Владислав Сергеев - Господарь
Ужгород, городок старый, но небольшой, километров восемь в поперечнике. Транспортные развязки строились во второй половине ХХ века, в лучшем случаи. А в, последние несколько лет, число автомобилей на улицах выросло в разы. Улицы оказались не приспособлены к новой реальности. И город заболел. Болезнь эта – автомобильные пробки.
В одну из них, ребята и попали. После минут двадцати нудного стояния на месте, Игорь нарушил молчание.
«Не держи на меня зла, старина. Я и в правду, не могу пока многого тебе рассказать».
«Да понял я, понял. Понял, не дурак, дурак бы не понял. В церковь то нам зачем, Джеймс Бонд?» Рост понемногу оттаивал. Игорь, ободрённый шуткой, начал объяснять.
«Понимаешь, Аттилу в склепе держит не дубовая крышка, и не каменный ящик, что внутри, а молитвы специальные и тайное заклятие Силы. Мощнейшие вещи, я тебе доложу. Так просто, механически, их не снять. Нужны другие методы. Может, и снимать не понадобиться, а усилить только. Не знаю, это на месте решается. В церкви, для этих дел, возьмём воды святой, свечей церковных и елея. Э-эх, было бы мирро, совсем спокойно спал бы! Но ничего, придётся обходиться тем, что имеем в наличии». «Погодь, погодь, мирро – это, которое с мироточивых глав?»
«Почему, только глав? Не только. И другие мощи мироточить могут. Есть и иконы мироточивые».
«В таком случаи, имею честь, обрадовать вас, господин подполковник. Дома имеется небольшой запасец вышеупомянутого вещества. Пару лет назад, ездил в Киево-Печерскую лавру и купил там пузырёк махонький». «Боже! Услышал мои молитвы! Благодарю тебя, Господи!»
Радостно воскликнул доцент, и истово троекратно перекрестился. Пробка рассосалась.
Спустя минут пятнадцать, подъехали к храму. Навстречу, из церкви, вышел, очевидно, ожидавший визитёров, священник. Игорь подошёл и пожал ему руку. Негромко перекинувшись парой слов, направились в собор. Перед входом, Игорь остановился и призывно помахал рукой. Рост вышел из машины.
«Чего сидеть-сиднем без толку? Пока я с батюшкой пообщаюсь, сходи, помолись. Чай, не помешает, перед нашим то предприятием?»
Ростислав бывал в этом храме пару раз. Буду человеком верующим, он, конечно, захаживал в храм, но, к сожалению, не часто. То дела, то заботы разные, то не до того, всякое. Если и заходил, то в другую церковь, находящуюся поближе к дому.
У входа перекрестился и вошёл в храм. При посещении церкви, его всегда охватывал трепет. Так произошло и на сей раз. Рост с интересом оглядывал внутреннее убранство. С удивлением заметил, церковь, явно, не из богатых. Ни дорогой позолоты, ни сверкающего всеми цветами радуги хрусталя. Всё очень скромно и просто. Но в этой простоте, ощущалось то, что дороже любого богатства, ощущалась искренность и чистота. А это не купишь, ни за какие деньги мира. Душа отдыхала в таком месте.
Осенив себя крестным знамением, подошёл к алтарю. На нём лежала икона Пречистой Девы Марии. Помолился, как умел. Затем, наклонился и приложился к образу. Ещё трижды перекрестился и направился к, сидящей у входа, старушке. На небольшом лотке бабушка продавала всякие церковные разности. Окинув взглядом ассортимент, купил пяток свечей. С ними подошёл к, замеченной раннее, иконе Георгия Победоносца. Снова помолился и, перекрестившись, поставил зажжённые свечи на специальный поминальный столик. Сзади раздались шаги. Обернулся и увидел, подошедших, Игоря и батюшку.
«Честь имею представить, мой друг и коллега по несчастью, Ростислав. Прошу любить и жаловать. А это, отец Василий, настоятель этого храма». Новые знакомые пожали руки и принялись разглядывать друг друга.
