Джастин Аллен - Черные псы пустыни
Андер ступил на территорию храма без всяких колебаний. Он уже побывал во многих святилищах. В храме Каллы, стены которого оформлены рельефными изображениями сцен из жизни богини. В храмах Мардука и Баал, украшенных разноцветными драпировками, золотом и серебром. Самым странным показался ему храм бога пустыни, которого люди называли Создателем. Небольшое сооружение, всего три жреца, последних в их секте. Помрут они — и нет больше культа. А их церковь растащат на кирпичи. Интересной формы эта церквушка. В плане крест, а обозреть ее целиком можно, лишь стоя в центре, где в полу вырезана громадная шестиконечная звезда. Андер покачал головой, вспомнив об этом храме. Дома богачей тоже иной раз напоминали святилища каких-то божков с ленивыми наложницами в роли жриц неизвестного культа. Но все эти храмы превосходило внушительностью святилище Молоха. Никакой резьбы, никаких тряпок. Андер не мог припомнить, заметил ли он там что-нибудь ценное. Потому-то здесь и дверей не запирали. Сложена башня Молоха из полированного песчаника, гладкого на ощупь. В центре зала, под световым отверстием в потолке, простой алтарь из кварца, увенчанный живым огнем. Шамаш говорил, что это «вечный свет» и что пламя горит одною лишь верой. Однако Андер готов был биться об заклад, что огонь поддерживается еще чем-то, более материальным, чем вера.
Впечатлял бархатно-черный потолок храмового зала, украшенный серебряными и золотыми звездами. Шамаш рассказывал, что на сводах изображено небо, каким оно бывает на следующую ночь после весеннего равноденствия. В этот день солнце поднимается прямо над световым отверстием, и его лучи, отражаясь от гладкого пола, заставляют вспыхивать каждую звездочку на потолке.
Андер медленно пересек зал, жалея, что не видел его в полном великолепии. Взгляд его остановился на утренней звезде, алмазом сияющей в короне королевы небес. Здесь она была не столь прекрасна, как на небесном своде, но зато соблазняла своей близостью. Слишком близкой казалась она.
Возле алтаря Андер обернулся и обнаружил, что его войско робко жмется у входа. Еще одна проблема, требующая решения. Андер не слишком много знал о верованиях народов Шинара, особенно о культе Каллы, но понимал, что каждый клин, вбитый между этими людьми и их богиней, отдаляет их от жрецов.
Конечно, можно просто отдать приказ, но это подорвет его замыслы. Эти люди должны сами, по доброй воле, последовать за ним. Они должны поверить, что цели стоят опасностей пути, жертв. Конечно, все стремятся к славе, к силе, к богатству. Но есть в жизни и другие ценности, и Андер учитывал это в своих расчетах.
Он опустил мешок на пол, уселся спиной к алтарю. Кварц приятно согревал спину.
Мало чему научил его приемный отец, но память у Андера неплохая, он запомнил уроки этого чужого человека.
— Не будь идиотом, — вновь зазвучал в голове Андера его голос. — Тебе не согнать коз в стадо, если они этого не захотят. — Он указал на козу, глазевшую на них сквозь широкие щели забора. — Эта тварь быстрее, сильнее и упрямее тебя.
— Что же мне делать? — спросил тогда Андер.
— Не сбивай их в кучу. Просто не оставляй ни одной позади. Ясно?
Андер кивнул, хотя ничего не понял. И после этого урока все шло по-прежнему: пока он ловил одного козла, все остальное стадо разбегалось.
Но вот однажды, подкармливая беременных коз, он сделал удивительное открытие. Он скормил горсть пшена одной козе, и все стадо столпилось возле него. У него оставалось еще немного зерна, но четкие инструкции отчима подлежали неукоснительному исполнению. Ни одной — больше ни зернышка. Иначе ответишь собственной шкурой. Козы инструкций не получали и продолжали напирать, тыкаться в него мордами. Андер побежал от них — животные последовали за ним.
И ни одна не свернула в кусты. С этого дня Андер всегда имел при себе горстку зерна.
Люди устроены точно так же. Даже проще. Они, в отличие от коз, стремятся выполнять приказы.
— Долго мы пробудем в этом логове неверных? — спросил Бочонок.
— Нет, сейчас уйдем.
— Мы будем сражаться?
— К чему? Какой от нас прок? К тому же, дойдем ли мы до поля битвы? А вдруг нифилимы уже у дверей. Может быть, здесь самое безопасное место.
С этими словами Андер развязал мешок, вытащил кусок свинины и принялся с аппетитом его уплетать. Он специально открыл мешок пошире, чтобы люди увидели золотистую карамель леденцов.
— Вы тоже закусите. Прихватили что-нибудь с собой?
У них с собой еды не оказалось. Андер на это и рассчитывал.
— У меня ничего, — мрачно сообщил Бочонок.
— Ничего? — Андер изобразил удивление. — Как же так, дорога дальняя…
— Мы думали найти еду здесь.
— А если город захвачен, то с голоду помирать? Но не расстраивайтесь, у меня на всех хватит. Угощайтесь. — Он широким жестом указал на мешок.
Бочонок глянул вверх, на отверстие в потолке. Колебался он недолго.
— Ну что ж… — Он шагнул вперед и протянул руку к солонине. Андер тут же подцепил мясо и протянул его Бочонку.
— Вкусно?
— Угу, — промычал Бочонок, впившись зубами в соленую свинину.
Остальные внимательно следили, но с места не двигались.
— А вы что же? Не проголодались еще? Звезд боитесь? — Он указал на нарисованное небо. — Это ведь просто краска. Сам верховный жрец скажет вам то же самое.
— Здорово выглядит, — кивнул Бочонок, запихивая в рот кусок хлеба.
— Да, красиво, — согласился Андер. Он взял в руки каравай хлеба, разломил его пополам и протянул остальным четверым. — Но звездами сыт не будешь. Тем более, нарисованными.
Еще один из его спутников оторвался от стены и протянул руку за хлебом. И вот уже все они сидят у мешка и сосредоточенно жуют. Все, кроме одного. Глазок все еще стоит у двери. Им следует заняться особо.
Андер подошел к двери.
— Глянь-ка, Глазок, Бочечка-то наш уже второй каравай уминает.
Андер привалился спиной к стене. Здесь камень прохладный, после алтаря кажется даже холодным.
— Присоединяйся.
— Не могу, — пробормотал Глазок. — Мой старший сын хочет стать жрецом. Если верховная когда-нибудь узнает…
— Откуда?
— Как знать…
— Да кто ей донесет? Не они же! — Андер кивнул в сторону активно жующих единоверцев Глазка. — Они ведь не враги себе.
Глазок поморщился.
— А в колдовство и божий промысел ты веришь? — спросил Андер.
— Конечно!
— И Молоха боишься?
— В Молоха я не верю.
— Тогда нечего тебе здесь бояться. Этот храм для тебя такой же дом, как и любой другой.
Глазок задумался.
