Вячеслав Шалыгин - Время Зверя
Министр, начав было молитву, внезапно осекся и взглянул на собеседника с изумлением.
— Я боюсь даже предположить такое, но… не дьявол ли говорит твоими устами? — прошептал он, лихорадочно осеняя себя святым знаком.
— Вы бы выпили чего-нибудь да отправлялись спать, — с участием посоветовал министру Басманов. — А кто чьими устами говорит, мы лучше обсудим утром, договорились?
— Всюду измена! — Маршал схватился за голову и застонал. — Я не смогу молчать! Мне придется рассказать Носящему Имя о твоем отношении!
— О моем отношении к чему? — Михаил рассмеялся. — К твоему малодушию? Ты хочешь обвинить меня в том, что я не желаю утешать предателя?
Маршал снова застонал, но на этот раз от горя и стыда.
На спирали Пятьсот второй не был с того момента, когда старец отправил его помогать Андрееву. Особых изменений в родном мире ученик не заметил, но его несколько удивила атмосфера какой-то нервозности и тягостных ожиданий, царящая среди времян. Пока юноша пробирался к резиденции Иила, навстречу ему попался не один отряд вооруженных воинов, которые целеустремленно планировали куда-то в сторону диких витков, где располагались просторные тренировочные площадки. Раньше отправляющийся упражняться в воинском искусстве отряд можно было увидеть раз в два витка или реже, теперь же они летели один за другим. Времяне старшего возраста провожали воинов плавными волнообразными движениями крыльев, а юноши завистливо барражировали неподалеку от воздушного маршрута солдат, словно купаясь в серебристых бликах от их доспехов. Равнодушными к пробуждающимся в молодых мужах военным инстинктам оставались только равные им по возрасту жены. Так требовал закон. Этим предполагалось усмирять пыл слишком расхрабрившихся солдат. Впрочем, и воинам, и девицам было хорошо известно, что на самом деле, видя вооруженного и закованного в доспехи солдата, любая женщина совершенно теряла волю и была готова идти за бравым военным хоть в Бездну. Пребывание на планете серьезно изменило представление ученика о том, как должны звучать настоящие, справедливые законы, и он лишь плотнее прижимал к телу крылья, провожая поворотом головы отряды будущих убийц. Ему больше не нравились постулаты учения Иила, впрочем, как и отступников. Он пока не понимал, в чем основной изъян этих законов, но после общения со Зверем не мог отделаться от ощущения, что они неверны в корне.
Старец встретил ученика в большом кабинете, украшенном застывшими композициями из света, металла и тумана.
— Я не понимаю, учитель, зачем все это нужно? — Задавая вопрос, Пятьсот второй почтительно поклонился. — Когда мы скрывали выявленный гравитонным кораблем артефакт, в этом ещё был некий смысл, но теперь, когда Зверь окопался на планете, что мы можем исправить?
— А ты предлагаешь сдаться? — раздраженно спросил Иил, не глядя на ученика. — Зверь не успокоится, пока не отомстит. И это в лучшем случае! Я боюсь представить себе, что будет, если ему удастся вспомнить главные Слова! А чем дольше он живет на Земле, тем такое развитие событий становится все более вероятным!
— Но мы не сможем ему помешать, — Пятьсот второй удрученно покачал головой. — Убить его на планете нам не под силу, а возвращаться на спираль он отказывается. Что же делать?
— Мы должны заставить его вернуться, — заявил учитель. — Любым способом…
— Его не убедить, — снова возразил ученик.
— Значит, придется убедить его самку, — Иил усмехнулся. — Эту мысль подал мне Андреев. Мысль, кстати, неплоха. Сейчас он занимается как раз этим вопросом, и если ты не желаешь оказаться вне игры, ступай и помоги ему…
Отказаться Пятьсот второй не мог. Непродолжительность беседы его немного встревожила, но учитель был явно не в духе, и настаивать на обсуждении прочих важных вопросов ученик не стал. Тем более что раздражение Иила окончательно убедило юношу в справедливости собственных сомнений. Мир безликих рушился лишь из-за того, что Зверь сбежал на планету и начал восстанавливать потерянную память. Нормальный мир, основанный на серьезных и непреложных законах, не мог пострадать от такого пустяка, а следовательно, старец и стражи были не правы. Значит, эти высшие в иерархии спирали чины просто обманывали своих граждан. Отступники, в отличие от Иила, говорили правду, но они не верили в Творца, а ученика устраивал только третий из возможных вариантов — с Творцом и справедливыми законами. Этот вариант был пока недостижим, но Пятьсот второй никуда и не спешил. Он немного постоял в раздумье и медленно побрел следом за учителем, который направился к самому краю витка Настоящего…
Глава 27
Июнь будущего года
Время
Надежда
— Это все еврейский заговор, — убежденно прошептал мускулистый парень в черной униформе. Он стоял в закатной тени от мощного дерева и поглаживал рукоятку противотанкового гранатомета. Парень волновался, и даже дыхательная гимнастика не могла унять крупной дрожи в его коленях. Он снова попытался сделать пару глубоких вдохов и поперхнулся. Для городского жителя в здешних местах было слишком много кислорода. Вокруг раскинулись богатые подлеском рощи, через которые проходила скоростная автотрасса и железная дорога. До черты города было не меньше десяти километров. Примерно столько же оставалось до загадочного мусорозавода Адамова.
— А мне плевать, — вяло ответил ему напарник, не отводя рыбьего взгляда от дороги, — главное — чтобы платили. А чей заговор — пусть разбираются сами.
— Ты не понимаешь! — возмутился первый. — Нашу великую нацию изводят, как тараканов! Все ключевые посты заняли инородцы! Нами помыкают, словно тягловым скотом! Мне не нужно никаких вонючих денег, если речь идет о спасении страны!
— А-а… — второй махнул рукой, отгоняя муху, — вы все там чокнутые в твоей партии. Как, интересно, ты собираешься спасать Родину, если опухнешь от голода? Напугаешь всех курчавых голой задницей? Нет, братец, деньги важнее идеи. С ними ты сильный, а значит, и главный. Так «обожаемые» тобой евреи это давно поняли, а вот ты — нет. Потому и разоряешься, как пустобрех, по кустам да подворотням, а они выдумывают аппараты для переработки мусора в золотишко и разъезжают в «Мерседесах»…
Чернорубашечник озлобленно сплюнул в высокую траву и посмотрел на часы. Машина Адамова миновала контрольный пост сорок семь секунд назад и должна была появиться на линии огня ровно через две минуты. Парень водрузил гранатомет на плечо и тихо свистнул. Остальные участники засады, их было два десятка, ответили из ближайших кустов таким же шипением и осторожным клацаньем затворов.
