Дэвид Дрейк - Владычица Подземелий
И Кэшел не находил в нем ничего привлекательного.
Шестирукие монстры стояли на задних лапах, а кое-где и на передних. Они сражались с другими демонами, похожими на людей, но с головами и хвостами ящериц. Каждое существо было вооружено мечом или копьем.
— Тот, кто это создал, знал свое дело, — нашел наконец что ответить Кэшел, надеявшийся, что его голос прозвучал убедительно. Тильфозе панно очень понравилось, и ему не хотелось омрачать ее радость.
— Пендил описал эту битву, — продолжала восхищаться девушка. Она пришла в восторг от найденного сокровища и поднимала кусок за куском, пытаясь отыскать подходящие один к другому фрагменты. — В поэме «Перемены», а не в «Любовной лирике». Посмотри сюда!
Тильфоза хотела приложить к панно еще один кусочек, но передумала и вышла с ним на крыльцо.
— Иди сюда, здесь больше света.
— Здесь изображена Королева Архаев, — указала Тильфоза на камень. Девушка переложила его в другую руку, чтобы Кэшел мог рассмотреть то, что увидела она сама. — Похоже, она не Архаика, а человек!
— Верно, — подтвердил ее предположение Кэшел. Время пощадило фрагмент панно. На нем была изображена женщина с поднятой вверх рукой, другую она вытянула вперед, словно пыталась кого-то остановить.
Кэшел прищурился и наклонился ниже.
— Что это у нее на голове? Рога?
— Я думаю, Владычица возродится в ее обличии! Как Лунная Госпожа! — пролепетала Тильфоза.
Кэшел почувствовал, что в рисунке скрыта какая-то тайна.
— Как жаль, что с нами нет Шарины! Она разобралась бы в этом лучше, чем я! — воскликнул он.
Тильфоза положила камень на пол. Не поднимая на юношу глаз, она спросила:
— Шарина — твоя жена?
— Что? — удивился Кэшел. Сияющая улыбка, появившаяся на его губах при мысли о Шарине, исчезла.
— Нет, не жена, она… — принялся он объяснять, взвешивая каждое слово. Потом, решив, что чем проще, тем лучше, кратко произнес: — Я люблю ее. И, полагаю, она меня тоже.
— Может, присядем? — предложила Тильфоза, изящно опускаясь на крыльцо. — Ты скучаешь по Шарине?
Кэшел постучал железным наконечником посоха о пол, прежде чем сесть рядом с девушкой.
— Мне не хватает наших бесед, — ответил Кэшел. Он нахмурился и, покачивая на колене посох, попытался понять, что кроется за этим вопросом. — Но я не…
Наконец юноша пожал плечами и выплеснул то, что занозой сидело в сердце:
— Тильфоза, Шарина никуда не исчезла. Она всегда со мной. И я чувствую, что, когда доберусь до Вэллиса, она будет меня там ждать. Понимаешь?
Девушка не осознала глубины чувств, переполнявших Кэшела. Он догадался об этом, увидев ее спокойное, невозмутимое лицо. Сегодня они по очереди озадачивали друг друга, разговаривая о том, что было понятно лишь кому-то одному.
Кэшел вновь посмотрел туда, где сидела Метра. Она уже нарисовала на мокром песке большие магические символы, изобразив их в один ряд, так, как это обычно делали люди, жившие много лет назад. Волшебница ходила по берегу вдоль надписи, туда-сюда.
Он слышал ее голос, но не мог разобрать слов. На этот раз Метра не воспользовалась магическим жезлом, но через каждые три шага бросала на песок щепотку блестящего порошка.
— Интересно, что я буду чувствовать по отношению к Талемусу, — задумчиво произнесла Тильфоза. Ее взгляд был устремлен в море, на лунную дорожку среди водной глади. — Я не видела даже его портрета; думаю, он одного возраста со мной, но…
Она пожала плечами.
— Но Лаут совсем не похож на тот остров, который я себе представляла, поэтому мне трудно даже предположить, какой он, этот Талемус.
— Тильфоза, ты знаешь, что делает Метра? — Кэшел указал посохом вниз.
Девушка наклонилась вперед, затем выпрямилась. В ее глазах появилась тревога. Еще какое-то время она молчала, потом повернулась к Кэшелу и вдруг спросила:
— Слушай, когда Метра колдовала утром в лесу на проклятом острове, она могла взобраться на холм, где ты убил чудовище?
От столь неожиданного вопроса Кэшел выронил из рук посох, но, сочтя предположение девушки разумным, ответил:
— Думаю, могла. Времени у нее было предостаточно, и мы за ней не следили.
— Помнишь тот амулет у него… на груди. Мне кажется, Метра за ним вернулась.
— Но я же разбил его о камень, — напомнил девушке Кэшел. Ему показалась странной ее забывчивость. Может, Тильфоза перегрелась на солнце во время путешествия по морю? — Я раздробил его, помнишь? От него осталась лишь кучка праха.
— Помню, — резко отреагировала на напоминание о тех событиях Тильфоза. — Но он не исчез, точнее, сохранилась его магическая мощь. А что, если Метра колдует и сыплет на песок именно тот порошок, который остался от амулета?
Она нахмурилась.
— Извини, Кэшел! Я злюсь на себя, что не подумала об этом раньше. Здесь нет твоей вины.
— Как я не подумал, что она может вернуться за порошком! — Юноша вскочил на ноги. Он был готов тотчас же кинуться на берег, чтобы стереть ненавистные символы, нарисованные волшебницей.
— Подожди, — окликнула его Тильфоза, пытаясь привлечь внимание. Она смотрела в другую сторону, к северу от храма. — Взгляни-ка.
У подножия холма толпа матросов под руководством капитана уже готовилась штурмовать храм.
— Мауникс! — крикнул Кэшел. — Я не хочу сейчас тебя видеть. Хочешь, поговорим завтра утром?
— Отойди в сторону, крестьянин! — в ответ раздался голос Крюка. — Мы не причиним тебе вреда. Но если будешь упрямиться, пеняй на себя.
В руке он держал молодое деревце, заостренное как копье. Другие матросы тоже были вооружены чем-то наподобие гарпунов или дротиков. Они выстругали их с помощью ножей — единственного оружия, оставшегося после кораблекрушения. Только у Мауникса был меч. И все же не он, а его плотник вел переговоры с Кэшелом.
— Я не отойду, — ответил юноша. — Но и вам не пройти мимо меня, Крюк.
Он знал, что моряки окружили холм со всех сторон. Поэтому у них с Тильфозой не было шанса спуститься на берег там, где они взбирались. Если же попытаться залезть на самую вершину, то можно запросто сломать себе шею и без чужой помощи.
— Мы не причиним девчонке вреда! — прокричал один из моряков. — Она отправится с нами обратно на Тизамур, откуда мы родом. Если волшебница останется здесь, а девчонка поплывет с нами, то Метра не сможет наслать на нас очередную беду!
Тильфоза отступила назад. Теперь она находилась в храме, и приготовившиеся к атаке моряки ее не видели. Девушка сжимала в руке свой медальон и не сводила с Кэшела ставших огромными от страха глаз.
