с большого гниющего пня, на котором они сидели с самого заката.
— И когда ты собирался сказать об этом?
— Это пришло мне в голову как раз тогда, когда ты спросила, — оправдываясь, ответил он.
Она громко выдохнула:
— Так что, нам нужно идти?
Нодин осмотрел лес, и в его светлых глазах ясно читалось замешательство.
— Я точно не знаю, — признался он. — Я не думаю, что мы так уж и далеко от того места, но…
— Но ты ведь в этом не уверен, ведь так?
— Плохо начинать с такой мысли, — ответил Хенрик, покачивая головой. — Мы должно просто…
— Хенрик! — сказала Таммен, поворачиваясь к нему. — Если я услышу от тебя еще одно слово… — Затем она замолчала. — Нигде от вас толку нет.
— Что, Таммен? — спросил Хенрик, вставая на ноги.
Нодин тоже поднялся:
— Прекратите, вы, оба!
— Нет, — сказал Хенрик. — Я устал оттого, что она заставляет меня чувствовать себя трусом. Ты не боишься Неприкаянных, — сказал он, произнося это как утверждение. — Совсем.
Она постаралась выдержать его взгляд, как можно увереннее.
— Я здесь, потому что считаю, что Движению нужна помощь, — наконец заявила она. — Это единственное, что имеет значение. А боюсь я или не боюсь — это к делу не относится.
— Ну а ты, — спросил Хенрик, поворачиваясь к Нодину. — Ты тоже не боишься?
Нодин на мгновение метнул взгляд на Таммен.
— Как она сказала, — ответил он низким голосом, — самое главное — то, что Движению нужна помощь.
Хенрик отвел взгляд:
— Правильно. Движению.
Мгновением позже он повернулся, словно собираясь сказать что-то еще, но тут же странный перламутровый свет стал просачиваться сквозь лес, подобно свету факела сквозь прибрежный туман.
Трое магов, замолчав, повернулись к нему. Сердце Таммен билось так сильно, что ей казалось, что она слышит его, а в желудке ощущались тяжесть и холод. Даже Отба, ее прекрасный коричневый ястреб, который обычно так спокойно сидел у нее на плече, тихо зашипел и вцепился когтями ей в плечо.
Когда свет приблизился и стал ярче, Таммен увидела в центре его фигуру мужчины. Он был высоким, тощим и шел большими уверенными шагами. В его правой руке был посох, а когда он подошел ближе и остановился, она увидела, что у него на плече сидит маленький лесной ястреб. Его глаза были яркими, как звезды, а лицо, хотя и изборожденное морщинами и обрамленное седыми волосами, выглядело до странности молодым, словно свет, исходящий от него, отогнал прочь годы.
Призрак остановился перед ними и холодно их оглядел. Когда же его глаза остановились на ней, Таммен почувствовала, словно холодный ветер пронизал ее, леденя ей сердце. Мгновение спустя он обратил свой пристальный взгляд на Нодина, и она снова смогла вздохнуть свободно.
— Ты сын Прина, не так ли? — спросил дух голосом, походившим на сильный ветер, дующий в лесу.
— Да, Первый, — смущенно ответил Нодин с тяжестью в голосе. — Меня зовут Нодин. Со мной вместе маги Таммен и Хенрик. Для нас является большой честью встретиться с вами.
Передур посмотрел на Хенрика, затем на Таммен, прежде чем снова повернуться к высокому магу:
— Где ваши плащи?
Нодин сглотнул и взглянул на своих спутников:
— Мы не носим плащей, Первый. Мы — свободные маги.
— Что это значит? — спросил призрак, сузив яркие глаза.
— Это значит, — нарушила молчание Таммен, — что мы не принадлежим ни к Ордену, ни к Лиге. Мы просто служим людям.
