Виктория Дьякова - Кельтская волчица
— Я поступила неправильно, матушка? — затаив дыхание, спросила у монахини Лиза, — я нарушила Вашу просьбу, я вышла из усадьбы, и вот… Но я хотела спасти месье Поля. Я позабыла предупредить его. И он оказался на аллее, а она поджидала и напала на него…
— Ты очень смелая девушка, Лиза, — проговорила матушка Сергия, прижимая голову княжны к себе, — если бы не ты, то месье Поля уже не оказалось бы в живых. А ты спасла его. Ты задержала волчицу, и дала мне время, чтобы вернуться в усадьбу и помещать ее проискам.
— Она сказала мне, матушка Сергия, — Лиза вздрогнула и снова тихо заплакала в объятиях монахини, — она сказала, — продолжала однако, превозмогая слабость, — что месье Поль — коварный убийца. Он убил собственного брата, чтобы остаться единственным в семье, а после сделался доктором, чтобы наблюдать за мучениям больных людей. Как вы думаете, матушка Сергия, она сказала мне правду? Месье Поль — ужасный, страшный человек?
— Лиза, — монахиня приподняла голову девушки и заглянула в ее влажные, темно — голубые глаза, — разве ты забыла, как я просила тебя никогда не слушать, что говорит тебе демоница. Когда такое случалось, чтобы Евдокия говорила правду. Начиная с того, что ее прабабушкой якобы была знаменитая итальянская герцогиня, все слова ее — ложь. Она только заботится о том, как бы покрепче опутать тебя паутиной своей лжи, а после, когда ты доверишься ей, позабавиться немного и задушить.
— Так значит, месье Поль вовсе не сын индейцев? — спросила Лиза с робкой надеждой в голосе.
— Конечно, нет, — подтвердила ей матушка Сергия. — Но он действительно — подкидыш. Его мать умерла от эпидемии чумы в Марселе, отец же погиб во время кораблекрушения еще раньше. Месье Поля усыновила семья, которая жила по соседству с его родителями. И в ней на самом деле было еще несколько собственных детей, в том числе и мальчик именем Колен. Он умер в возрасте двенадцати лет от сильной простуды. И месье Поль вовсе не виновен, что так получилось. К тому же у него осталось еще три сестрицы, которых он довольно долго содержал и даже воспитывал, пока они не вышли замуж. Все, что говорила тебе Жюльетта — вымысел, но вымысел очень страшный, потому, что как никакой иной, он похож на правду. Признаюсь, Лизонька, что я горда за тебя, — голос монахини прозвучал ласково, — я горда тем, что ты нашла в себе силы не поверить ей. Нашла в себе силы встать на ее пути. Это удается далеко не каждому.
— Так значит, месье Поль невиновен! — радостно воскликнула Лиза и вскочив на ноги, обернулась к доктору. Поль де Мотивье теперь уж не лежал, а сидел на траве. Сжав руками голову, он раскачивался из стороны в сторону, словно пьяный. Лиза встревожено обратила взор к матушке Сергии, но та не говоря ни слова, подошла к доктору и положила ему руку на плечо:
— Как Вы себя чувствуете, месье, — спросила она по-французски. — Как вы забрели в столь темный и далекий уголок усадьбы? Что с Вами случилось?
— О, это все то вино, которое я пил за ужином, — признался Поль, поднимаясь с земли, — мне стыдно сказать Вам, мадам, но я еще никогда так не пьянел. Наверное, я слишком устал, пока ехал сюда из Белозерска. Ума не приложу, как все это получилось. Мне так стыдно, простите, мадемуазель, — заметив Лизу, он поклонился, смутившись: — вот вышел прогуляться, и так смешно упал, — сокрушался он, отряхивая бархатный костюм. Вглядываясь в его лицо, освещенное луной, Лиза вдруг вспомнила слова Жюльетты о том, что доктор родился полукровкой. И ей неожиданно показалось, будто Бодрикурша права. От отца — француза Поль унаследовал телосложение и высокий рост, а вот стройность и гибкость фигуры теперь представлялись юной княжне достоинствами, полученными от матери — индианки. Едва только мысль эта явилась Лизе в голову, как демон тут же напомнил ей о себе. Белоснежный лик Жюльетты возник перед ее взором, и она заслонила лицо рукой, потому что вокруг головы француженки сиял ослепительный ореол золотисто-медового цвета. Однако черные глаза демона сверкали от ярости, а изящно вырезанные ноздри гневно дрожали. «Зачем ты прогнала меня? Зачем? — казалось, шептала она Лизе, — ведь я не обманывала тебя, я только желала предупредить».
Сколько раз прежде слышала княжна от своих наставниц — монахинь, что демон ада черен лицом. Ей повторяли, будто пав на землю после восстания на небесах, сатана и его приспешники навсегда потеряли свой ангельский образ. На протяжении многих хороших и плохих лет они вступали в сделки с людьми, и в конце концов сделались устрашающе уродливы. Но здесь, на земле Андожи, захватив господство, демон, похоже почувствовал себя настолько вольготно, что принял свой истинный облик, облик черноокого ангела. Или в самом деле, между ними не сыщешь большой разницы?
Образ Жюльетты приблизился, она сделала изящный жест, чтобы позвать Лизу за собой. Но в этот момент матушка Сергия оставила оправдывавшегося месье Поля и обратила свой строгий взор на княжну Прозоровскую.
— О чем ты думаешь? — спросила она, и пылающие молниями глаза демона потухли, Жюльетта исчезла.
— Я много раз говорила тебе, — напомнила девушке Сергия, беря ее под руку и направляясь к дому: — не допускай сомнений в свой разум. Она ведь только и караулит тот миг, когда ты на самом деле поверишь ей.
— Скажите, матушка, — спросила ее Лиза, — а вот крапива, которую сушит бабушка Пелагея, она и в правду от злых чар помогает? Может быть, нам Бодрикуршу взять да крапивой окатить. Вот она и оставит нас в покое.
— Крапивой? — Сергия покачала головой и звонко рассмеялась. — То, что ты приняла за крапиву, — объяснила она, — вовсе иная трава была. За ней я ходила к волшебнику, о котором рассказывала тебе. Называется трава омелой.
— Омела? — переспросила Лиза удивленно. — А где она растет, матушка? У нас на Андожском озере?
— Та омела, которая от таких явлений как наша французская мадам, помогает, — ответила монахиня, — такая омела растет очень далеко от здешних мест, в стране, которая именуется Шотландией. Она растет на дубах, и вполне возможно вместе с дубовой рощей обнаружить там и целую рощу из омелы. Еще задолго до христианских времен в Шотландии жили племена, которые имели своих богов, — говорила Сергия княжне, — чтобы выразить им почтение, они сжигали в ритуальных чанах омелу и дымом от нее окуривали их каменные изваяния. Вообще, те племена, а их называли кельтами, считали омелу необыкновенно могущественной. Они полагали, что сухая омела, подмешанная к питью, исцеляет женщин от бесплодия. Дубы, на которых росла омела обычно посвящали жрецам-друидам, а те высаживали особые рощи красных дубов, почитавшихся священными и использовали ветви деревьев в ритуальных таинствах. На тех красных дубах вырастала совершенно особая коричневая омела. Вот она и обладала при сожжении запахом, который легко спутать с нашей крапивой. Но к сожалению, сколько крапиву не жги, а заменить она нам омелу не сможет.
