Александра Селявина - Веда
В то момент, когда Велемудр с Радмилой наконец пробрались к алтарю, тут же появился и Радей. Он был одет в белоснежные одежды, а за ним, как всегда, шли Верея и Дарина. Они остановились в центре капища. Все разговоры сразу стихли.
— Такого еще не случалось никогда. Возможно, что вскоре решится наша судьба, судьба этого города, а, быть может и всей планеты. — Он обвел всех взглядом. Казалось, то волхв посмотрел каждому в глаза, оценивая, понимают ли его. Затем продолжил. — Мы никогда раньше не вызывали всех богов сразу. Каждый обращался со своими проблемами, изредка мы вместе вызывали кого то одного. Еще чаще, они сами к нам приходили. Но сегодня такого не случится. Мы сами должны определить, чего же хотим, и лишь затем обратиться к ним. Вы все обдумали свой ответ? — Вдруг резко выкрикнул он.
Люди замерли. До них постепенно доходили его слова. Ведь волхв прав. Никто не сможет за них сделать выбор. Теперь не спрячешься за спиной у соседа. Сегодня каждый, лично, во всеуслышание объявит свое решение. Так что лишних слов не говорили. Все ждали продолжения.
Почувствовав это, Радей продолжил:
— И еще, сегодня каждый определит для себя, кем он является. Да, я знаю, что это делается лишь по желанию. Но, возможно, нам понадобятся все силы и вы должны знать, на что способны. Хотя, принять или не принять свои возможности все равно решать только вам. Ну что, все готовы?
Люди дружно кивнули и заворожено уставились на действия ведьмы. Верея медленно подошла к алтарю и начал делать какие то пассы руками. Он засветился насыщенным фиолетовым цветом и, словно вторя ему, вдали вспыхнул изумрудный столп. Они наклонились друг к другу и соединились, но их цвета не смешались, в месте их соприкосновения в небо уходило ослепительно белое пламя. Народ изумленно ахнул.
— Соединились два наших символа, два цвета: алтарь — фиолетовый — символ чистоты душевных помыслов и родовое дерево — зеленый — символ чистоты сердца. Они рождают чистоту души. — Волхв на мгновение приостановился. Его слушали очень внимательно — А теперь начнем. Подходите по одному, и давайте Дарине свою руку.
Почему то никто не решался быть первым. Тогда вперед вышел Велемудр. Он с поклоном протянул руку берегине. Она ее приложила к чему то в центре алтаря. И весь алтарь вспыхнул ровным синим цветом.
— Твой удел постоянство, преданность, совершенство, размышления и справедливость. — Произнес Радей. — Тебе дано творить правосудие и мир. Да будет так. — Он стукнул посохом словно подтверждая свои слова. — Иди.
Следующим выскочил Зореслав.
— Вот увидите, мой цвет тоже синий. — Шепнул он ведьме с берегиней, на что они скептически пожали плечами.
— Сейчас узнаем, давай руку. — И алтарь вспыхнул желтым.
— И что сие означает? — Несколько кисло спросил парень.
— То, что тебе и не суждено было стать волхвом. — Улыбнулся Радей. — Желтый — двойственный цвет. С одной стороны он значит величие, благородство, милосердие, счастье и единство. С другой же — трусость, предательство, измену, ревность и ложь.
— И что же из перечисленного подходит ко мне? — Он был явно озадачен.
— А вот этого тебе никто не сможет сказать. Могу лишь добавить одно. — Радей многозначительно посмотрел на Зореслава. — Нем предопределенности. Никто не рождается с судьбой, которую нельзя изменить.
— А…
— Все. Радмила, а ты хочешь попробовать?
— Конечно. — Девушка с внезапным волнением протянула свою руку. Алтарь замерцал двумя цветами, словно не зная, какой из них выбрать.
Волхв подождал какое то время, но ничего не изменилось. Он несколько опешил:
— Ты говорила, что Афина тебе помогла? Ну — Ну. — Задумчиво произнес он.
— Что? — В один голос воскликнули молодые люди.
— В тебе сочетается две энергии: радость, надежда, молодость, бессмертие и плодородие — это зеленый. Но так же есть и гнев, огонь, угроза, сила, война — это красный. Цвет богини войны.
— Вы намекаете, что во мне есть кровь Афины? — Изумлению Радмилы не было предела.
— Я лишь только сказал, что виде. Я не знаю, чья в тебе кровь. — Мягко сказал Радей.
— Афина моя мать? — Все еще не верила девушка.
— Пойдем. — Велемудр подтолкнул Радмилу. — До вечера нам больше здесь делать нечего.
— Но разве такое возможно?
— Радмила, мы ведь точно ничего не знаем. Это всего лишь говорит о том, что есть в тебе.
— На разве могут в человеке уживаться такие разные качества, как гнев и радость, война и бессмертие?
- Но если допустить, что Афина твоя мать, то мы не знаем, кто твой отец. Может это от него тебе передалось.
— Но тогда получается, что я предала свою мать.
— Ты сама так считаешь? — Велемудр остановится. Тебе сейчас надо разобраться в самой себе. Иначе…
— Иначе я просто не смогу дальше жить. Прости, мне надо побыть одной.
— Я понимаю. — Он ласково обнял ее. — Куда ты пойдешь?
— В лес. Мне с детства там было спокойнее.
— Тогда до вечера?
Но Радмила уже ушла. Парень покачал головой: «Да, ей не легко придется. Но помочь сейчас я ей не могу. Остается только ждать.»
А девушка шла, не разбирая дороги. Ее словно вели что то. Но она не задумывалась над этим, просто ей хотелось поскорее остаться одной. И вдруг путь ей перегородило какое то животное. Вначале она испугалась, а затем рассмеялась над собой. Рядом с городом ни одно животное не причинит вреда человеку. И только потом Радмила разглядела, кто оказался перед ней.
— Ты??? — Ахнула девушка. — Но как. Разве тебя не убили? Хотя это все не так уж и важно. Я рада, что ты жива.
И Радмила бросилась обнимать свою любимицу. Перед ней стояла ее рысь.
Кошка весело фыркнула, ткнулась теплым мягким носом ей в руки и стала терпеливо ждать, когда же девушка успокоится. Лишь изредка подрагивал ее хвост, выдавая нетерпение. Но рысь не делала никаких попыток освободиться. Наоборот что то стала нежно порыкивать ей на ухо. Постепенно Радмила пришла в себя.
— А теперь давай поговорим. — Кошка насмешливо выгнула спину. — Меня вообще невозможно убить. Но все же спасибо, что ты этого не попыталась сделать. Тогда, на ринге.
— Ты разговариваешь? Но как? — Этот вопрос за последние несколько часов прочно обосновался у нее в голове.
— А ты видишь, что бы мои губы двигались? — Говоря это, рысь демонстративно раскрыла свою пасть.
— Но почему же ты тогда никогда раньше со мной не общалась? — Девушка сразу же приняла тот факт, что она понимает животное, которое не умеет говорить. Приняла, даже не пытаясь осмыслить.
— Ты раньше не была готова к этому. Твое сердце молчало. Теперь же ты его разрываешь на мелкие клочки, вместо того, что бы стать единым целым, принять свою сущность. Вот оно и позвало меня, ведь в тебе есть и моя частичка.
