Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)
Моррест огляделся: похоже, на сей раз им повезло. Алков было девять человек. Восемь мертвы, девятый, совсем еще молодой паренек, лежит ни жив, ни мертв: два копья смотрят в лицо, готовые ударить. На стенах, похоже, все осталось без изменений. Там отчаянно рубились, но "власовцы" не продвинулись больше ни на пядь. А сам он мокр, как мышь, весь в кровавых брызгах и, похоже, ранен. Бедром надо срочно заняться, хотя бы перевязать, чтобы остановить пропитывающую штаны кровь. И у остальных посмотреть - мало ли что. А параллельно с этим допросить нежданного "языка".
- Имя?
- Ирвен ван Васси, - процедил парень и тут же замолчал, мол, не барское дело со всякой чернью говорить. - Сдавайтесь, и останетесь живы. Слово сколенского дворянина.
Хорошо бы остудить его пыл, а то он вроде место свое забыл.
- Хирве, - переиначил имя Моррест. Получилось довольно непристойно, здесь так называют овец, используемых пастухами вместо женщин. Сколенец дернулся - и тут же получил от повстанца древком копья, несильно, но садистски точно - в солнечное сплетение. Сблевал молодой дворянин тоже удачно: все, что ниже груди, покрылось вонючей слизью. - Слышь ты, сопляк, тут ты никакой не дворянин, а вонючая скотина, предавшая свою страну и Императора и жрущая дерьмо врага. - Моррест прибавил еще несколько фраз на сколенском ненормативном, оказавшимся ничуть не беднее русского мата. - Твои приятели мертвы, что же будет с тобой? Думаю, парни не откажутся забить тебя насмерть ногами. Или - во, идея! - положим тебя под решетку и опустим, вою будет!
- Вы не посмеете!
- Еще как посмеем! А бабоньки здешние помогут. Ты ведь точно ходил сюда, ходил, не отпирайся, и вовсе не чтобы посочувствовать девчонкам. Может, и той ночью, когда город чистили, ты тоже постарался. Типа, перед хозяевами выслуживался. Одно тебя может спасти, Хирве - если ты нам расскажешь, кто, зачем и в каком количестве сюда лезет, есть ли у них подкрепления и каковы планы твоего начальства. Расскажешь - будешь жить. Не расскажешь - так и подохнешь, как... хирве.
Помолчал и бросил:
- Я слушаю. - И пусть дальше говорит он. Лебезит, оправдывается, объясняет - виноватый. Невиновный - обвиняет. И правда, нехитрая уловка сработала. Просто чтобы нарушить жуткое молчание, забыть о нацеленных в живот копейных остриях - парень сбивчиво, взахлеб, заговорил.
- Командир наш - Торстейн ван Дагоберт, из рода Свейнидов. Комендантом ему поставлена задача - уничтожить повстанцев, засевших здесь. Воинов у нас рота... триста человек, из бывших рыцарей.
- Что ж вы, рыцари, а в пехоте служите, как "чернь"? - подколол его Моррест. Благо, и лязг на стенах что-то стал стихать. Непохоже, чтобы перевертыши прорвались. Значит, штурм отбит, алкские прихлебатели оттягиваются на исходные позиции. Время поболтать есть. - Может, вы алкам и сапоги чистите, да за столом прислуживаете, а потом объедки их и сжираете? А когда хозяева насытятся, они вас как тот пастух, любитель хирве, пользуют?
Юный дворянин дернулся, как от пощечины - равного за такие оскорбления сто раз вызвал бы на дуэль, и будь что будет. А уж терпеть такое от какого-то смерда, почти что раба, а может, и не "почти"... Но страшные мятежники явно не шутили насчет решетки - и стоит ли ненужный гонор того, чтобы сутки корчиться с распоротым животом? Наверное, решил, что все-таки не стоит. Вот потом, когда вырвется отсюда, он им покажет.
А что покажет? Что он верный раб алков, и готов по приказу хозяев резать пусть и низкородных, но сколенцев? А потом, этот смерд ведь почти угадал, ну, разве что не в прямом смысле слова - снова дать себя поиметь?
- У нас многие задают себе этот вопрос.
- А не поздновато, господа? - поинтересовался Моррест. - Вы ведь целый город вырезали, а честных женщин в тюрьму посадили и обесчестили. Вот когда ты сюда после караулов наведывался, и с какой-нибудь девочкой развлекался, ты думал, что она чья-то дочь, жена, может, и мать? Что она тоже говорит на сколенском, молится Стиглону, дышит тем же воздухом, что и ты, наконец? И родила ее сколенка, как и тебя. А, свинья высокорожденная? Я вот думаю, может, вздернуть тебя? Хоть воронам польза будет...
Житель его родного мира, тем более - современный - не поймет, разве что если индус. А для местного все просто и понятно, как воды выпить. Как человек устроится в посмертии - зависит от него самого, в том числе от того, какой смертью умер. Если умер удавленником, или был на кол посажен, или брошен в подвал к голодным крысам голым, будет там в лучшем случае рабом или простолюдином: если касты есть на земле, уж точно должны быть и на небе. Действительно в лучшем, потому что в худшем можешь стать вовсе червем или мокрицей. Дворянина можно было бы резать на части, жечь огнем, шинковать на мелкие куски руки и ноги - он бы только смеялся над палачами. Но стоит пригрозить колом или виселицей...
- Не посмеете!
- Отчего же? Но можем просто отрубить голову. Если скажешь, кто и почему "задают вопрос"?
- Да вся сотня моего дяди, Ророга ван Вавасса. Мы ведь в резне не участвовали, нас в ту ночь в рейд послали - наверное, сочли, что можем взбунтоваться...
- Или верили в вашу верность, - предположил подошедший доложить о потерях Кестан. - Дальше.
- Когда мы вернулись, нам сказали, что дело сделано, все равно никто не поверит, что мы не участвовали в резне, и теперь каждый сколенец нам кровник. Тогда, помнится, многие решили, что лучше с алками, чем против них. А теперь вот думаем, что мы все же сколенцы. А про... девушек, и не говорите, катэ. Обесчестили их, конечно, по-подлому. Но после той ночи им уже все едино.
Моррест скрипнул зубами. И все-таки кое-что заслуживало внимания. Если они согласятся развернуть оружие против своих хозяев... Это рискованно, но возможно вполне.
- Слушай, парень, если я тебя отпущу, ты сможешь кое-что передать сотнику?
- С ума сошел, командир? - поразился Кестан. - Этот высокорожденный ... наших женщин бесчестил, а ты его живым отпускаешь?
- Да, но в твоем отряде никто насилием не замаран. А если нам придется с этой сотней воевать, многие из твоих полягут. Они этого заслужили? А их жены и дети? Лучше пусть эти поработают. И нам польза, и свою честь спасут... Ну, у кого она есть.
- А он не...
- Ерунда. Даже если сбежит, нам от этого никакого вреда, - объяснил Моррест. - Можно крикнуть со стены, что он - наш человек. Думаю, поверят. Вот они его тогда и удавят. Ладно, парень, а что это ты разлегся? У тебя не брачная ночь. Ноги в руки - и скачи к воротам, пока мы не передумали. Кестан, распорядись, чтобы выпустили через боковую калитку - и сразу захлопнули. К своим в расположение пусть сам выходит. Блин, белая тряпка нужна.
