Стивен Браст - Гвардия Феникса
– Аттрик?! – вскричала Литра.
– Совершенно верно, теперь я вспомнил.
– Невозможно!
– Хорошо.
– Что вы хотите этим сказать?
– Поскольку такое невозможно, значит, мне сообщили ошибочную информацию.
– Аттрик должен был убить тиасу!
– Видимо, у него ничего не вышло.
– Тогда тиаса должен был убить его.
– Ну, вероятно, тиасу также постигла неудача.
– Невозможно.
– Хорошо.
– Вы повторяетесь.
– Кровь скакуна, я всего лишь вторю вам.
– Уходите, Фейаавик. Немедленно. И воспользуйтесь черной лестницей, пожалуйста.
– Естественно. Но сначала возьмите...
– Что такое?
– Кошелек, ваше превосходительство.
– Я и сама вижу, что кошелек, но что в нем?
– Должны быть золотые империалы.
– С какой стати вы предлагаете мне деньги, Фейаавик?
– Разве не вы мне их дали? Сумма довольно крупная. Я потерпел неудачу и возвращаю деньги.
– Но вам заплачено за попытку. Оставьте кошелек себе.
– Боюсь, мне придется от него отказаться, ваша светлость. Только наемникам платят за попытки.
– Я же вас наняла, следовательно, вы – наемник.
– Возможно, так сначала и было. Но теперь ситуация изменилась, поскольку я возвращаю деньги.
– Я настаиваю...
– Нет, ваше превосходительство, это я настаиваю. Я не ношу вашу ливрею и никогда не стану. Если вы пожелаете, чтобы была сделана еще одну попытка, я с удовольствием пойду вам навстречу. Но не в моих правилах брать деньги, которые я не заработал.
– Что ж, будь по-вашему, Фейаавик.
– Да. Прощайте, ваше превосходительство.
– Прощайте, Фейаавик.
Джарег, как и обещал, ушел по черной лестнице. Когда его шаги затихли, в комнате появился новый посетитель – атира по имени Сиодра, с которой мы уже встречались. Мы и дальше станем так ее называть, поскольку Литра обращалась к ней по этому имени, более того, оно было настоящим.
– Значит, ваше превосходительство, джарег потерпел неудачу.
– Создается именно такое впечатление, моя дорогая Сиодра.
– Забавно.
– Да нет. Нельзя допустить, чтобы они арестовали Катану. Мы должны обеспечивать ее безопасность до тех пор, пока не наступит подходящий момент для ее уничтожения – в соответствии с нашим планом.
– Следовательно, необходимо найти другой способ остановить их.
– Совершенно верно, Сиодра.
– Во всяком случае мы знаем, куда они направляются.
– Знаем?
– Да, мне сообщили.
– Хорошо.
– Вам следует вновь призвать вашего друга джарега.
– Зачем?
– У нас есть для него другое поручение.
– О чем вы?
Сиодра понизила голос, словно опасаясь, что за стенами скрываются шпионы или, по крайней мере, историки. И ее маневр удался, поскольку действительно осталось неизвестным, о чем они говорили в течение следующих нескольких минут. Можем лишь доложить, что Литра все внимательно выслушала, а потом кивнула.
– Да, Сиодра, вы правы, – заметила она обычным голосом.
– Ну, что будем делать дальше?
– Завтра я приглашу Фейаавика и дам указания в соответствии с вашим предложением.
– Так будет лучше всего. А я подумаю, какие шаги следует еще предпринять.
– Очень хорошо. Спокойной ночи. И пожалуйста, уходите по черной лестнице.
– А разве я когда-нибудь поступала иначе? – иронично заметила она и, поклонившись преувеличенно вежливо, удалилась тем же путем, что и джарег.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
А сейчас нам, с благосклонного разрешения читателя, следует обратить внимание на того, кем мы, возможно, пренебрегали, – не слишком разумный поступок, ведь его роль велика как в истории в целом, так и в нашем рассказе в частности: речь идет об императоре Тортаалике I.
В то время, то есть в начале восемнадцатого цикла, Тортаалик был еще совсем молодым человеком с прекрасными белокурыми волосами, характерными для его Дома, и глазами, о которых лишь самые придирчивые критики могли бы сказать, что им следует быть чуть-чуть покруглее и, возможно, немного светлее. Нос у Тортаалика был маленьким и прямым; когда он сердился, ноздри немного раздувались. Император очень заботился о своей коже, и она отливала бронзой, оставаясь гладкой, как у юной девушки. Характер Тортаалика в начале правления отличался дикой импульсивностью молодости, однако его смягчило старательное воспитание, за которое отвечал старший наставник, мастер Ион, сумевший внушить императору острое чувство ответственности.
В Тортаалике постоянно шла жестокая внутренняя борьба между двумя сторонами его натуры – деятельный юноша хотел только одного: быть императором, достойным войти в историю, а ответственный дворянин боялся собственных крайностей. Именно борьба между этими двумя противоречивыми факторами и определила характер его правления.
В результате императорский двор находился в смятении. Советники его величества (к которым он обращался за поддержкой в сложную минуту) постоянно ссорились с фаворитами (с которыми он развлекался). Правление, начавшееся при благоприятных обстоятельствах, как то: удачное подавление Восстания Экипажей, о котором мы уже имели честь упоминать, постепенно соскальзывало в трясину дворцовых интриг. Те, от кого зависело принятие решений, опасались, что фавориты, преследуя собственные цели, могут повлиять на его величество и убедить поступить иначе. Фавориты же, в свою очередь, боялись, что управляющие и министры благодаря хорошо продуманной, напряженной работе сумеют вытеснить их из сердца императора.
Пример тому однажды мы уже имели честь наблюдать: Ланмарея получила приказ арестовать Катану э'Мариш'Чала за убийство, потрясшее двор, в то время как Ланмарея, будучи близким другом Катаны, совсем не подходила для подобного задания. Еще более важное решение – какая линия Дома Дракона получит под свое командование гарнизон Пепперфилда – постоянно откладывалось самим Тортааликом, на которого оказывали давление жена, фавориты и советники, причем часть из них действительно принимала нужды Империи близко к сердцу, остальные же хотели помочь друзьям и сообщникам.
Понятно, что при подобных обстоятельствах ситуация не может быть стабильной: то и дело появлялись новые союзы, приказы отменялись, кто-то получал преимущество, кто-то проигрывал. Когда наши друзья находились на половине пути к Рэдфейсу, возникла очередная проблема.
Итак, обратим наши взоры к Императору, который отдыхал в Седьмой комнате (она получила такое странное название из-за того, что в ней было семь стен), уютной, удобной и отлично приспособленной для интимных бесед. Здесь мы находим еще одного человека, о котором история рассказывает нам гораздо меньше, чем он того заслуживает; его доверительность герцог Уэллборн, доверенное лицо императорской семьи.