Священник выглядел весьма импозантно. Высокий, с мощной шеей, широченными плечами и большой окладистой бородой, он напоминал былинного богатыря. Длинная чёрная ряса свободно болталась на поясе, что является крайне редким, для этой категории населения. Из-под кустистых, брежневских бровей внимательно смотрели очень добрые, умные глаза. От священника исходил мягкий запах ладана. Всем своим обликом, он напоминал огромного, сильного, но крайне добродушного медведя. Ему очень подходило обращение «батюшка». Закончив изучение визави, поп пророкотал густым басом, с сильным окающим акцентом. Наверное, именно такой голос сравнивают с иерихонскими трубами.
«Здрав будь, сын мой. Ну, чадо, на благое дело Господь идти вас сподобил. Да пребудет с вами воля его. Да поможет десница его». Говоря это, он трижды перекрестил Ростислава.
«Давно ли исповедовался, сын мой? Покайся, облегчи душу. Тогда, глядишь, и всякой бесовской нечисти, будет потруднее с тобой совладать. Ибо сказано в писании, «…просите и дано вам будет…», так и ты испроси у Бога прощения, и проститься тебе. Нет в мире людей безгрешных, но есть осознающие свои прегрешения, а есть в гордыне богомерзкой погрязшие».
Не ожидая подобного развития событий, Рост растерялся и немного запаниковал. В нерешительности, он посмотрел на Игоря. Тот утвердительно кивнул головой и очень серьёзно, без тени иронии поддержал священника.
«И то верно. Дело нам предстоит опасное. Посему послушай отца Василия, исповедуйся».
Смущаясь и робея, Ростислав пошёл за святым отцом. Батюшка отвёл его в дальний угол церкви. Сев на лавку, приготовился слушать исповедь. Опустившись на колени, Рост впервые в жизни, стал изливать душу перед попом. Доцент, дабы не смущать парня своим присутствием, вышел на улицу перекурить.
Общение длилось не долго. В завершении, батюшка осенил крестом Ростислава и дал приложиться к распятию. Окающим баском пророкотал напутствие.
«Ступай с Богом, сын мой, и будь крепок духом в грядущих испытаниях. Помни, не токмо свою душу и тело должон защитить, но весь род людской оборонить от этого супостата надобно. Ибо враг ваш – враг всей твари Божьей. Аминь».
Перекрестившись и поцеловав, протянутую настоятелем храма, руку, Рост поднялся с колен и подошёл к, вернувшемуся с перекура, Игорю. После исповеди, на душе действительно стало радостнее и легче, что ли. Кутепов с одобрением похлопал парня по плечу.
«Полегчало? Так то. Поехали, а то у нас полнейший цейтнот намечается. Алексей, наверное, заждался давно».
Тепло, попрощавшись с батюшкой, соратники поехали на место сбора, к Росту домой…
…С первыми криками петухов, занявшие исходные позиции отряды, двинулись на штурм замка. Как и было договорено ранее, пошли с восточной и северной стороны отряды Петра и Лу Миня. На плотах переплыли ров и, подойдя вплотную к стенам, забросили кошки[50]. Не мешкая, начали по верёвкам подниматься вверх. Первые «драконы» успели забраться на стену, когда штурм заметили. В нападающих полетели стрелы и болты[51]. К счастью, защитников оказалось явно недостаточно, для эффективного сопротивления. Пока подоспела подмога, на стены забрались большинство атакующих. Завязалась рукопашная схватка. Аттила нанял отличных воинов. Не сладко пришлось «драконам». В предрассветных сумерках противники дрались молча. Слышался лязг мечей и характерные стоны умирающих. Общая схватка быстро распалась на десятки маленьких поединков. Обе стороны демонстрировали чудеса смелости и умения. Вольты, выпады, блоки, удары, снова блоки. Дрались с отчаянием обречённых, ибо ведали, пощады не будет никому, али победа, али смерть. Один из «драконов», уже умирающий, в последнем отчаянном рывке, прыгнул на противника и сбросил его со стены. Так и падали они обнявшись на камни. Потери несли обек стороны. Вокруг валялись убитые и раненные.
